Что там такое?
– Эй, стой, куда?!!!
Поздно…
Наперерез громадине бросились двое молодых казаков с рогатинами, в одном из них Иван узнал бугаинушку Михейку Ослопа – зверюга просто поддела здоровяка бивнем, забросив на деревья, другого, похоже, собралась просто растоптать… Маленькие глазки чудовища налились кровью, взметнулся вверх хобот…
И тут прозвучал выстрел.
Зверь застыл, словно бы наткнулся на какое-то препятствие, взревел, передние ноги – колонны! – его подкосились, и непонятное животное тяжело рухнуло в снег.
– Прямо в глаз, – отдавая пищалицу оруженосцу, не удержавшись, похвастался атаман. – Как белку.
Товлынг – именно этого зверя и описывал недавно Маюни. К поверженному исполину уже бежали охотники, с любопытством глядя на целую гору шерсти и мяса.
На другую мелочь – типа выскочившего из рощицы кабана, с хрюканьем проскочившего вдоль оврага, или оленя – уже никто не обращал внимания. И так уже было много – всего.
– Ну, что стоите? – пнув зверюгу ногою, засмеялся Иван. – Добычу, чай, освежевать надо. Да еще подумать: как столько мяса унести? Да! Что там с Михейкой-то?
– Да сняли уж с деревины… Ребра три сломано, а так ничего, цел.
– Вот и слава Богу! Еще бы знать, атамане, можно ли эту зверюгу есть?
– Так посейчас и попробуем! – азартно потер руки выскочивший вперед Силантий. – Верно, Иван свет Егорович?
Атаман махнул рукой:
– Попробуем, а чего ж? Костерок разложите да свежуйте уже.
Шкура у товлынга оказалась прочной, не всякий и нож брал, немало пришлось повозиться, прежде чем сняли да начали резать добытого исполина на куски. Снег быстро окрасился кровью, дымясь на легком морозце, повалилась в овраг требуха из вспоротого брюха, возившиеся вокруг добычи охотники казались муравьями, пожирающими дохлую ящерицу.
– Такой зверь в индусских землях бывает, – довольно пояснил отец Амвросий. – Зовут его слон. И в Африке он тоже водится, и даже шахматная фигура такая есть.
Послушник Афоня подскочил ближе – любил парень святого отца послушать да потом истолковать по-своему:
– Ну, шахматы-то мы, спаси, Господи, есть не станем. А вот эту животину… Ох, упаримся и таскать! Сани надобно ладить.
– Для саней, Афонасий, путь надобен, – резонно возразил священник. – А тут какой путь? Одни тропы звериные. Аль ты просеку хочешь устроить? Так умаешься.
– Просеку? Не… хы… – Юноша смущенно потупился и развел руками. – Чувствую, придется все на своем горбе таскать.
– Ничо! Своя ноша не тянет.
…До ночи такую гору мяса не вынесли – слава богу, успели освежевать. Отставили сторожей, шестерых молодых казаков и с ними – седьмым – Афоню, как человека в ратном деле опытного и такого, что вполне положиться можно. Пищали оставили, припас ружейный и все такое прочее, без чего воин – не воин. Здесь Еремеев перестраховывался – никаких лихих людишек в ближайшей (да, верно, и не в ближайшей тоже) округе не имелось… разве что – звери. Такие вот, как этот исполин. Впрочем, вряд ли они б на людей напали. Зима еще толком не началась, волки ходили сытые, а лоси к костру не пойдут… не должны бы, хотя, конечно, и могут: корова, она и есть корова, скотина непуганая.
На следующий день, с утра, занялись засолкой – что уж смогли, насколько хватало соли. Впрочем, казаки были настроены оптимистично: зимы за Камнем морозные, так что не пропадет мясо-то, даже и не засоленное.
– Вот это зверище! – хохоча, удивлялись девчонки. – Этакого на всю зиму хватит.
Мясо товлынга оказалось вполне съедобным, вкусным, чему все были рады. Кто-то из девушек затянул песню, казаки с охоткою подхватили:
Ой ты, гой еси, добрый молодец,
Добрый молодец да лихой казак…
В небе ярко сверкало солнышко, золотившийся на тонком речном ледку снег в остроге и на берегу таял под ногами, чернел – тепло еще было.
Добрый молодец да лихой казак…
Песни звучали недолго – ближе к обеду вернулись посланные за мясом носильщики. Вернулись обескураженные, сразу бросившись с докладом к атаману: нету, мол, мяса-то! И караульщиков оставленных нету.
– Как это нету? – удивленно переспросил Иван. – А что есть тогда? Следы-то какие-нибудь остались?
– Да мы толком и не приглядывались. – Силантий Андреев, почесав затылок, оправдывался, переминаясь с ноги на ногу. – Поискали, конечно, да, никого не найдя, – сразу сюда.
– Ладно, – выслушав, атаман потрогал шрам на виске, – придется уж мне самому прогуляться, приглядеться – как там да что. Отец Амвросий! За старшого остаешься в острожке. Маюни мне позовите… ну, остяка нашего, проводника.
Небольшой – в пару дюжин казаков – поисковый отряд собрался быстро. Вооружились саблями, пиками да пищалями, зашагали: впереди – Маюни с атаманом, за ними – все остальные. Немец Ганс Штраубе тоже на поиски вызвался, вместо берета на голову шапку татарскую нахлобучил, что в Кашлыке-Сибире добыл. Хорошая шапка, теплая, кунья.
И вечер, и прошедшая ночь нынче простояли бесснежные, так что все пространство на поляне у оврага как было еще вчера затоптано охотниками, так и оставалось – ничьих следов не разберешь. И – ни мяса не было, ни караульщиков! Одни кости кругом да от кострищ вчерашних проплешины тут и там чернели.
– А вот здесь, стало быть, у караульных костер был… – Иван присел на корточки, потрогал рукой пепел. – Теплый еще, не успел до конца остыть.
Немец-кондотьер наклонился, тоже протянул руку, потрогал…
Атаман повернул голову:
– Что скажешь, Ганс?
– Скажу, что враги могли подобраться оврагом, – оглянувшись, заметил наемник. – Просто подползли незаметно да на стрелы взяли.
– Я тоже так думаю, что оврагом. Пойдем-ка, поглядим… – Еремеев поднялся на ноги, оглянулся. – Маюни, ты с нами?
– Нет, – покачал головой проводник. – Пойду в лесу посмотрю, да-а.
– Хм – в лесу, – глянув в спину отроку, хмыкнул немец. – И что он там хочет найти?
– Наверное, то же самое, что и мы – в овраге. – Атаман оглянулся, махнул рукою казакам. – Рощицу осиновую прочешите. И ельник. А мы тут глянем.
Иван, а следом за ним и Штраубе быстро спустились в овраг…
– Ого! Тут явно целый плутонг прополз! И камни… – споткнувшись, удивленно заметил наемник. – Камни какие-то… часть – в крови. Что же они их – не на стрелу, а просто камнями закидали тупо? А потом – унесли с собой? Зачем? Хотя тела, конечно, могли и где-то здесь бросить. Надо искать. Ого!
Немец вдруг застыл, склонился:
– Иоганн, друг мой! Да тут след!
– И у меня след, – откликнулся атаман с другого конца оврага. – Иди-ко, глянь!
– Так и у меня есть на что посмотреть!
