– Есть тут кто-нибудь?
Мы молчали. Я углядела за спиной незнакомца еще пятерых азербайджанцев, лица которых показались мне весьма мрачными.
В руке человека, стоявшего в дверном проеме, появился пистолет, и он выстрелил. Пуля ударилась обо что-то железное и со звоном отскочила в сторону. Я открыла ответную стрельбу. Бандиты от неожиданности бросились врассыпную. Тот, что стоял в дверях, скорчился на полу, так как моя пуля попала ему в ногу. Я втайне порадовалась, что не в голову. Если бандиты что-то имеют против меня и Степанова, то это – по недоразумению, и я не хотела давать им реальный повод для охоты на нас.
– Бежим! – крикнула я и схватила Дмитрия Анатольевича за руку.
У входа по полу катался, схватившись за ногу, сраженный выстрелом азербайджанец. Я подскочила к нему, подняла на ноги и приставила дуло пистолета к его виску.
– Если вы нас тронете хоть пальцем, вашему товарищу не жить! – предупредила я остальных бандитов.
Прикрываясь подстреленным бандитом, словно щитом, мы с Дмитрием Анатольевичем выбрались из погреба.
Пятеро мрачных типов в кожаных куртках угрюмо взирали на нас. Каждый из них держал на мушке меня или Степанова. Компаньоны Дмитрия Анатольевича и чумаковская брюнетка наблюдали за происходящим с веранды. За ними с пистолетом в руках присматривал бандит.
– Вам все равно не жить, – уверенно сказал один из молодчиков в кожаных куртках. – На вас – косяк. Вы заманили лоты Алекпера на встречу, чтобы убить его.
– Нам незачем было убивать лоты Алекпера, – возразила я. – Что он плохого нам сделал?
– А это уж вам виднее, – ответил один из сподвижников покойного авторитета.
– Пропустите нас, мы уйдем и отпустим вашего товарища!
Однако бандиты не шелохнулись. И тут кто-то набросился на меня сзади. Я даже не успела отреагировать. Мне выкрутили руки, отобрали пистолет… и мгновение спустя и я, и мой клиент оказались в полной власти головорезов лоты Алекпера. «Это, должно быть, конец», – промелькнуло у меня в голове.
Освободившийся из моих рук бандит-заложник с простреленной ногой вновь рухнул на пол и протяжно заскулил.
– А ты не вой, как женщина! – пнул его ногой тип, твердо гарантировавший, что нам не жить. – Мужчина должен терпеть! – После этого он обратился к нам: – Сами расскажете, зачем убили лоты Алекпера, или нам спрашивать по-особому?
– Мы не убивали лоты Алекпера, – ответила я. – Мы вообще искали не его, а лоты Муршуда. Нас подставил человек по имени Кямиль.
– Значит, будем разбираться, – хмыкнул бандит.
Затем он обернулся и посмотрел по сторонам. Взгляд его упал на мангал с шампурами.
– Фуад, – молвил он. – Разведи огонь под мангалом. Будем русским предпринимателям глазики подогревать… Шампурами.
Мой лоб покрылся испариной. Фуад отправился разводить огонь. Подонок, родивший идею с «подогревом глазиков», вновь повернулся к нам:
– Ну так что? Будете рассказывать?
Мне нечего было ему ответить. Степанов тоже молчал.
– Пока добела шампуры не накалятся, Фуад, из огня не вынимай! – попросил садист, задумавший подвергнуть нас пыткам.
Я начала догадываться, что в этой компании он был главным.
– Добела, Махмуд! – объявил через несколько минут Фуад, вытаскивая из огня шампур и оберегая ладонь от ожога рукавом куртки. – В руки так просто не возьмешь!
Фуад двинулся в нашу сторону. Его лицо исказилось в зловещей гримасе.
– Последний раз спрашиваю! – наш обвинитель угрожающе притопнул ногой.
Не знаю, чем бы это все окончилось, но тут зазвонил мобильный телефон Махмуда – вожака бандитов лоты Алекпера.
– Фуад, подержи пока шампур в огне! – приказал Махмуд и приложил телефон к уху. – Бэли?
Разговор происходил на азербайджанском языке. Я не понимала ни слова. Наконец Махмуд отключил телефон.
– Вам повезло, – донес он до нас результаты переговоров. – Инквизиция откладывается на некоторое время… Сейчас вы поедете со мной.
Главарь что-то крикнул своим подчиненным по-азербайджански. Нас окружили и повели к машинам. Махмуд усадил нас в бежевый «БМВ», за руль которого уселся сам. Двое бандитов зажали нас с Дмитрием Анатольевичем, не спуская с прицела, своими мощными телами на заднем сиденье. Одна за другой машины тронулись с места. Наша ехала посередине. Мы покинули дачу Мамеда Расуловича в статусе пленников.
Место, куда нас привезли, оказалось все той же злополучной Кубинкой. Мы въехали на одну из узких улочек, заканчивающихся тупичком, и моторы один за другим заглохли. Махмуд и его бандиты чего-то ждали.
Так прошло почти полчаса, пока со стороны одного из домиков не появился и не направился в нашу сторону какой-то сгорбленный человек, одной рукой опирающийся на костыль, а другой перебирающий четки.
Когда он подошел к нашей машине вплотную, я смогла разглядеть его лицо. Это был глубокий старик, совершенно седой, с жиденькой бородкой и вздутыми синими венами на лбу. От карих глаз во все стороны лучиками разбегались морщины. Это создавало обманчивое впечатление, что лицо его светится добротой.
– Салам алейкум, – сказал старик и улыбнулся.
– Салам алейкум, лоты Муршуд, – ответил Махмуд и чуть склонил голову.
– Отпусти их, – попросил лоты Муршуд, кивая на нас. – Не виноваты они.
– Но, лоты Муршуд!.. – взмолился Махмуд.
– Я же говорю тебе – не виноваты они. Ты что, уже лоты не веришь?
Махмуд покраснел.
– Верю, лоты Муршуд, конечно, верю! – поспешно пробормотал он.
– Так вот, отпусти.
– Вы свободны, – пробормотал Махмуд, обращаясь к нам и отворяя дверцу машины.
– А кто лоты Алекпера убил, я тебе сейчас расскажу, – пообещал лоты Муршуд. – Мы тех ребят уже нашли. Но наказывать не стали, вас решили подождать. Хотя наказывать есть за что. Мое имя псы позорные использовали, людей чуть не погубили! – лоты Муршуд посмотрел в нашу сторону. – Кстати, и вам, друзья, есть на что поглядеть, так что пойдемте все вместе.
– Лоты Муршуд, вы в какой машине поедете? – спросил Махмуд.
– Зачем машина? Я пешком ходить предпочитаю, ноги разминать. Это недалеко ведь. А вы, наверное, уже старенькие, на сердечко жалуетесь, вам пешочком никак нельзя, а?
Махмуд смутился:
– Что вы, лоты Муршуд! Просто я вам, как человеку уважаемому, предложить хотел…
– Пойдем пешком!
Мы все вылезли из машины.
– Воздухом побольше дышать надо, – говорил лоты Муршуд, ковыляя вдоль замусоренного тротуара. – Хотя какой воздух в нашем городе. Лист с дерева сорвешь, потрешь пальцами, а пальцы – черные! Когда я аваренком бегал, Баку почище был.
