– Уж лучше пореже, зато основательно, – не соглашался Косяк. – Тем более у нас димедрол остался.
Я махнула на них рукой и решила осмотреться. Конечно, в квартире Косяка тоже был бардак, но, по сравнению с тем, что я видела у Валерки Иванькова, это был образец чистоты и гигиены наркоманского жилища, о чем я не преминула высказаться:
– У вас, в отличие от Валерки, в квартире хоть какой-то порядок.
– Это потому, что Валерка – героинщик. Пропащий человек! – отозвался Вовчик.
– А вы нет?
Косяк и Вовчик уставились на меня с изумлением.
– Нет, конечно! – поспешили воскликнуть они в один голос.
– Мы только винтимся и накуриваемся, – объяснил Косяк. – Опийные препараты нам приписывать не надо. Что можно, а что никак нельзя – знаем!
И приятели вновь углубились в решение своих насущных проблем.
Наконец подневный план курения анаши был готов. Косяк со вздохом облегчения сложил листок в несколько раз и положил его на верхнюю полку серванта.
– Вот теперь можно и поговорить! – сказал он мне.
– По телефону ты сказал, что все в порядке.
– Да. Я говорил с Капканом. Навешал ему лапши на уши. Он вам продаст, что надо. Сейчас поедем на встречу с ним.
– Опять в какую-нибудь подворотню?
– Ну, а почему нет? Ты ведь можешь постоять за себя! Да и не только за себя. Кстати, торчок-то наш, – Косяк кивнул на Дмитрия Анатольевича, который, как всегда, не мог сообразить, как правильно себя вести с подобными людьми, а потому сидел смирно, сложив руки на коленях, – тоже вчера неплохо дрался. Я сам видел.
– Так мы поедем или нет? – словно очнулся Степанов.
– Поедем, поедем! Только лишняя спешка ни к чему. Поспешишь – людей насмешишь!
– А ты, я вижу, большой любитель пословиц? – съязвила я.
– Обожаю пословицы! – признался Косяк. – Уверен, их придумали наши люди – наркоманы.
– Это почему?
– Потому что все – в нашу тему. Ладно, потом объясню. Давайте собираться! Я предлагаю прогуляться пешком. Это не очень далеко.
* * *
Как только мы вышли, я закурила. По дороге Косяк пытался нас развлечь.
– Вообще, все, что придумано цивилизацией, было придумано наркоманами, – разглагольствовал он. – Возьмем хотя бы детские мультики…
– Мультики-то при чем?! – недоумевала я.
– Я и объясняю, при чем. Помните сову из мультика про Винни-Пуха? Она же кокаинщица прожженная! Зрачки характерные, насморк постоянный. А загонялась-то как! Или котенок по имени Гав. Помните, как они боялись? Это они накурились и на измену сели. А потом их на хавку пробрало. Помните, как сосиску делили?
Я только качала головой.
– А хотите анекдот? – не отставал Косяк.
– Валяй.
– Мальчиш-Кибальчиш орет: «Измена! Измена!» Мальчиш-Плохиш похлебку жрет и приговаривает: «Кому измена, а кого на хавку пробрало!»
Косяк с Вовчиком дружно заржали. Я сделала вид, что мне тоже смешно. Один Дмитрий Анатольевич продолжал мрачно глядеть себе под ноги.
– Одному торчку не смешно, – заметил Вовчик. – И правильно! Тут плакать надо, а не смеяться.
– Или, например, Корней Чуковский, – вернулся к любимой теме Косяк. – Была у него такая заморочка: «Волки от испуга скушали друг друга». Вы как себе это представляете?
– Никак.
– Правильно. Нормальный человек такого себе не представит. Великие люди, они все – алкоголики и наркоманы. Володя Высоцкий или… – Косяк почесал затылок. – Что-то никто больше не вспоминается. Но поверьте мне на слово!
Я не стала с ним спорить.
– А хотите загадку? – спросил Косяк.
Я тяжело вздохнула:
– Валяй.
– Какой всем известный персонаж, можно сказать, классического произведения, был наркоманом?
Я подумала и ответила:
– Не знаю. Я, наверное, не читала этого произведения.
– Может, и не читали, зато кино точно видели. Этого персонажа последний бомжара знает.
Я подумала еще немного.
– Сдаюсь.
– Шерлок Холмс! Он кокаин нюхал. Нюхнет – и дело раскроет!
Дмитрий Анатольевич невольно вздрогнул.
– А, родимое вспомнил?! – оживился Вовчик. – Эх-х-х, торчок!
Вот с такими забавными разговорами мы и добрались до места.
Я оказалась права. Капкан назначил встречу в темной подворотне, которая одновременно выполняла функцию общественного туалета.
– Надо Капкану позвонить, – сказал Косяк, обращаясь ко мне в надежде на мой мобильный. Очевидно, он уже был поставлен в известность о наличии у меня этого «незаменимого средства связи» Иваньковым. – Сказать, что мы на месте.
– Так вы не договорились о времени встречи?! – изумилась я.
– Нет. Капкан – не тот человек, который бежит сломя голову неизвестно куда, не будучи уверенным, что кого-то застанет на месте. Капкан – человек серьезный!
– Ну, серьезный так серьезный. Держи телефон!
* * *
– Капкан велел ждать! – объявил Косяк результаты переговоров, возвращая мне трубку. – Кстати, ты Валерку предупредила? Он ведь себе тоже отсыпать хотел…
– Нет, как-то вылетело из головы.
– Ну, так звони ему сейчас! А то «косячок» выходит. Нельзя человечка обижать! Хоть и сыкло он паскудное.
Я вняла совету Косяка, и Валера Иваньков был извещен.
Примчался он на удивление быстро – минут через пятнадцать, словно прискакал на лихом коне.
– Вот и Валера, – прокомментировал Косяк. – А Капкана все нет.
– Эх, бренный мир наркоторговли, – философски отозвался Вовчик.
* * *
Капкан явился спустя еще минут десять. Когда мне стало ясно, что это тот самый Капкан, о котором только в последние дни шла речь, я сразу закурила.
Я представляла Капкана совсем по-другому. Мне казалось, что он будет сутулым, щуплым и низкорослым человечком с внешностью мелкого, но на редкость подлого жулика. На самом деле Капкан оказался здоровенным амбалом с заросшим волосами лицом, напоминающим обезьянью морду. Но было в этом лице и что-то детское. К тому же оно казалось непроницаемым. Это впечатление усиливали темные очки. На голове у Капкана красовалась тинейджерская кепка. Не нужно было прикладывать особых зрительных усилий, чтобы разглядеть вытатуированное черным, заключенное в круг, число тринадцать на его левом запястье. Я заметила, что Степанов невольно вздрогнул.
