— В следующий раз, пожалуйста, звони заранее! —
недовольная тем, что все получилось так неудобно, попросила она.
— Следующего раза не будет! — ответствовал
Горянский тоном начальника, твердо решившего уволить прогульщика и
разгильдяя. — Никакого следующего раза.
Я предложил тебе себя, ты меня выгнала… Так что все.
— Захар, я тебя вовсе не выгоняю, что ты
выдумал! — расстроилась Настя.
— Выгоняет, выгоняет! — заявил Стас, тоже выходя в
коридор. Ему совершенно не хотелось, чтобы Горянский выпросил у Насти
мелодраматический прощальный поцелуй. — Она как только узнала, что вы по
лестнице поднимаетесь, сразу воскликнула: «Принес же его черт на мою голову!»
Подошедший Фокин низко фыркнул, как конь, опустивший морду в
ведро с водой.
— Стас, ты что?! — ахнула Настя, бледнея.
— Ах, черт, я забыл, что он — твой начальник и все
такое…
— Думаю, на «все такое» у него уже пороху не
хватает, — съязвил Фокин, который терпеть не мог Горянского.
Проглотить намек на свою мужскую несостоятельность Захар,
конечно, не мог и кинулся на Фокина. Немедленно получил по зубам, отлетел к
двери, ударился в нее спиной и икнул. Потеснив его, Фокин открыл замок, схватил
Захара за шарф, развернул и мощным пинком послал его на лестничную площадку.
На лестничной площадке стоял Настин сосед, штангист Вася
Бурятников в спортивных штанах и клетчатых тапочках. Он сосредоточенно
просматривал корреспонденцию, которую только что извлек из почтового ящика.
Когда Захар влетел в него, словно кот в штакетник, он взял
его за воротник, приподнял и встряхнул.
— Ты чего, дядя? — басом спросил Вася и переступил
тапочками.
— Уйди с дороги, идиот! — крикнул злой Захар,
извиваясь, как змея, и брызжа в Васю ядовитой слюной. — И лапы свою
вонючие убери!
— Ну ты, дядя, ва-аще! — засопел Вася. Подтащил
Захара к лестнице и пустил вниз по ступенькам.
— Мой веселый звонкий мяч, — пробормотал Стас ему
вслед. — Ты куда помчался вскачь?
Захар громыхнул о мусоропровод, выкрикнул неприличное слово
и продолжил спуск за счет приданного ему ускорения.
Настя дернулась было следом, но Фокин удержал ее, добродушно
пробормотав:
— Да ладно тебе! Пусть перебесится.
— Вон что вы устроили! — обреченно сказала она,
закрывая дверь и возвращаясь на кухню. — Человек торт принес!
— Очень вкусный, — похвалил Стас. — Жаль, что
он сам не попробовал.
Фокин сложил руки на груди:
— Значит, вы — частный детектив?
— Точно. У нас тут кое-что всплыло.., по вашей линии.
— По моей? — вскинул тот короткие бровки, отчего
стало ясно, что ничего противоправного за ним нет, а если и есть какая мелочь,
то ее надежно скрыл бухгалтер.
— У вас происхождение.., особенное, — добавил
Стас.
Фокин мгновенно насторожился и обиженно спросил:
— Я что, какой-нибудь.., опытный образец? Лабораторный?
Как овечка Долли?
— Степ, да ты что? — захохотала Настя. — С
ума сошел?
— Ну вы же меня пугаете!
— Просто речь идет о деле, которое тянется еще с
незапамятных времен. Оказалось, что ваши и Настины предки связаны тесным
образом.
— Мы родственники? — оживился Фокин и даже хлопнул
себя по коленкам.
— Не родственники, — остудил его Стас, — но
могли бы ими стать. Ваш прадед в пятнадцатом году собирался жениться на
прабабке Анастасии.
— Прабабка — это кто? Это возлюбленная ротмистра
Шестакова, что ли? — догадался Фокин и возликовал:
— Ну, это прямо как в кино! «Зита и Гита» прямо! Что ж
ты мне раньше не рассказала, Настя?
— Степ, откуда я знала, что ты — потомок Шестакова?
С чего бы я тебе стала рассказывать про свою прабабку?
Вот Светка в курсе была.
— Уй! — воскликнул Фокин. — Не напоминай ты
мне про нее!
— Вот что интересно, — задумчиво сказал
Стас. — Светлана от Насти знала историю о фамильном проклятии. От вас она
могла знать о ротмистре Шестакове. Сопоставила факты, но никому ничего не
сказала. Почему?
— Никогда в жизни я не говорил ей о ротмистре
Шестакове, — немедленно возразил Фокин.
— Может быть, ваш папа говорил?
— Никогда в жизни. Они со Светой друг друга
недолюбливали, мягко говоря. А отец у меня к своим корням относится трепетно.
Ему нравится, что в прошлом его семьи есть изюминка.
— А ваш папа не искал наследников Анны Ивлевой? —
осторожно спросил Стас. — Раз уж он так интересовался корнями?
— Понятия не имею. Послушайте! — внезапно оживился
Фокин. — Раз вы частный сыщик, значит, и слежки всякие организуете,
расследования.., то, се?
— А что?
— Вы к нему такую женщину, Веронику, не подсылали?
— А что? — опять спросил Стас с непроницаемым
лицом.
— Ой, ну, если это ваша тетка, вы мне скажите. Дело в
том, что отец на нее глаз положил. Она обещала прийти еще раз — и не пришла! Он
просто в шоке.
— А с чего вы решили, — поинтересовался
Стас, — А что эта Вероника имеет ко мне какое-нибудь отношение?
— Отец у меня — психолог все-таки, а не краснодеревщик.
Он сразу понял, что с этой теткой что-то не то. Говорит, она мной
интересовалась. Наверное, ее кто-то подослал.
— Уверяю вас, что ее никто не подсылал, — заявил
Стас, уходя от прямого ответа.
— Ладно, — сказал Фокин, сообразив, что сыщики
своих не сдают. Достаточно будет выяснить, в каком агентстве работает этот
парень, и дать отцу телефончик.
— Значит, своей бывшей жене вы не рассказывали о
Шестакове? — вернулся Стас к интересующей его теме.
— Никогда. Но я понимаю, почему вы спрашиваете.
— Что значит — понимаю? — удивилась Настя.
— То и значит, — пожал плечами Фокин. — Если
у тебя неприятности, Света вполне могла их организовать. Она любит злодейства
мелкого масштаба.
— У меня — не мелкого, — возразила Настя. — А
особо крупного. Кроме того, как всякий брошенный муж, ты преувеличиваешь.
— Кто брошенный муж? — возмутился тот. — Я?!
Это она тебе сказала?
— А что, — заинтересовался Стас, — все было
по-другому?
— Да я застукал ее с собственным инструктором по
плаванию! Она и не собиралась меня бросать! У меня уже появились новые проекты,
грозившие развернуться в настоящее дело. И она об этом знала. Она никогда бы не
бросила меня по доброй воле. От меня уже пахло деньгами. Неужели ты так плохо
знаешь свою подругу? — обратился он к Насте. — Это я ее бросил!
