Как я? Да нормально. После укола вообще могу бегать и плясать!
— Глубокие царапины.
Ага, и ребро, кажется, сломано. Или два.
— Учтем. — Мне тут же ощупали бока. Значит, про ребра я вслух?
— Лиза?
— Порядок, оглушили и еще нос сломали.
Нос — это я. Черт, медведь косорукий, на фиг было так толкать?!
В голове все плыло. В двери заскочили еще трое бойцов, машина дернулась и покатилась, набирая скорость. В больницу? Или в ментовку.
Я с дрожью отмякал от напряжения драки. Не первый серьезный бой, но первый бой всерьез. В самом деле трясет. И еще хочется. Или нет?
В мешанине образов, запахов «вонючки», нарастающего нытья в руке и ноге запутался, вернувшись в реальность, только в коридоре санчасти районного отделения. Из штанов окончательно сделали шорты, дырки зашили, быстро и деловито наложив скобки, теперь я сидел, почти не отличаясь от задержанных после митинга дебоширов. Ну разве что рядом со мной стоял… нет — возвышался даже, боец-эсбэшник, в полной штурмовой экипировке и с оружием. Проходящие менты на него косились, но молчали.
Наверное, уже можно было бы пойти домой, скинув материалы по Сети, но я хотел дождаться Лизу.
— Привет.
— Так вроде виделись. Ты как?
Девушка села рядом.
— Нос сломала. Второй раз уже.
— Извини, я не хотел.
— Я понимаю. — Она покосилась на мои повязки и слабо улыбнулась. — Нас будут опрашивать?
— Зачем? Я им запись скинул, там все есть.
— У тебя разве очки не вырубило?
— Нет, это инженерная модель с автономными накопителями. Связь екнулась, но запись шла.
— Понятно, почему они такие громоздкие. Ты в них на студента из старой комедии похож.
— Я же слесарь. Был. Пару раз пригодилось.
— Зачем?
— Ну представь — опрокидывается ковш с расплавленным металлом, кубов этак на тридцать, и все на меня. Я встаю, отряхиваюсь, смотрю очки и иду предъявлять претензии. Не, инструмент должон быть прочным!
Она тихо захихикала, но тут же скривилась.
— Перестань! Мне смеяться больно!
— Извини, я не нарочно. В смысле, толкнул.
— Ой, подумаешь, ударилась… Мне как-то ребенком в голову прилетело.
— Кем? — Я удивился. Эсбэшник тоже заинтересовался, повернув голову.
— Ребенком. Я же инструктором работала. Вот с десятиметровой вышки один охламон и прыгнул. Чуть не утонула!
— Ваша служба и опасна и трудна. Не, в слесарях куда как спокойнее.
— Ничего себе «мирный слесарь»! Дрался как лев! Я запись смотрю. — Она постучала по ободку своих очков. Ну да, моим, значит, удивляется, а у самой тоже спецмодель? Хотя кто их там знает, инструкторов.
— Мне мама оплатила пару уроков карате.
Она опять улыбнулась, снова поморщившись. Нос ей, конечно, вправили, но наверняка придется что-то лечить. Когда из машины вытаскивали, я даже бояться за нее начал: все лицо в крови, сама в бойца вцепилась, еле двигается. А теперь — три полоски пластыря и повязка. Словно поняв, о чем я думаю, девушка поправила волосы и с непонятным выражением оглядела кофту. Не, с ней точно все будет в порядке, уже естественные реакции восстановились!
Мы еще трепались ни о чем, гораздо свободнее, чем там, на улице, когда пришел вызов.
— Лиз, связь. Мама беспокоится.
Девушка кивнула, улыбнувшись.
— Виталик, как ты?
Я редко видел маму такой. Сейчас со мной говорила не Олька-Драконэка, а глава отдела крупнейшего в регионе холдинга: спокойная, собранная и готовая снести любую преграду, если та сдуру не согласится уступить.
— Норма, мам. Как после тренировки на выживание у Ильича. Может, парой швов больше.
— Хорошо. Можно было без этого?
Я подумал. Недолго.
— Можно. Сбросить координаты голосом, их успели бы найти. Но в городе сейчас… Я не хотел рисковать.
— Понятно. Девочка?
— Норма. Она рядом.
— Я вижу. У меня полный доступ на твои очки, прости.
— Знаю, мам. Года три уже засек. Вы, старички, совсем не разбираетесь в технике.
Она улыбнулась.
— Умница. Я в тебе не сомневалась. Тогда не забудь попросить прощения!
— Если ты ни в чем не виноват…
— Вот-вот! Ладно, малыш, я тут тогда задержусь.
— Угу.
— Не поломай слайдер! Сам с Олькой будешь объясняться! Пока!
— Угу. Пока!
Интересно, какой она вечером мультик поставит? «Бемби»?
Рука ныла, нога болела, спина почему-то чесалась. Что будет, когда пройдет действие обезболивающих, и представлять не хотелось. Но показать слабость перед девушкой? Никогда!
— Лиза! — От дверей шел здоровенный мужик. Нет, реально большой, ему шкуру и секиру — вылитый Конан!
— Папа!
Они обнялись, тут же о чем-то вполголоса начали говорить. Вот еще загадка, которую я вряд ли разгадаю сам — это было намеренное похищение или ребятки развлечения ради ухватили первую девчонку? Утащить в машину, пока Сеть вырублена, увезти… обычная тактика и профессиональных похитителей, и всякой сволочи.
Мужик, проверив девушку, как-то уместил ее под рукой, закрыв почти совсем, мельком глянул на моего охранника и, протянув мне руку, серьезно поблагодарил:
— Спасибо! Я Андрей Дмитриевич, отец Лизы. Спасибо, Виталий!
Пожав, я ответил нейтрально:
— На моем месте так поступил бы каждый… Князев.
Он вдруг ухмыльнулся:
— Ага, слышал. Все равно спасибо! Буду должен; обращайся, если что! — Он крепко сжал мое плечо и тут же развернулся, кивнув ожидающему милиционеру. Тот без слов кивнул в ответ, посторонился, пропуская отца с дочерью (Лиза успела помахать прощаясь) и шагнул ко мне.
— Капитан Нелидов. Виталий, запись вашу мы посмотрели; вы можете сейчас говорить?
— Могу. — От снятия показаний не увильнуть, хотя что тут уточнять?
— Хорошо. Пройдемте?
Тон вопросительный, но он повернулся и пошел, не дожидаясь ответа.
Загончик почти посредине перегороженного прозрачными стенками зала, стол, несколько стульев. Рядом, в таком же прозрачном, но изолированном отсеке сидят остальные участники конфликта. Точнее — свидетели. Нападавших увезли сразу в суд, я запись с очков еще в машине скинул, так что там все однозначно. Но были еще те двое, что стояли и смотрели, как меня пытаются подрезать. Формально они ни при чем, но забрали их вместе со всеми, вот они и сидят, до выяснения. Тот, что пьяный, трясет головой, неслышно ругается: видимо, досталось. Второй, «спортсмен», все так же мрачно смотрит вокруг. Чего он такой напряженный? Вряд ли они полные граждане, значит вмешательства от них никто и не ждал, Сеть вырублена, могли, конечно, пройти дальше к стационару, но…
