Когда я нес банку к мусорному баку, нутром чуял: она вот-вот взорвется прямо в моих руках.
* * *
Через пару дней после газетного сообщения о безвременном сворачивании от ливней и наводнений сезона трюфелей в Пьемонте, мы купили на рынке Санкт-Галлена первые в сезоне тартюфи. Вчера я чуть было не польстился на летние трюфеля, уже продававшиеся под вывеской «черные», но вовремя присмотрелся к ним и к цене. Рядом с маленькими белыми тартюфи, которые я таки решился в конце концов купить, я дал вылежаться яйцам.
[37]
В результате первый завтрак с трюфельными ароматами состоялся только сегодня. Рыночные цены на трюфеля сейчас – где-то 4900 франков за кило.
* * *
Видел вчера в трактире мусульманина, выковыривавшего кусочки ветчины из «Кордон Блю». Непонятно, конечно, почему он вообще его заказал, – должно быть, перепутал свинину с телятиной. Но, выковыряв ветчину, прочие компоненты сыра он скушал целиком, хотя они пропитались соками свинины и благоухали ею. Однако это его нисколько не отвратило. Очевидно, его «свинотабу» на загрязненную таким образом пищу не распространялось. А ведь для еврея подобная еда, несомненно, трефная. Какое из двух разновидностей табу логичнее, судить трудно, – главным образом потому, что табу вовсе не лежат в области логики.
Вегетарианство целиком зиждется на медленности реакции растений на окружающее. Они просто не успевают проявить свое отношение к тому, что мы с ними проделываем. В одной экзотичной, с большой пылкостью написанной и популярной пару лет назад книге, чье название я, к сожалению, успел позабыть, со всей серьезностью вопрошалось, вправе ли человек есть растения. А если уж ест, то умерщвлять их должен как можно быстрее. Строго рассуждая, тяжело обосновать, почему нынешние сложно устроенные, высокоразвитые, ощутимо живые высшие растения следует считать «примитивнее» каких-нибудь древних беспозвоночных.
Приемлемым для человечества кажется только фотосинтез. И вообще, если быть последовательным, то следует избавиться и от собственных фагоцитов – ведь они поедают живые организмы. Вот тогда бы мы уж точно вели ангелоподобное существование.
Съел вчера сырую айву, а сегодня чувствую особую мягкость, приятность во рту. Любопытно, есть ли тут взаимосвязь? Фридрих и Шурихт в книге «Орехи и айва» (2-е изд., Лейпциг, 1990) на 63-й странице пишут о благотворности айвы: «А именно пектин и мягкая внутренняя слизь очень полезны для слизистой оболочки рта».
Петер с моей подачи сделал в «Колибри» штрудель с айвой и даже умудрился продать какой-то даме. Приятно не быть одиноким в своих пристрастиях. Сам я уплел аж две порции.
* * *
Экокорабль швейцарских природозащитников, везущий, помимо природозащитников, еще и аквариумы с рыбами Бодензее, пришел в нашу гавань. Я пошел к ним, главным образом затем, чтобы хоть раз в жизни увидеть своими глазами живого налима. Но преуспел не слишком. Во-первых, толкотня, не дающая ничего рассмотреть спокойно. Во-вторых, налима сунули в одну банку с угрем. Наверное, хотели показать родственных тварей вместе, но не позаботились о возможности рассмотреть их по отдельности. Маленький угорек спрятался целиком, а от куда большего налима виднелся только торчащий из-под камня кончик хвоста.
Микроорганизм, который я во времена своего детского увлечения микроскопией так хотел увидеть – пресноводный полип, – здесь тоже был. Но у большой лупы толкались еще сильнее, чем у аквариумов, сам полип в фокус не попал, а виднелась только нечленораздельная муть. И чашку Петри подписать забыли.
Книгу с картами обитания встречающихся в Швейцарии рыб и экологическую карту Бодензее я так и не купил (карту уже раскупили, книга только на заказ). Пришлось, вздохнув, удовольствоваться брошюрой «Наши пресноводные рыбы: свободны, как рыбы в воде?». Прочел там список вымирающих видов: речная минога, «софи»,
[38]
вьюн, «руа дю дубе»
[39]
и мраморная форель. В число близких к вымиранию попали озерная форель, «бродяга», «саветта»,
[40]
горчак, подуст, «гиоццо»,
[41]
«каньетта»
[42]
и усач. В списке видов, чья численность сильно сократилась, я нашел угрей, речную форель, карпов, сомов и сигов. Никакие опасности пока не угрожали щукам, лещам (обозванным швейцарцами «лесчи»), красноперкам, линям, речным окуням и, к счастью, налимам.
* * *
Я приехал вместе с тургруппой на Гаити, и мы отправились ночью гулять по городу, сплошь застроенному в стиле XVIII столетия. Вдруг я обнаружил, что сильно от всех отстал, и сумел нагнать их только у какого-то отеля с рестораном, чья витрина была сплошь заставлена маленькими тарелочками с кушаньями – главным образом из всякой морской живности. Я смотрел на них и радовался: наконец-то повезло попасть туда, где подают морских ежей и лопат, фугу и червей-палоло.
Примечательно в этом сне то, что впервые за тридцать лет (по крайней мере впервые за тридцать лет запомнившийся) сон столь сильно окрасился в гастрономические тона. Все детство я провозился с аквариумами и террариумами, и мне постоянно снится, что либо я – хозяин огромного, заполненного экзотическими тварями аквариума, либо захожу в огромный зоомагазин, где все летающее, ползающее и плавающее – продается. И в этот раз я видел, в сущности, тот же сон – но впервые с четко выраженным намерением съесть зверей сна. Цензор снов, наверное, ушел пообедать…
* * *
Местная газета процитировала дюссельдорфского вирусолога Фридриха фон Райнбабена, так ответившего на вопрос, опасно ли коровье бешенство для людей: «Сейчас никто в мире не может сказать ни «да», ни "нет"». Надпись под размещенной по соседству фотографией коровы гласила: «До сих пор возбудителя находили только в говядине». А рядышком – маленькая такая, празднично рапортующая заметка о том, что «китайские ученые, по сообщению агентства «Синьхуа», вывели суперрыбу, чей рост благодаря трансплантации бычьих генов ускорился на 20 %». По мнению китайской госкомиссии, таких карпочудовищ стоит развести целых полтора миллиона.
Что ж, если восприимчивость к коровьему бешенству передается вместе с генным материалом, то Китай сможет заодно решить и проблему перенаселенности.
Мысль о коровьем бешенстве пришла ко мне во время поедания говядины – то ли «оссобуко», то ли фрикаделек – в швейцарском ресторане. Швейцария со ста шестнадцатью случаями заболевания – на третьем месте после Великобритании и Ирландии. А возбудитель болезни по-прежнему неизвестен, – известны только теории насчет него.
В сегодняшней газете оказалось и еще кое-что интересное: «Мигро» отозвал партию картофельных крокетов. В них оказалось слишком мало крахмала, и при фритировании они разбрызгивали кипящее масло, – вот уж воистину «кухня анархиста». А парой страниц далее я прочел об изобретении в Цюрихе картофельных чипсов, не содержащих ни жира, ни масел. И хотя построен только опытный образец безжирночипсовой машины, журналистскому восторгу нет предела: «Наконец в век полетов к звездам мы сможем без всяких лишних раздумий и сожалений грызть чипсы».
