– Это Женя Охотникова с другом! Помнишь такую?
В ответ хозяин квартиры что-то невнятно пробормотал, затем щелкнули замки.
Валера выглядел совсем плохо. Он походил на стремительно засыхающее дерево. Лицо его было бледным, под глазами мешки. На его губах блуждала рассеянная улыбка.
– Можно к тебе?
– Конечно!
Дом Валерки напоминал Зимний дворец после его захвата большевиками.
Мне, конечно, случалось видеть неприбранные квартиры, но с таким «погромом» я столкнулась в первый раз.
– Валера! – Иваньков протянул Дмитрию Анатольевичу руку.
– Дмитрий.
– Вы уж извините за беспорядок… – словно оправдывался Валерка. – Времени не хватает катастрофически! Не до чистоты.
Я хмыкнула.
– Чаю нет, – продолжал Валерка, провожая нас в комнату, вероятно, когда-то служившую гостиной. – Можете попить водички из крана. Еды тоже нет. Раскумар! – пояснил он.
Валерка смахнул с дивана на пол какие-то шмотки, книжки и мухобойку.
– Можете присаживаться!
Мы со Степановым последовали этому приглашению.
– Значит, водички никто не желает? – Иваньков никак не находил себе места. – А я вот, пожалуй, намахну стаканчик.
Валерка удалился и вернулся уже с граненым стаканом, наполненным мутноватой жидкостью, которую, очевидно, полагалось считать водой. Он устроился напротив дивана, на полу.
– А здесь можно курить? – осведомилась я.
Валера пожал плечами:
– Курите.
Я вынула из сумочки пачку «Золотой Явы» и закурила. По комнате поплыл сизый дымок.
– Это ж какими судьбами, Евгения? – обратился ко мне Валерка.
– Ты что, Иваньков, под кайфом? – вместо ответа задала вопрос я.
– А то! Я в сказочной стране! А вот ты что-то на себя не похожа. Прикид у тебя какой-то… У-у-у! Уж не присоединилась ли ты к нашему племени? К племени торчков?
От этих вопросов я даже вздрогнула. Ведь моей целью являлось повернуть мысли Валерки именно в этом направлении.
– До такого состояния, как у тебя, я все равно не дойду, – отозвалась я, стараясь намекнуть на появившуюся у меня заинтересованность в наркотических препаратах и не вызвать при этом подозрений.
Иваньков наживку проглотил:
– У-у-у! – покачал он головой. – Все понятно! Скажи-ка, Женечка, а до какого состояния ты уже дошла?
– Я не собираюсь говорить на эту тему.
– У-у-у! Все ясно! Уж не за раскумаром ли ты явилась, красна девица?
Я сделала вид, что смутилась, и заерзала на месте. Дмитрий Анатольевич все это время сидел, отрешенно уставившись в одну точку, застыв в одной позе, словно каменный истукан. Валерка оглядел нас и усмехнулся. Он истолковал наше поведение по-своему.
– У-у-у! Все становится на свои места! Так это ты с ним торчишь? – Валерка кивнул на Степанова.
– Ты, Валера, хам и грубиян! – делано возмутилась я.
– Ты под чем? – спросил Иваньков у Дмитрия Анатольевича.
Тот встрепенулся:
– А? Что вы сказали?
Иваньков рассмеялся.
– Во торчок! – озвучил он свое мнение по поводу Дмитрия Анатольевича. – Бороздит себе космические просторы на другом краю галактики, а потом понять пытается, что мы сказали! Расслабься, дружище! – Валерка тяжело опустил руку Степанову на плечо. – Я не святой отец, чтобы ко мне на «вы» обращаться! Ты, – Иваньков ткнул Степанову в грудь, – под чем, спрашиваю?
– Я трезвый, – растерянно молвил Дмитрий Анатольевич.
Валера вскинул брови:
– Да ну!
– Он трезвый, – подтвердила я. – И я трезвая. Просто у Димки, – я все же решилась назвать Степанова подобным образом, как тяжело мне это ни далось, – большие проблемы…
– Ломки, что ли? – недоверчиво покосился на Дмитрия Анатольевича Иваньков.
– Говорят тебе, проблемы, – огрызнулась я, – а ты все свое, ломки да раскумары!
Иваньков пожал плечами:
– Я же по вас вижу – торчать хотите и все тянете да тянете, никак к делу не приступите. Ну, выкладывайте, зачем пришли?
Я собралась духом и сказала:
– Нам бы наркоты достать…
– Лавэха есть? Героин могу толкнуть прямо сейчас.
– Как – сейчас?
– Ну, у меня есть своя заначка.
Такого поворота событий я не предусматривала. Мы надеялись выйти через Валеру на наркоторговцев, а он предлагает собственные услуги. Я лихорадочно соображала, что делать.
– Нет, Валера, героин нас не устраивает, – не терпящим возражений тоном заявила я.
– Как это – не устраивает?
– Вот так. Я же говорила, что до твоего состояния доходить не собираюсь. Нам бы кой-чего полегче…
– Анаши, что ли? С этим сложнее. Я марихуаной сейчас не увлекаюсь. Несерьезно как-то. Это с барыгами связываться надо. Геморрой, – он махнул рукой.
– А если мы очень-очень попросим? Самое замечательное – это если ты познакомишь нас с кем-нибудь из барыг лично.
Иваньков нахмурился:
– Проблематично…
– Я постоянно слышу – люди берут «дурь» у некоего Капкана, – сказала я, обращаясь как бы к самой себе. – Вот бы на него напрямую выйти!
– У Капкана только очень серьезные люди берут. Мне до них далеко. И цены у Капкана из области сюрреализма. Не пролетарский Капкан человек! Напрямую на него даже мне не выйти, – Валерка покачал головой.
– Да бог с ним, с Капканом! Ты пойми, Валерка, срочно «дурь» нужна! Неужели не поможешь?
– Трубу свою еще не проторчала? – ухмыльнулся он.
Я подумала, стоит ли показывать Валерке, что у меня есть мобильный телефон, но в итоге махнула на эту мелочь рукой:
– Нет, – я вынула телефон из сумки. – Нужен?
– Нужен. Сейчас со Стопором свяжемся. Сколько вам?
– В смысле?
– Анаши сколько? Пакет, два пакета, стакан?
– Спичечный коробок, – назвала я количество марихуаны, о котором имела хоть какое-то представление. Слова «пакет» и «стакан» мне ни о чем не говорили.
– Значит, пакет, – заключил Иваньков, взял последнее достижение бытовой радиотехники в руки и уверенно набрал номер. – Сообщение для абонента номер… – заговорил он в трубку. – Стопор… Вы записываете, девушка?.. Перезвони по… Номер! – шепотом, обращаясь ко мне.
Я продиктовала Валерке номер своего мобильного.
– Подпись: Иванек, – закончил Иваньков.
