– Симпатичная, – неуверенно ответил девичий голосок.
– Ой, ну просто красавица! Таких больше и на свете-то нет!
– Спасибо, – пролепетала Лилечка.
– Э-ээ… – запнулась тетя Маша. – Ну ты тоже ничего, миленькая… Проходи, проходи к столу. Познакомишься с моими сыночками…
Голоса приближались. Дверь, ведущая в прихожую, располагалась справа от меня. Я выдернула свою руку из Павлушкиной лапищи и слегка развернулась, чтобы можно было видеть входящих.
Первой вошла тетя Маша. К груди она прижимала девочку Веточку. Свободной рукой дама сделала приглашающий жест и громко воскликнула:
– А вот и наша Лилечка! Дочка моих старинных приятелей. Прошу любить и жаловать.
В кухню-столовую робко зашла худенькая, невысокая девушка и замерла на пороге. Она скромно смотрела себе под ноги. Обеими руками девушка прижимала к груди большой плоский портфель. Потом она подняла голову. Солнечный свет раздвоился в ее очках… Я оцепенела. Потом все же замотала головой, поспешно отгоняя наваждение. Нет, нет, это не девчонка-хакер. В той была уверенность и своеобразная, весьма харизматичная нагловатость. А в этой… Ни уверенности, ни харизмы… К тому же девчонка в желтых очках была очень симпатичной, а Лилечка, к сожалению, похвастаться этим качеством ну никак не могла. Павлушкина «невеста» была в длинной, бесформенной юбке, с туго заплетенными, жиденькими косичками неопределенного цвета.
– Здравствуйте, – тихо произнесла Лилечка. – Меня зовут Лиля.
– Вот блин, крокодила… – довольно громко пробормотал Павлушка. Отвернулся от девушки и принялся злобно закидывать себе в тарелку салат.
Раздался какой-то грохот. Это Митяй вскочил со своего места, неловко оперевшись о край стола. Несколько бокалов со звоном упали, один разбился.
– Дмитрий! – почти выкрикнул младший брат и протянул Лилечке руку.
– Это не она, – тихонько шепнула я Митюшке. Но он меня не слушал.
– Вот, Лилечка, познакомься, – засуетилась тетя Маша. – Это Павлушка, это Митюшка, а это Евгения, Павлушкина учительница.
– Очень приятно, – скромно потупившись, произнесла Лилечка и с осторожным любопытством покосилась на Митюшку.
– Давай ко мне, – настаивал тот. – Вот, тут стул рядом со мной есть, свободный. Садись.
Вообще-то, свободных стульев было целых три, но это все абсолютно неважно. Лилечка послушно просеменила к указанному месту и уселась, по-прежнему прижимая к груди портфель. Митюшка моментально принялся ее обхаживать – накладывать ей в тарелку всевозможные кушанья. Меры в этом действии он не знал. В результате перед Лилечкой довольно быстро выросла целая гора снеди.
Тетя Маша, успев опустить на пол девочку Веточку и усесться во главе стола, теперь с недоумением за этим наблюдала.
– Митюшенька, – негромко позвала она. – Сыночек, милый, а что ты такое делаешь?
Митюшка на мамин вопрос не отреагировал.
– Давай, ешь, – сказал он Лилечке, продолжая пожирать ее восхищенным взглядом. – Ты такая худющая, тебе надо усиленно питаться.
Лилечка освободила одну руку от портфеля, послушно взяла вилку и стала неуверенно водить ею над своей тарелкой. Видимо, прикидывала, с какого края ей следует начать, чтобы гора сохранила устойчивость и не рухнула на скатерть.
– Давай, помогу, – заявил Митюшка и вырвал у Лилечки из рук вилку. Зацепил какой-то кусочек и поднес к губам девушки.
– Митюшенька… – тревога в голосе хозяйки дома росла.
– Ма… – неожиданно произнес Павлушка.
Я покосилась на своего подопечного. Его лицо украшала довольная улыбка.
– Что, сыночек? – откликнулась тетя Маша.
– Пусть… – Павлушка с необычайно мудрым видом, почти по-отечески, кивнул в сторону Митюшки и снова занялся своим салатом.
Митюшке же тем временем удалось положить еду в послушно открытый ротик Лилечки.
– Вкусно, правда? – обрадовался младший брат. – Давай теперь твою сумочку куда-нибудь положим. Тебе же неудобно.
Митюшка сунул вилку обратно в руку Лилечки, проворно выдернул у нее портфель и, не глядя, швырнул его на маленький диванчик, стоящий возле окна. Девочка Веточка с интересом за этим проследила. Бросок оказался метким, и портфель занял свое место среди диванных подушек.
– Ну вот, – улыбнулся Митюшка. – Давай, ешь дальше.
Он снова сделал попытку вырвать вилку из рук девушки. Однако та, запоздало покраснев, вилку больше не выпустила.
– Я сама, – тихо прошептала Лилечка. – Спасибо.
– Ну, если тебе так удобнее… Слушай, а ты хакер?
Лилечка вздрогнула и испуганно уставилась на Митюшку.
– Нет, конечно. Я просто программист.
– Ну так ведь одно другому не вредит, правда? – и младший брат заговорщически ей подмигнул.
– Не знаю… Взлом программ – преступление. Это очень нехорошо, этим нельзя заниматься. А как ты догадался, что я программист? – опять-таки запоздало удивилась Лилечка. Судя по всему, она вообще частенько запаздывала.
– Я не догадывался. Я просто очень этого хотел, – заявил Митюшка. – А когда чего-то очень хочешь, то это обязательно сбывается.
– Правда? – обрадовалась Лилечка. – Ты такой хороший…
И она, снова покраснев, уткнулась в свою тарелку.
Тетя Маша какое-то время подозрительно за ними наблюдала. Потом перевела дух и с наигранной радостью предложила:
– Ну давайте, давайте, все покушаем, а потом и побеседуем. Какой же разговор на голодный-то желудок?
В принципе все, кроме тети Маши и меня, уже приступили к еде. Я пожала плечами и положила к себе в тарелку немного салата. Тетя Маша последовала моему примеру. Какое-то время мы спокойно ели. Воцарилась немного неловкая тишина. Братишки вели себя довольно прилично, не чавкали и не стучали вилками по посуде.
– Лилечка, – обратилась к девушке тетя Маша. – Давай я тебе еще кабачковой икры положу. Она у меня просто необыкновенная. Ты раньше совершенно точно ничего похожего не ела… Я ее сама делаю. И у меня есть свой секрет. Знаешь какой?
– Нет, – испуганно пискнула Лилечка.
– Слушай, говорю только тебе, передаю, так сказать, семейные секреты. В кабачковую икру нужно обязательно положить веточку сельдерея. Без сельдерея это совсем даже не икра, а так… А здесь, вот погляди, – тетя Маша торжественно указала рукой на миску с икрой. – Видишь, зелень? Это сельдерей. Не корень класть нужно, а именно листочки…
Заслушавшись кулинарных премудростей, я не сразу расслышала, как кто-то из присутствующих вдруг начал аппетитно, но при этом на редкость омерзительно чавкать. Я быстро посмотрела на Павлушку, затем на Митюшку. Но они молча внимали рассказу своей матушки. Потом перевела взгляд на Лилечку. Но и «невеста» застыла в немом почтении.
