Мы притормозили у довольно древнего милицейского газика, за рулем сидел какой-то парень в форме. Лешка галантно распахнул передо мной дверцу:
— Прошу!
— Это что? Мы на этом поедем?
— А ты что думала, я вызову тебе такси?
— Да нет, но как же мы на ней поедем? У нас вроде бы частное дело?
— Еще чего. У меня дело, которое я вполне могу раскрывать и в том районе. Так что садись и не морочь мне голову.
Без дальнейших пререканий я забралась на заднее сиденье и подумала, что это не так уж плохо — явиться к Ольге на милицейской машине. Авось она от страха что-нибудь вспомнит.
Несмотря на свой дряхлый вид, машина передвигалась достаточно бодро, тем более что светофоры наш водитель гордо игнорировал, оглушительно оповещая об этом окружающих пронзительными сигналами.
Мы очень быстро оказались за пределами города и еще быстрее пролетели по шоссе. На этом наши рекорды скорости увяли, потому что мы съехали на дорогу, ведущую к деревне. Дорога оправдала мои самые смелые ожидания: она была похожа на стиральную доску и была усеяна довольно глубокими лужами, которые неизвестно откуда взялись — дождя не было уже несколько дней. Наверное, эти лужи специально кто-нибудь наполняет — например негостеприимные жители деревни.
Наконец мы достигли конечной цели своего путешествия и въехали в Дубки. Теперь нам предстояло увлекательнейшее занятие — мотаться туда-сюда по деревне и искать Ольгу. Это занятие обещало быть тем более интересным, что искать мы должны не Ольгу, которую тут скорее всего никто не знает, а Ольгиных родственников, которых не знаю я. Ну ничегошеньки не знаю, даже фамилии: они родственники Ольгиной матери, а откуда мне знать ее девичью фамилию.
Я уже ярко представила себе замечательную картину: мы выстраиваем всех жителей деревни и таким методом находим Ольгу. А чего это они вдруг выстроятся? Можно, конечно, встать на центральном пустыре и заорать во все горло: «Пожар!» Но ведь все не прибегут: кому-то это интересно, кому-то нет. Это не вариант…
Тут вдруг в мои размышления вклинился Алешка, который спросил:
— Таня, а что мы тут делаем?
— Ну наконец-то заинтересовался. Загородную прогулку совершаем, природой любуемся, — бог знает, какую бы чепуху я еще говорила, но внезапно я прервала сама себя диким возгласом: — Стоп, остановитесь!
Водитель с перепугу чуть не въехал в телеграфный столб, но затормозил достаточно быстро. Я вылетела из машины и вцепилась в Ольгу, которая уже пыталась проскользнуть в калитку и захлопнуть ее.
— Ольга, Ольга! Привет! Мы к тебе. Лешка, выходи, она нас чаем напоит, хочешь чаю?
— Да я бы и от ужина не отказался, — ответствовал Лешка, вылезая из машины и наскоро проговорив какие-то ценные указания нашему водителю.
Вместе с Лешкой нам удалось оторвать перепуганную и оторопевшую Ольгу от калитки и войти вместе с ней во двор. Первой, кто встретил нас во дворе, была Даша. Да, эти две девочки были похожи, но не очень сильно — возраст, цвет волос, и, пожалуй, все. Все правильно — одинаковая броская одежда, и они становятся двойняшками. Тем более что двойняшками они должны лишь быть для меня, а я их до этого никогда не видела, по описанию же — один ребенок.
— Здравствуй, Дашенька! — наклонилась я к девочке. Кстати, в отличие от той, другой Даши, эта была переодета в более подходящую для деревни одежду, умыта и причесана. Ну просто никакого сходства.
— Здрасти, — вежливо, но довольно равнодушно ответила девочка. Видимо, решила, что я еще одна деревенская знакомая ее матери, которая пришла посмотреть на нее.
Я порылась в сумочке и нашла маленькую шоколадку, которая неизвестно как там завалялась. Я протянула ее Даше.
— Держи.
— Спасибо, — Даша вопросительно посмотрела на мать, взяла шоколадку и направилась к кошке, которая улеглась на большом камне, лежащем в глубине двора. Ну надо же, какой спокойный ребенок!
Наше молчание нарушил Лешка, которому, кажется, это начало немножко надоедать:
— Девочки, что мы тут стоим, словно истуканы? Во-первых, надо познакомиться: я — Леша, вы — Оля. Очень приятно, — Ольга машинально кивнула. — Во-вторых, мне обещали ужин. Честно говоря, есть хочу — умираю.
— Вы приехали меня забирать? — хрипло спросила Ольга, глядя на Лешку остановившимися глазами.
— Я приехал с вами познакомиться и поужинать. А зачем Татьяна — не знаю. Думаю, она сама вам объяснит.
Ольга еще раз кивнула, сделала приглашающий жест в дом и пошла первой. Я окликнула ее:
— Оля, я есть не буду, поэтому ты дай чего-нибудь этому оголодавшему, а сама выходи, будем разговаривать.
Ольга выслушала все это молча, провела Лешку в дом и вернулась минуты через две.
Посмотрела на меня, бессильно опустилась на ступеньки крыльца и заплакала. Ну, это мы уже проходили.
— Так, реветь ты уже ревела, и не так уж давно. Сейчас ты будешь не реветь, а отвечать на мои вопросы. Коротко и ясно. И главное — правду. Договорились?
— Таня, прости меня, — расслышала я между всхлипываниями и причитаниями. — Я не знаю, что мне делать. Но мне сказали, что тебе ничего плохого не сделают.
— Это точно. Так ты будешь отвечать?
— Да, спрашивай. Но я почти ничего не знаю.
— Хоть что-то из того, что ты мне рассказала в тот памятный вечер, хоть каким-то образом приближается к тому, что произошло на самом деле?
— Почти все. Кроме похищения Даши.
— Оля, я хочу от тебя услышать связный правдивый рассказ о том, что произошло. Литературную версию я уже слышала, теперь жажду узнать документальную основу.
Ольга всхлипнула последний раз, вытерла глаза и начала свое повествование:
— Понимаешь, все, что касается денег и счетчика, — правда. И мне предложили эти деньги заработать, — на этом месте Ольга затормозила и слегка откорректировала свое заявление: — Ну не столько заработать, сколько добыть легким путем.
На этом Ольга замолчала и надолго задумалась. Я поняла, что связного рассказа я не дождусь, и решила взять дело в свои руки:
— Кто предложил?
— Парень один, — Ольга подумала и добавила, видимо, на этот раз стараясь добиться наибольшей точности изложения — Я с ним встречаюсь.
— Кто он, чем занимается, когда ты с ним познакомилась?
— Работает в какой-то фирме водителем. Познакомилась где-то полгода назад, он меня на машине подвез.
Ольга снова задумалась, и я вдруг поняла, что эти паузы она делает не для того, чтобы придерживаться заказанной «документальной точности изложения». Она просто решает для себя, что мне можно сказать, а что мне говорить не стоит. Меня это абсолютно не устраивало:
— Оля, если ты сейчас взвешиваешь свои слова, потому что кого-то боишься, то делаешь это напрасно: ты можешь меня вконец обозлить, и я стану не помогать тебе, а мешать. А это я умею делать лучше, чем кто бы то ни было. Если ты действительно кого-то боишься, то лучше расскажи мне всю правду. Хорошо? — Ольга кивнула. — Вот и умница. Так как его зовут?
