Глава 9
Вера
Прошло шесть дней, как исчез Дэниел. Шесть дней с тех пор, как небеса опустили на город белое покрывало и навсегда изменили мой мир. Днем я ходила по улицам в поисках сына, ночью несла вахту в крошечной квартире Кэролайн, молилась и надеялась на чудо.
– Ева! – рявкнула Кэролайн, стоило ей только переступить порог около семи часов утра. Она выглядела усталой, лицо стало серым. Во время двенадцатичасовых ночных смен на фабрике перерывы не предусматривались. – Иди и принеси маме кусочек сыра из холодильника, – сердито сказала она, ставя сумочку на пол у камина и опускаясь рядом с ней. Я подвинула ноги, чтобы освободить ей место на кушетке, но Кэролайн этого не заметила. Или, возможно, она слишком устала, чтобы снова встать.
– Но, мама, – Ева испуганно посмотрела на меня, потом снова на мать.
– Ева, что я тебе сказала? Принеси мне сыр, – Кэролайн повернулась ко мне и вытянула правую руку. Она тряслась так сильно, что я вздрогнула. – Зарплата только завтра. Я ничего не ела со вчерашнего дня, – она указала на окно. – Хоть бы этот проклятый снег наконец прекратился.
– Но, мама, – снова подала голос Ева, – тетя Вера… съела сыр.
– Прости меня, пожалуйста, – быстро вмешалась я, пока Кэролайн не успела ответить, – там и правда ничего не осталось. Большую часть я дала Еве. Оставался всего лишь кусочек, и я…
Кэролайн подтянула колени к груди и закрыла лицо руками.
– Все в порядке, все в порядке, – пробормотала она, и сухой короткий всхлип прорвался через ее пальцы. – Я не знаю, сколько мы еще так протянем. Надо платить за квартиру, покупать еду. Придется мне снова идти к миссис Харрис. Видела бы ты, как она посмотрела на меня на прошлой неделе, когда я попросила ее одолжить мне несколько кусочков хлеба. Я уже который месяц не могу купить молока. А Еве оно необходимо. – Кэролайн внезапно подняла голову и вытерла слезы рукавом. – Нет, ты только посмотри на меня, реву тут из-за такой ерунды, когда ты потеряла…
Я опустилась на колени рядом со своей давней подругой. Она порядком исхудала, щеки ввалились, взгляд стал рассеянным. В ней ничего не осталось от той молодой женщины, которую я знала четыре года назад. Та девушка, казалось, держала весь мир на своей ладони. Нет, я больше не могу у нее оставаться. Лишний рот – это как раз то, что меньше всего нужно Кэролайн.
– Мне пора уходить, – сказала я, потянувшись за жакетом, висевшим на ржавом гвозде.
– Нет! – крикнула Кэролайн, быстро вскакивая на ноги. Она схватила меня за руку и заставила сесть обратно на кушетку. – Даже слышать об этом не хочу. Тебе некуда идти. Ты остаешься здесь.
Я покачала головой.
– Послушай, тебе едва удается прокормить Еву, а тут еще я. И потом, мне необходимо вернуться к себе.
– А как насчет твоего хозяина?
– Я что-нибудь придумаю, – неопределенно ответила я. – Я должна быть дома, когда Дэниел вернется.
У меня стало легче на сердце, когда я произносила эти слова. Конечно же, он придет домой. Я представила, как мой малыш входит в дверь, улыбается так, что на подбородке появляется крошечная ямочка. Он подбежит ко мне, я уткнусь носом в его лоб, слезы польются на мягкие завитки его белокурых волос. Он расскажет мне, что увидел снег и потерялся. Добрая семья приютила его, пока не кончился буран. Они хорошо к нему отнеслись, уложили в теплую постель. И напоили горячим шоколадом. Я улыбнулась.
– Милая ты моя, – воскликнула Кэролайн, – мне хочется верить, что Дэниел вернется. Господь свидетель. Но в какой-то момент тебе придется…
– Нет! – отрезала я, крепко зажмуриваясь. Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – Он придет домой. Я это знаю.
Я подошла к двери, ухватилась за ручку, но не успела выйти за порог, потому что кто-то слегка потянул меня за платье.
– Тетя Вера? – прошептала Ева, глядя на меня огромными испуганными глазами.
Я опустилась на колени рядом с ней.
– Что ты, малышка?
Девчушка протянула мне листок бумаги.
– Я сделала это для вас.
По моей щеке покатилась слеза и задержалась в складке у губ, соленая, горькая.
– Это… так красиво, дорогая, – сказала я, глядя на ее рисунок.
– Вот Дэниел, – девочка указала на тоненькую фигурку, которая держала пухлого мишку. – А вот это я, – добавила она.
Третья фигура нависала над примитивно нарисованными детьми. Женщина, кажется? Шляпка сложного фасона напоминала фазана.
– Кто это, Ева?
Малышка сморщила нос.
– Никто.
– Ну как же никто? – настаивала я. – Ты нарисовала ее позади тебя и Дэниела. Кто она такая, милая?
– Просто одна леди.
Я кивнула.
– Хорошо, – я встала. – Мне нравится твой рисунок. Спасибо. Я буду хранить его.
– Ты знаешь, что всегда можешь вернуться, – произнесла Кэролайн, прежде чем я успела выйти. – Здесь тебе всегда рады.
Но я знала, что не вернусь, и ответила так, чтобы Кэролайн поняла: уговоры бесполезны.
– Спасибо тебе за все, дорогая моя подруга.
* * *
Я пошла знакомой дорогой до дома, в котором снимала квартиру, не чуя ног. Мне казалось, что я лечу, словно привидение, невидимая в моем горе. Люди проходили мимо, но никто не смотрел на меня. Замечали ли они меня?
Я прошла мимо сердитых мужчин, толпящихся возле салуна. Отвратительно пахло элем, застоявшимся табачным дымом и потом.
– Прошу прощения, – обратилась я к вменяемому на вид мужчине возле двери. – Вы не видели мистера Иванова?
В то утро, когда начался буран, он работал в салуне. Может быть, он как-то мог мне помочь…
Улыбка мужчины превратилась в ухмылку, и я мгновенно пожалела о том, что задала этот вопрос.
– Иванова, каменщика?
– Да, – ответила я, осторожно продвигаясь к лестнице.
Мужчина потер заросший щетиной подбородок и сделал шаг по направлению ко мне.
– А что тебе от него нужно?
– Я хочу с ним поговорить.
– Что ж, тогда тебе придется отправиться к нему в тюрьму. Его вчера вечером арестовали.
– Арестовали?
– Точно. Надавал оплеух своей женушке. Ей здорово досталось. Доку пришлось наложить ей швы.
Мое сердце забилось быстрее. Я вспомнила, каким нежным мистер Иванов был с Дэниелом, как мягко с ним разговаривал. Как отец. Я содрогнулась. Как я могла не заметить в нем жестокости?
Мужчина придвинулся ближе.
– Если ты ищешь кого-нибудь, чтобы весело провести время, я…
– Всего доброго. – Я прошла, оттолкнув его в сторону.
