– Да мало ли где может гнездиться мелкая фирма?
– Тоже верно, – кивнул Ефим. – Что ж, съезди. Но на твоем месте я бы не ездил в одиночку. Возьми хотя бы Симонова.
– Кстати, где он?
– На «Евбазе», пивом заливается. Мы внизу и расстались, я сюда, он на «Евбазу».
– Отлично! Его тоже возьму. Я вообще Витю-шофера хотел.
– Могу кого-нибудь из молодняка свистнуть, – предложил Ефим не очень уверенно.
Швед отрицательно качнул головой:
– Не надо… Больше нашумим, чем нароем. Да и какой у тебя молодняк, небось только-только инициированный, без опыта?
– Какой есть, извини, – развел руками Ефим. – У нас тут не больно разгуляешься в плане персонала, сам знаешь.
Швед уже вынул мобильник.
– Але, Игорь? Ты на «Евбазе»? Не уходи, я сейчас спущусь. Ага. Жди.
Второй набранный номер.
– Витя? Привет. Мотаешься? Есть дело, достаточно важное. С «Евбазы». Хорошо, выйдем к цирку, чтоб не крутиться. Дальше на Татарку, улица Шмидта. Ничего, ничего, я твой вездеход видел, проедет. Ага, давай, до связи.
Убрав мобильник в карман, Швед философски вздохнул:
– Вот дьявол! Как мы раньше жили без мобильников, а?
– Спокойно жили, – хмыкнул Ефим. – Несуетно. Не то что сейчас.
– Я уже и не помню, – признался Швед. – Но другая была жизнь, это точно.
Когда они спускались, Швед бросил Ефиму через плечо:
– Кстати, тебе же ехать? На проспекте напротив дома такси стоит, водилу Толиком зовут. Пользуйся, я его, считай, зафрахтовал.
– С воздействием? – справился Ефим.
– Обижаешь! Исключительно вербально. Ну и материально, не без этого. Кстати, надо бы мне пополнить карман.
– Я же выдал тебе карточку! – сварливо сказал Ефим.
– Да боюсь я ее, – скривился Швед. – Все время не туда нажимаю.
Ефим отечески похлопал его по плечу свободной рукой (другой он держал кожаную папку):
– Совсем ты одичал там, в своих морях.
– Я и до морей карточки не любил.
– Мобильники полюбил, а карточки ему не угодили!
– Ну, вот… – вздохнул Швед.
– Догоняй время, – посоветовал Ефим тоном знатока. – Где там твое такси?
– Вон стоит.
– Угу. Освободишься, подъезжай в лаборатории, я после офиса туда.
– Заметано.
Швед легонько ткнул Ефима кулаком в плечо и зашагал прочь, а вскоре свернул за угол, к «Евбазе».
Симонов сидел за тем же самым столиком и на том же самом месте, где совсем недавно дожидалась Шведа девушка с улицы Зодчих. Швед намеренно не стал выяснять ее имя – чем больше отчуждения, тем проще работать, старая истина. Тетка за стойкой взглянула на Шведа странно, но уже приветливо, как на доброго знакомого, внезапно вынувшего из кармана живого кролика.
– Светлого, – величественно произнес Швед и подсел к Симонову, на то же место, где сидел пару часов назад.
Симонов с завидным аппетитом вкушал горячие колбаски с сырными шариками и запивал, опять же, светлым.
– Давно отдыхаешь? – поинтересовался Швед.
– Только начал, – ответил Симонов, не прекращая жевать.
«Может, и мне? – подумал Швед. – Чего я на голодный желудок-то бегаю?»
Он обернулся и увидел, что барменша уже выскользнула из-за стойки и несет ему пиво. Несколько секунд – и запотевший бокал оказался у его локтя.
– Спасибо, – поблагодарил Швед. – А можно мне тоже вот такого?
– Конечно! – Тетка заулыбалась и окончательно превратилась в нормального человека. – Сейчас будет, у нас быстро!
Она проворно, невзирая на довольно габаритную комплекцию, нырнула в узкий проход за стойку и неразборчиво крикнула кому-то на кухне.
– Видишь, что доброе слово с мегерами общепита делает, – тихо заметил Швед, обращаясь к Симонову.
– Умеешь, – оценил тот. – Чего там у тебя стряслось-то, что ты с утра в бегах?
– Так расследование же! Или ты забыл?
Швед понял: сейчас придется повторять все, что он только что рассказывал Ефиму. А потом еще раз – уже для Вити. Поэтому решил быть кратким:
– Нашелся бедолага вроде того, которого мы с «Героев Днепра» увозили. Только еще живой. Ищу, кто его пользует.
– Понятно, – кивнул Симонов, утерся салфеткой и взялся за пиво. – Сейчас и поедем?
– Поем только.
– Ну и славно! Я, честно говоря, по работе даже соскучился. Только не по той, которая с Ефимом и бумажками, а по той, которая на улицах и с Лайком. А раз Лайка нет, то теперь с тобой придется. Так что давай, веди меня, мой маршал, вместе мы сокрушим бездну! – Симонов ловко отсалютовал бокалом, умудрившись не пролить ни капли.
Швед подозрительно на него уставился.
– Симонов! Тебе хочется работать? Что в лесу сдохло? Не верю.
– Честно! Хочешь, мамой поклянусь?
– Папой еще поклянись, – проворчал Швед.
Тут как раз принесли колбаски с шариками, и Симонов дурачиться перестал, просто сидел, жизнерадостно попивая пиво, и глядел, как Швед насыщается. А тот по моряцкой привычке заглотил все в один момент, словно оголодавшая рыбина.
А еще через пару минут и чувство звонка подоспело – наверняка Витя к цирку подъезжает.
Так и оказалось.
С барменшей расплатился на этот раз Симонов, что ее нисколько не расстроило.
«Ну, все, – подумал Швед уже за дверью. – Мы теперь VIP-клиенты. Надо будет деньги снять купюрами помельче, а то опять надолго не хватит…»
Фургончик Вити отчетливо просматривался на противоположной стороне проспекта, у подземного перехода.
* * *
– Мама дорогая! – тихо восхитился Швед. – Я и не знал, что в Киеве такое еще сохранилось!
Удивляться и впрямь было чему: такие ветхие частные домики и в Николаеве, славном гигантским частным сектором, уже повывелись. А в Киеве, да еще вовсе не на отшибе… Хотя и здесь уже отчетливо просматривались перемены: местами в ряды древних хибар вклинились вполне приличные коттеджи красного кирпича, а кое-где за заборами кипело строительство. Однако старых домов все еще было предостаточно. И, самое смешное, все это – на фоне многоэтажек с соседних улиц.
– Вот тринадцатый, – подал голос шофер Витя. – М-да.
По адресу Шмидта, тринадцать, числилось совсем уж непотребное строение, которое и строением-то называть было совестно. Соседние хибары были хотя бы каменными. А тут… Гнилое дерево, покосившиеся стены, провисшая крыша, окна на уровне колен… На окнах даже ставни сохранились – побитые долгой жизнью, выкрашенные синей краской, частично облупившейся. Слева к дому льнула каменная, некогда даже оштукатуренная пристройка габаритами примерно с сельский сортир. Теперь большая часть штукатурки осыпалась, обнажив неровную кирпичную кладку с включениями булыжников, известковых блоков и прочей камнеподобной хрени. Справа от домика располагались блекло-зеленые ворота и сколоченный из чего попало заборчик. И это при всем при том, что напротив, на четной стороне Шмидта, красовался новенький четырехэтажный коттедж. Хоть на рекламный проспект снимай.
