На пороге стояла полузнакомая ведьмочка – то ли Ефимова, то ли даже из свиты Лайка. Глаза, как раньше говорили, по двадцать копеек, и слегка перепуганная. Чуть позади нее, парой ступенек ниже, – Инквизитор.
– Шеф! – трагическим шепотом возвестила ведьмочка. – Тут! Вот! Ефим велел! Провести!
Швед стоял перед ними в одних трусах, явно сводя на нет пафос момента. Вообще говоря, он полагал, что явился нетрезвый Симонов и не может самостоятельно открыть дверь или пройти через Сумрак – такое с ним периодически случалось.
– Входите, – буркнул Швед и прикинул – стоит ли извиниться за неглиже или же не стоит? Решил, что не стоит. Вместо этого он вяло махнул рукой в сторону комнаты с плазмой, а сам зашел в спальню облачиться. Натянув спортивный костюм, которым успел обзавестись то ли позавчера, то ли днем раньше, предстал перед гостями.
Инквизитор был незнакомый, но Швед встречался с ним совсем недавно – в николаевском офисе, однако это был не Турлянский-Озхар и не его пассия. Тогда говорил Турлянский, а этот и еще один просто молчали и глядели на потеющего от изумления и непонимания Шведа.
– Чем обязан? – осведомился Швед, решив, что терять ему все равно нечего. Ну, в крайнем случае сместят – подумаешь, горе!
– Инквизицию вызвала дежурная смена Ночного Дозора, – сухо произнес Инквизитор. – Ночной Дозор уверяет, будто вы саботируете возложенное на вас расследование убийства на «Героев Днепра».
– А они ожидали, что убийство будет раскрыто за несколько дней? – переспросил Швед с нескрываемой иронией. – Оптимисты!
– Я обязан проверить, – все так же сухо, но в целом достаточно спокойно добавил Инквизитор. – Поскольку это дело также и под нашим контролем.
– Докладываю! – бодро заговорил Швед. – Тело погибшего в данный момент исследуется нашими научниками. Без их вердикта что-либо предпринимать – пустое занятие. А у меня и нескольких вышедших на работу коллег ну просто немерено оргработы. Разберемся с офисом – расследование пойдет быстрее, обещаю. А сейчас – увы.
Инквизитор внезапно поглядел на сидящую в уголке дивана девчонку – выразительно так.
– Красавица! – тут же обратился к ней Швед. – Тебя Ефим прислал?
– Да, Ефим! – кивнула та.
– Ступай, скажи ему, что все сделала, а мы тут пока потолкуем. Дверь только захлопни.
– Хорошо!
Девчонка вскочила. Симпатичная она была, крепенькая, румяненькая, все при ней. Впрочем, чему удивляться – ни Лайк, ни Ефим других не привечали. Через несколько секунд входная дверь лязгнула, заглушив стук каблучков на лестнице.
Инквизитор выждал еще немного и по-прежнему сухо поинтересовался:
– Что вам рассказал Арон Самуи…
Осекся и тут же поправился:
– …Аркадий Семенович?
Швед задумался. С одной стороны, научник не сообщил ему ничего приватного, но с другой – просил на него не ссылаться. Поэтому Швед решил ответить обтекаемо:
– Ничего конкретного. Сказал, что попробует как-нибудь обосновать отсутствие ауры у трупа. И еще сказал, что не впервые видит такой труп.
Насчет последнего Швед ничем не рисковал: Светлые сами сообщили, что за последний год это не первое подобное убийство.
– Он упоминал случаи из своей врачебной практики? Я имею в виду случаи столетней давности.
«Знает, – подумал Швед. – Хотя чего это я? Инквизиция всегда на шаг впереди всех…»
– Упоминать – упоминал, – признался Швед. – Но опять же без конкретики. Сказал – все потом, если подтвердятся какие-то его догадки.
«Нормально, – подбодрил сам себя Швед. – Вроде и сознался, но ничего и не выболтал. Нормально!»
– Думаете, там что-нибудь серьезное? – на всякий случай поинтересовался он у Инквизитора, справедливо полагая, что настало время и самому забросить удочку. Но Инквизитора так просто было не взять – он вообще не ответил.
– Я услышал, – вместо этого сообщил он. – Хорошо, работайте. Инквизиция понимает вашу озабоченность становлением офиса, но и расследование бросать не следует. Светлых мы оповестим. Все.
Инквизитор встал. Швед тоже.
Едва он закрыл дверь за гостем, в спальне снова зазвонил мобильник.
– Да твою же ж мать! Будет мне покой сегодня или нет? – в голос выругался Швед и пошел отвечать.
К его удивлению, звонили не свои и не Светлые. Звонил человек, причем незнакомый.
Девушка.
– Здравствуйте, – не очень уверенно поздоровалась она. – Мне нужен Швед.
– Я слушаю.
Швед помимо воли напрягся. Таким голосом и тоном обычно просят о помощи смертельно больному родственнику.
– Мне сказали… что вы можете помочь.
«Так, – подумал Швед. – Надо решать все по очереди».
– Кто сказал? – уточнил он.
– Саня Перебасов.
Швед напрягся еще больше.
Саня Перебасов был другом его детства и юности. И дружили они крепко, пока Шведа не инициировали. Увы, у Сани не обнаружилось ни малейших задатков Иного, и Швед одно время тщетно пытался получить квоту на вампирскую или оборотническую инициацию, но квоты выбирались еще на уровне столицы, и в Николаев за несколько лет так ни единой лицензии и не попало. Саня напрямую ничего не знал об Иных, но, естественно, догадывался, что с другом произошла какая-то феноменальная перемена, особенно после случая, когда Швед наплевал на запреты с правилами и не позволил умереть от пневмонии Саниному отцу. Заядлый рыбак, он в феврале провалился под лед и едва не сгорел в считанные дни. Естественно, Швед получил феноменальный втык – и из Одессы, и из Киева. Зато друг Саня перестал на него дуться, хотя в целом очень болезненно пережил охлаждение отношений со Шведом. Скорее всего он просто понял: бывший друг молчит не из вредности или гордыни. Он действительно не может ничего рассказать.
Саня со Шведом уже не выглядели ровесниками – Перебасов казался старше лет на десять – пятнадцать. Вероятно, это плохо соотносилось с одной из Саниных ранних теорий относительно произошедшей со Шведом перемены (спецслужбы). Теперь Саня уверовал в, как он сам выразился однажды, потусторонность перемен во Шведе. Швед в ответ смог только грустно улыбнуться, потому что больше ничего ему и не оставалось.
В последний раз Швед столкнулся с Перебасовым на улице незадолго до ухода в кругосветку. Встреча вышла короткой и скомканной: привет-привет, как дела, да помаленьку. Не более.
И вот – неожиданный звонок и ссылка на знакомое имя.
– Алло, вы меня слышите? – переспросила девушка, потому что Швед надолго замолчал.
– Слышу, – глухо отозвался Швед. – Где вы находитесь?
– На «Евбазе».
Еще один штришок. «Евбаза» – сокращение от названия «Еврейский базар», которое носила пивная здесь же, внизу, в соседнем строении с Параджановским домом и бывшей «Викторией».
