Энея ушла с балкона. В библиотеке продолжалось обсуждение самого насущного вопроса: как избежать атаки Имперского Флота, придумать контрудар или отвлекающий маневр, чтобы увести отсюда армаду. Но меня беспокоило другое.
Когда андроид повернулся, чтобы уйти с балкона, я ухватил его за рукав:
– Не задержишься на минутку? Поговорить надо.
– Конечно, месье Эндимион, – как всегда вежливо отозвался синекожий человек.
Дождавшись, пока не ушли все остальные и ропот голосов не обеспечил хоть какое-то уединение, я сказал, прислонившись к перилам:
– Жаль, что у нас не было другой возможности поговорить со времени прибытия на Звездное Древо.
Лысина А.Беттика сверкала в ярких солнечных лучах. Голубые глаза смотрели спокойно и дружелюбно.
– Ничего страшного, месье Эндимион. Со времени нашего прибытия события неслись буквально галопом. Однако я согласен с вами, что этот артефакт заслуживает отдельного разговора. – Он махнул уцелевшей рукой в сторону циклопической чаши Звездного Древа.
– Я не о Звездном Древе. И не о Бродягах. – А.Беттик кивнул, ожидая продолжения. – Ты был с Энеей на всех планетах от Старой Земли до Тянь-Шаня. На Иксионе, Мауи-Обетованной, Возрождении-Вектор и на всех остальных?
– Да, месье Эндимион. Мне выпала честь сопровождать ее всякий раз, когда она позволяла кому-либо ее сопровождать.
Я прикусил губу, прекрасно понимая, что выгляжу круглым дураком, но ничего не мог с собой поделать.
– А когда она не позволяла ее сопровождать?
– Когда мы с мадемуазель Рахиль, мадемуазель Тео и остальными остались на Грумбридже Дисоне Д. Мы продолжали работу мадемуазель Энеи, месье Эндимион. Я был весьма занят на строительстве…
– Нет-нет, – перебил я. – Меня интересует, что тебе известно о ее отсутствии.
– Практически ничего, месье Эндимион, – помолчав, сказал А.Беттик. – Она сообщила нам, что на какое-то время отлучится, и отдала распоряжения относительно наших занятий и продолжения работы с ее… учениками. А потом ушла и отсутствовала примерно два стандартных года…
– Один год, одиннадцать месяцев, одну неделю и шесть часов, – уточнил я.
– Да, месье Эндимион, совершенно верно.
– А после возвращения она никогда не рассказывала, где была?
– Нет, месье Эндимион. Насколько мне известно, она не говорила об этом никому из нас.
Мне очень захотелось схватить андроида за плечи и потрясти как следует, чтобы он понял: для меня это вопрос жизни и смерти. Да только способен ли он понять? Вряд ли. Тщетно стараясь говорить непринужденно и чуть ли не равнодушно, я поинтересовался:
– А ты не заметил в Энее ничего особенного, когда она вернулась с каникул, А.Беттик?
Андроид снова помолчал – не от нежелания говорить, а словно припоминая нюансы человеческих эмоций.
– Мы отбыли на Тянь-Шань почти тотчас же, месье Эндимион, но, помнится, в ближайшие месяцы мадемуазель Энея была крайне эмоциональна – то приходила в безмерный восторг, то впадала в крайнее отчаяние. Но к моменту вашего прибытия на Тянь-Шань эти эмоциональные перепады практически сошли на нет.
– И она никогда не упоминала, что послужило причиной? – Я чувствовал себя полнейшей свиньей, выуживая подобные сведения за ее спиной, но Энея же сама ничего мне не рассказывает.
– Нет, месье Эндимион. Она ни разу не говорила об их причине. Полагаю, причина в каком-то событии или событиях, случившихся за время ее отсутствия.
Я сделал глубокий вдох.
– А перед тем как она ушла… на других планетах… на Амритсаре, Патаупхе… где угодно, до того, как она покинула Грумбридж Дисон Д… у нее… была она… был кто-нибудь?
– Не понимаю, месье Эндимион.
– Был в ее жизни мужчина, А.Беттик? Она кому-нибудь отдавала предпочтение? Кто-нибудь был ей ближе других?
– А-а, – протянул андроид. – Нет, месье Эндимион, ни один мужчина не проявлял к мадемуазель Энее специфического интереса… Разумеется, не относящегося к ее роли учителя и мессии.
– Угу. А через один год, одиннадцать месяцев, одну неделю и шесть часов она вернулась без провожатых?
– Да, месье Эндимион.
– Спасибо тебе, друг. Извини за дурацкие вопросы. Просто… Я не понимаю… Где-то есть… Черт, не важно! Просто дурацкие человеческие эмоции.
Я повернулся, чтобы уйти к остальным, но А.Беттик придержал меня за локоть.
– Месье Эндимион, – вежливо произнес он, – если под человеческими эмоциями вы подразумеваете любовь, то мои довольно длительные наблюдения за человечеством подсказывают, что любовь не может быть дурацкой эмоцией. Я понимаю, что мадемуазель Энея права, когда учит, что любовь – главная движущая сила Вселенной.
Я стоял и в полном ошалении смотрел на него, а андроид невозмутимо удалился с балкона и вошел в забитую народом библиотеку.
* * *
А в библиотеке дело шло к принятию решения.
– По-моему, надо в звездолет-авизо с двигателем Гидеона вложить послание, – говорила Энея, когда я вошел. – И через час отправить его прямо на место.
– Они конфискуют авизо, – певучим контральто возразила Сян Куинтана Ка’ан. – А это единственный наш корабль, способный перемещаться мгновенно.
– Вот и хорошо, – ответила Энея. – Эти авизо омерзительны. Всякое их перемещение разрушает часть Бездны.
– И все же, – с сильным акцентом, словно сквозь радиопомехи, проговорил Поль Юрэ, – у нас еще есть возможность воспользоваться авизо в качестве носителя.
– Чтобы выпустить против армады ядерные и плазменные боеголовки? – уточнила Энея. – По-моему, мы уже отказались от такого варианта.
– Это единственный способ нанести упреждающий удар, – сказал полковник Кассад.
– Ничего хорошего из этого не выйдет, – возразил Истинный Глас Древа Кет Ростин. – Авизо не рассчитаны на точное попадание. «Архангел» уничтожит его в нескольких минутах от цели. Я согласен с Той-Кто-Учит. Отправим послание.
– А разве письмо помешает им напасть? – спросил Систинж Кордуэлл.
– Нет никаких гарантий… но если это выведет их из равновесия, они по крайней мере воспользуются своими авизо, чтобы задержать атаку. По-моему, попытаться стоит.
– И что же будет в послании? – поинтересовалась Рахиль.
– Пожалуйста, дайте велен и стило, – попросила Энея.
Тео принесла и положила все на «Стейнвей». Мы все столпились вокруг Энеи. Она написала:
Папе Урбану Шестнадцатому и кардиналу Лурдзамийскому
Прибываю на Пасем, в Ватикан.
Энея
– Вот, – протянула она велен Навсону Хемниму. – Как только мы причалим, пожалуйста, вложите послание в авизо, установите передатчик на «несу депешу» и отправьте его в систему Пасема.
