Какая странная закономерность: что-то в «Ковчеге» как суперспециалист или очень ценный работник, так какая-нибудь грымза! Но пока данное мое наблюдение касалось только женщин, с мужской частью коллектива я еще толком не познакомилась.
В таких вот заботах незаметно пролетел рабочий день. За полчаса до его окончания я спустилась в вестибюль.
— Ну, как проходит первый день на обновленном боевом посту? — спросила я у Максима, который что-то писал, сидя за стойкой. Подойдя поближе, я увидела, что он заполняет какой-то журнал.
— Да вот решил сделать журнал регистрации сотрудников офиса. Они весь день взад-вперед носятся как угорелые, за ними не уследишь — кто пришел, а кто ушел.
Теперь каждый утром будет отмечаться, чтобы мне знать — на работе он или нет.
Так будет проще. И надо бы еще попросить, чтобы бейджики носили, а то я в лицо всех не знаю. Хорошо хоть Мигель помог, у него память на лица отменная.
Из «видеозала» выглянул довольный Миша.
— А у тебя как дела, наблюдатель? — спросила я и зашла в «видеозал».
— Сплошные приколы, а так все спокойно, посторонних я сегодня не заметил.
Все как всегда: погрузки, разгрузки. Ничего особенного! — Лицо его озарила улыбка.
— Ну что же, молодцы, так держать, — я повернулась к Максиму. — А про бейджики я сегодня же скажу всем начальникам отделов, а они, в свою очередь, поставят в известность своих подчиненных.
Я уже собиралась подняться по лестнице наверх, но в это время в вестибюль влетел взъерошенный мужчина и направился в мою сторону.
— Эй, вы куда направляетесь? Остановитесь! — Максим выскочил из-за стойки и подбежал к мужику.
— Отойди, парень, а то ведь я прибить нечаянно могу.
Воинственно настроенный посетитель отмахнулся от Максима, как от надоедливой мухи. Максим отреагировал моментально — схватил мужика за руку и вывернул ее так, что тот присел и взвыл от боли, но в следующую секунду каким-то образом извернулся и врезал охраннику ногой по шее. Максим отлетел к стойке, а дядька весьма резво рванул к лестнице, ведущей на второй этаж. Но Максим успел нажать на кнопку, и решетки с грохотом опустились. Я совершенно случайно оказалась запертой в клетке вместе с нападавшим.
Рявкнув что-то, мужик недолго думая кинулся на меня. Однако он не знал, на кого напал. Ударом правой руки в челюсть я послала агрессивного незнакомца в глубокий нокаут. Из «видеозала» с резиновой дубинкой уже выскочил Миша и с удивлением уставился на представшую его взору картину.
Пока Максим поднимал решетки, я пошарила по карманам незнакомца и вытащила оттуда кучу всякой ерунды: зажигалку, сигареты, початую пачку жвачки «Орбит», две связки ключей — одну от машины, вторую, надо полагать, от квартиры. В кармане рубашки лежало водительское удостоверение на имя Маслова Игоря Михайловича.
— Фамилия Маслов никому не знакома? — спросила я.
Михаил удивленно вскинул брови:
— Маслов? Так это, по-моему, муж Нинки Масловой из бухгалтерии. Да, точно, он же каждый день ее на работу и с работы возит. Надо ей позвонить, чтобы спустилась.
Пока Миша звонил по внутреннему телефону, нокаутированный мною мужик начал шевелиться на полу. Я помогла ему подняться и с помощью Максима посадила на стул, который принесли из «видеозала».
Маслов обвел нас всех глазами, явно еще с трудом воспринимая происходящее. Наконец он спросил:
— Вы тут всех так встречаете?
— Нет, Игорь Михайлович, только таких невоспитанных, как вы, — успокоила его я.
В это время в вестибюле появилась его супруга, при виде которой Маслов попытался было вскочить со стула, но я удержала его на месте: как-то уж больно агрессивно он был настроен. Мало ли что…
— Ты, Нинка, скотина, лучше ко мне не подходи. Разбираться с тобой я уже дома буду. Можешь сразу больничный брать на неделю. Я тебе морду так разукрашу за твои ночные гуляния, век помнить будешь.
Вот оно, оказывается, что! Маслов со всех ног мчался на разборку с любимой супругой, не ночевавшей дома, а мы просто попались ему под горячую руку. — Ну, это не такая уж и страшная ситуация. Хотя для кого как: по виду съежившейся Нины Масловой можно было легко догадаться, какой вечер ей сегодня предстоит. Настроен ее муж был весьма решительно.
Максим наконец выпроводил Маслова из офиса и сдал его с рук на руки охранникам, которые находились на территории.
Те, в свою очередь, должны были довести мужика до ворот. Я посмотрела на Нину, которая все еще стояла в вестибюле. Вид у женщины был не ахти какой, слезы текли по ее щекам.
По лестнице тем временем спустилась женщина лет сорока, подошла к Нине, обняла ее за плечи и принялась успокаивать:
— Плюнь ты на него, Нинка, он же у тебя всегда такой, сама знаешь. Ему без толку объяснять. Знал ведь, где ты была, мог и Приехать, если так сильно волновался. Сколько раз он тебя к нам на дачу привозил, так что дорогу знает прекрасно. Если ты так его боишься, то я вместе с тобой сегодня к вам домой поеду, сама ему объясню, что машина у нас сломалась и пришлось за городом заночевать. Уладим все как-нибудь, не переживай. Ты лучше ребятам спасибо скажи, что в таком состоянии его не впустили. Он бы точно дров наломал. А теперь успокоится, остынет, с ним и поговорить проще будет.
Когда сердобольная женщина увела разрыдавшуюся Нину, я наконец села на стул и с наслаждением вытянула ноги.
Первый день вроде бы прошел нормально.
Ничего серьезного не приключилось, шантажисты не звонили. Это плохо, с одной стороны, — надо же каким-то образом их вычислить. Но если посмотреть с другой стороны — вполне хороший знак, ведь он мог означать, что Арсену звонили обычные хулиганы. Однако по одному дню судить обо всем рано.
Пока я так размышляла, в дверях офиса показался Сурен с огромным количеством пакетов в руках. Следом за ним вошли два охранника с территории, которые тащили в руках непонятной формы сверток, такой огромный, что они еле втиснули его в дверь.
— Женя, вы здесь? — почему-то удивился Сурен. — А я вот весь день по магазинам мотаюсь, подарки покупаю по списку и продукты к столу. Вы ведь тоже с нами едете, да?
— Да, Сурен. Давай я тебе помогу.
Я взяла из его рук огромный, но легкий пакет, и мы поднялись в кабинет Кечаяна.
— Арсен Баграмович, посмотрите, тот ли это зверь, о котором вы говорили?
Кечаян подошел к огромному свертку, который внесли охранники, и начал аккуратно разворачивать целлофан. В нем оказался белый плюшевый заяц чуть ли не с меня ростом.
— Да, он самый. Я давно хотел его подарить Лине, а теперь вот и повод есть.
В доме Кечаяна находилась масса игрушечных зайцев. Они были Лининой слабостью. Зайцы сидели повсюду: в спальне, в гостиной, в холле, на кухне, в библиотеке, в детской. Даже в туалете на полочке сидел маленький зайчик с грустной мордочкой. На газоне перед входом в дом восседал керамический заяц с большой морковкой в лапах. Вчера вечером в комнату, в которой мне предстояло жить у Кечаянов, Лина притащила три пушистые игрушки и сообщила, что с ними мне будет не так грустно спать на новом месте. И вот теперь в доме появится огромный ушастый зверюга, который, вероятно, станет гордостью коллекции.
