— Невесомость, — со знанием дела определил дядя Боря. — Быстро мы, а?
И он захохотал, радуясь очередной победе техники.
— Дамы и господа! — раздался голос Игоря из динамиков в потолке. — Мы успешно взлетели и через сутки прибудем на Альфу Козерога. Фотонные двигатели нашего звездолета работают нормально. Прослушайте краткую информацию о нашем полете. Курить нельзя. Температура безвоздушного пространства за бортом не имеет значения, потому что безвоздушное пространство не имеет температуры. Через несколько минут вам будут предложены прохладительные напитки, довольно вкусные. Можете отстегнуть ремни и размять затекшие члены. — Игорь усмехнулся. — Когда откроется люк, подходите под него по одному.
Он говорил теперь гораздо увереннее, явно чувствуя себя хозяином положения. Впрочем, если все время всех подозревать, лучше вообще не жить.
— Сильно прижало-то меня, — сказала бабушка, с трудом поднимаясь с кресла.
— Да ладно, бабушка, — сказала Катька. — Так ли всех прижало в сорок первом!
Люк, как и было обещано, открылся. Катька взяла на руки Подушу и встала под него первой.
— Катерина! Сначала я! — вспомнив, что он глава семьи, потребовал наш муж.
Катька не ответила, но и не послушалась. В ту же секунду ее словно за волосы втащили наверх.
Это было просторное помещение — в центре круглый стол, по бокам кресла, уже в количестве семи, а на столе — развернутая карта, очень похожая на земную, но с незнакомыми очертаниями материков. Прямо на карте стоял поднос с высокими бокалами, зелеными, красными и голубыми, а между бокалами были еще две тарелочки с сырными шариками, теми самыми, которыми Игорь угощал Катьку в Свиблове после самого первого раза, такого далекого, странного и такого все-таки счастливого. На стене висел портрет Лынгуна — счастливого, смеющегося, с хитрым выражением лица.
— Ух как! — радостно сказала Подуша и засмеялась. — Мам, мы больше в садик не пойдем?
— Никогда в жизни, — радостно сказала Катька.
Когда человека втягивало в кают-компанию, вид его был довольно забавен. Катька, наверное, и сама очень смешно выглядела со стороны, но на нее-то смотреть было некому. Зато она увидела, как в помещение стремительно втянулся наш муж. Больше всего это было похоже на быстрое прорастание гриба из загадочной стальной почвы; гриб был с глазами и бородой, как елочная игрушка боровик.
— Интересно, — неодобрительно сказал Сереженька. Ему здесь не нравилось, а особенно он раздражался потому, что все было слишком комфортно. Это совершенство только подчеркивало его собственную неустроенность, неприкаянность и общую недоделанность.
Следом втянулась бабушка, приговаривая «Господи, Господи», за ней счастливый Лынгун, потом равнодушная Майнат (до чего из нее все-таки выбили все эмоции в этих фильтрационных лагерях!), а последним — дядя Боря, не перестававший радостно улыбалться чудесам заграничной техники.
— Хорошо у них все сделано, — приговаривал он. — По уму все.
Люк задраился. Сверху, из кабины пилота, расположенной под самой крышкой лейки, спустился Игорь.
— Командир корабля, он же экипаж, приветствует вас на борту!
— Трансглюкатор тыуртын? — деловито спросил Лынгун.
— Курутук багарлык! — назидательно ответил Игорь и потрепал его по волосам.
— Что-нибудь с трансглюкатором? — спросила Катька, все еще боявшаяся, что она тогда, в первый приезд в Тарасовку, повредила лейку.
— Да все отлично, просто он спрашивает, включил я его или нет.
— А ты чего?
— А я говорю, не учи отца трансглюкировать! Значит, посидим немножко, выпьем, а потом желающие просмотрят видеопрограмму, а нежелающие пойдут баиньки до самого прилета. Прошу к столу.
Шарики на этот раз были разного вкуса — и мясного, и копченого, и сырного.
— Это у вас вся еда такая? — неодобрительно спросил Сереженька.
— Почему — вся? — удивился Игорь. — Это сухой паек, только для эвакуаторов…
— Крепкое? — спросил дядя Боря, принюхиваясь. — А то мало ли… Невесомость начнется, еще затошнит…
— Невесомость еще только минут через десять, — пояснил Игорь. — Я специально перегрузки уменьшил, чтобы нам до невесомости успеть посидеть на дорожку и выпить понемножку. Примета такая. Это вообще не спиртное, просто расслабляет…
— Куда уж расслабляться-то, — прокряхтела бабушка, однако напиток пригубила.
— Места общего пользования внизу, — предупредительно сказал Игорь. — Если захочется, не стесняйтесь, я объясню. Мальчики налево, девочки направо.
— Ишь как, — сказала бабушка.
— Ну, за благополучную эвакуацию! — воскликнул Игорь. Все робко чокнулись. Напиток напоминал вишневый сок, только прозрачный и вязкий.
— Это у нас есть фрукт такой, — объяснил эвакуатор. — Он растет на полом черенке, черенок вставляешь в специальное отверстие на фрукте, как соломинку, и можно пить. А можно сок выкачать и взять с собой. Он и без консервантов не скиснет. Оказывает очень благотворное действие, любимый напиток всех космолетчиков. У нас там такие фрукты, вообще! Больше трехсот видов, гораздо шире фауна, чем на Земле. Есть соленые, сладкие, кислые, есть со вкусом мяса, есть такие, что прямо как соленые огурцы.
Все с удовольствием потягивали вязкий вишневый сироп.
— Вы пейте, — заботливо приговаривал Игорь, — у меня еще много.
Он, кажется, чувствовал некоторую неловкость перед этими землянами, из которых доброжелателен по-настоящему был только дядя Боря. Ну и Катька, естественно, — но она чего-то боялась. С каждым глотком сока в нее все глубже вползала непонятная тревога.
— Тыун кыун, — строго заметил Лынгун.
— Да, лучше пристегнуться, — кивнул Игорь. — Сейчас начнется невесомость. — Он посмотрел на часы. — Через минуту где-то. Если потом захотите поплавать по кают-компании, пожалуйста. Но с непривычки не очень удобно, надо научиться скорость рассчитывать и вообще…
Все поспешно пристегнулись.
Внезапно бокал выплыл у Катьки из руки и повис в воздухе. Она потянула его за ножку, но остаток напитка, скатавшись в небольшие шары, выплыл из бокала и блестящей вереницей поплыл по кают-компании. Катька по земной привычке — это она одна такая или все-таки подобные неловкости случаются иногда у всех? — быстро огляделась: почти все упустили свои напитки и теперь в легком недоумении парили над креслами, удерживаемые ремнями. Лица у всех покраснели — то ли от сока, то ли от энергетических сухих шариков, тоже плававших теперь по всей лейке, то ли от невесомости, от которой, говорят, в первый момент сильно поднимается давление.
— Ничего страшного, — сказал Игорь. — Чувствуйте себя как дома. Как чуть-чуть привыкнете, можно будет отстегиваться.
В эту секунду чеченка Майнат нехорошо засмеялась и сверкающими глазами обвела присутствующих.
