– Ладно, зажигайте. – Проблеск надежды угас, так и не успев разгореться.
Мы вновь осветили ледяные стены и потолок, под которым продолжал клубиться пар, черную воду, в которую непрерывно падали осколки льда.
– Где мы? – выдавила Энея сквозь барабанную дробь, которую выбивали ее зубы.
Я порылся в своем вещмешке, нашел термоодеяло, которое упаковал еще в башне Мартина Силена, и накинул его на плечи девочке.
– Держи, оно сохранит тепло. Нет-нет, не снимай.
– Я просто хотела поделиться…
Присев на корточки рядом с нагревательным кубом, я включил его на полную мощность.
– Пока еще рано. Что касается твоего вопроса, думаю, мы на Седьмой Дракона. Некоторые из моих клиентов – самые богатые и рисковые – охотились здесь на арктических призраков.
– Согласен, – проговорил А.Беттик, сидевший рядом со мной. При одном только взгляде на голубую кожу андроида становилось, если такое возможно, еще холоднее. Палатка промерзла настолько, что ее материал стал хрупким, как металл. – Здешняя сила тяжести составляет 1,7g. После Падения все работы по терраформированию планеты были остановлены, и большая часть поверхности вновь подверглась гипероледенению.
– Гипер… Чему? – спросила Энея, кутаясь в одеяло. Я заметил, что щеки девочки слегка порозовели. – Что это означает?
– Это означает, что атмосфера Седьмой Дракона замерзла, – объяснил андроид.
Энея огляделась по сторонам.
– Кажется, я вспоминаю, что мама рассказывала мне про это место. Она кого-то выслеживала, и след привел ее сюда. Моя мама была лузианкой, привычной к полуторной силе тяжести, но даже она почувствовала себя здесь не в своей тарелке. Удивительно, что тут течет река Тетис.
А.Беттик встал, посветил фонарем на стену, снова опустился на корточки и ссутулился, стараясь согреться хоть таким способом.
– Что сказано в путеводителе? – полюбопытствовал я.
Андроид достал маленькую книжку.
– Почти ничего, сэр. Тетис провели на Седьмую Дракона незадолго до того, как книга вышла из печати, поэтому приводятся сведения только общего характера. Река протекает в северном полушарии, рядом с границами территории, которую пыталась терраформировать Гегемония. Судя по всему, единственным, что привлекало сюда туристов, была возможность собственными глазами увидеть арктического призрака.
– Ты говорил, на них охотились твои знакомые? – спросила у меня Энея.
Я кивнул:
– Жуткие твари. Живут на поверхности. Очень быстрые и смертельно опасные. Во времена Сети их почти истребили, но после Падения, если верить охотникам, они расплодились снова. Питаются в основном людьми, обитающими на Седьмой Дракона; впрочем, людей тут всего ничего, только потомки первых колонистов. Охотники говорили, что местные – «дикари», как выразился кто-то из них, – охотятся на призраков потому, что больше им охотиться не на кого, и терпеть не могут Орден. По слухам, дикари убивают миссионеров, из жил которых делают потом тетивы для луков.
– К Гегемонии здесь тоже относились весьма прохладно, – добавил андроид. – Молва утверждает, что местные жители бурно радовались Падению. Но потом пришла чума…
– Чума? – переспросила Энея.
– Ретровирус, – пояснил я. – Благодаря ему численность населения Седьмой Дракона сократилась с нескольких сотен миллионов человек до жалкого миллиона. Большинство погибло от рук этих самых дикарей. Остальных эвакуировали, когда планетой завладел Орден. – Я посмотрел на девочку. С термоодеялом, наброшенным на плечи, она напоминала юную мадонну; ее кожа поблескивала в свете фонаря. – После Падения, как ты знаешь, никто особо не церемонился.
– Да уж, – сухо произнесла Энея. – В мое время было спокойнее. – Она окинула взглядом нависавшие над черной водой сталактиты. – Интересно, зачем понадобилось прокладывать русло реки в ледяной пещере?
– В самом деле, – согласился я и ткнул пальцем в сторону книжки в руках у андроида. – Там сказано, что туристов привлекала возможность увидеть живьем арктического призрака. Но ведь призраки, по крайней мере насколько мне известно, живут вовсе не во льду, а на поверхности.
Пытаясь осмыслить услышанное, Энея не сводила с меня пристального взгляда.
– Значит, пещеры раньше не было…
– Скорее всего нет. – А.Беттик указал на потолок. – Те, кто занимался терраформированием планеты, стремились только повысить в некоторых районах температуру, чтобы превратить атмосферу, состоящую в основном из углерода и кислорода, из твердой в газообразную.
– И как? Получилось?
– Не везде. – Андроид повел рукой. – По-моему, река текла по открытой местности. Приемлемые температура и давление поддерживались, должно быть, силовыми полями. Потом эти поля исчезли…
– Выходит, мы погребены под тем, чем дышали туристы былых времен, – подытожил я. Проверив, под рукой ли плазменная винтовка, я прибавил: – Интересно, какой толщины…
– По всей вероятности, несколько сотен метров, – не дал мне закончить А.Беттик. – А может, и целый километр. Насколько я помню, именно такой была толщина атмосферного слоя к северу от терраформированной местности.
– Похоже, ты знаешь планету как свои пять пальцев, – заметил я.
– Увы, сэр. Я исчерпал все свои познания относительно экологии, геологии и истории Седьмой Дракона.
– Можно спросить у комлога. – Я указал на вещмешок, в котором лежал браслет.
Мы переглянулись.
– Не стоит, – заявила Энея.
– Поддерживаю, – сказал А.Беттик.
– Ладно. Может, как-нибудь потом… – Сколько нужных вещей мы оставили на корабле! Атмосферные скафандры с подогревом, гидрокостюмы, даже космические скафандры защитили бы нас от холода гораздо лучше, чем так называемая теплая одежда. Я прикидывал, не выстрелить ли в потолок. Правда, скорее всего он просто обвалится. Или все же стоит попробовать?
– Месье Эндимион, у вас еще осталась взрывчатка? – спросил А.Беттик. Андроид напялил на голову диковинную шерстяную шапку с наушниками. Закутанный с ног до головы, он сейчас сильно смахивал на куклу-неваляшку.
– Осталась. Я тоже про нее думал. Зарядов у нас в запасе достаточно, но детонаторов всего четыре. Какое бы направление мы ни выбрали, рассчитывать можно лишь на четыре взрыва.
– Где ты столько всего узнал, Рауль? – Дрожащая маленькая мадонна пристально поглядела на меня. – В гиперионских силах самообороны?
– Отчасти, – сказал я. – Но с пластиковой взрывчаткой меня научил обращаться Эврол Юм, с которым мы корчевали камни и пни, планируя поместья для толстосумов. – Я встал: онемевшие пальцы рук и ног подсказали, что пора изменить позу. – Можно отправиться вверх по течению.
Глядя, как я притопываю ногами и растираю пальцы рук, Энея нахмурилась:
