— Почему же вы тогда.., э-э-э.., проявляли интерес?
— Ревновала, вот и все, — пожала плечами
Алена. — Любая жена ревнует, какой бы дурой она ни была. Или умной.
Зависит от ситуации.
— В последние полгода, — спросил Саша, блеснув
темными глазами, — с кем встречался ваш муж вне дома?
— Вы хотите знать обо всех его любовницах?
— Да. Если можно.
— Можно, отчего ж нельзя. Примерно с января он бегал за
Мариной Борзовой, племянницей своего босса.
Дурак тоже! Девчонке от силы лет двадцать. Она сделала ему
ручкой, как только он показал все, на что способен.
Наверное, с ее стороны это был чисто спортивный интерес.
После Марины наступил небольшой промежуток, а месяца два назад появилась эта
женщина, Виктория. Надеюсь, она останется жива. Я правда надеюсь. Не думайте,
что я строю из себя…
— Я не думаю.
— Они вроде не пьяные были. И забыли про кофе. Глупость
какая-то.
— Действительно, глупо, — поддакнул Саша, не желая
рассказывать жене Воробьева о своих подозрениях.
Милиция сообщила ей — несчастный случай, пусть будет так.
Сотрудники, которые вели наружное наблюдение за домом в Тушине, оказались
абсолютно бесполезными. Они не запоминали людей, входящих и выходящих из
подъезда, потому что караулили влюбленных, а вовсе не поджидали их убийцу.
— А кто-нибудь еще, кроме Виктории? — спросил
Саша. — По нашим сведениям, у него был кто-то еще.
— Вторая любовница? — Алена так удивилась, что не
удержала сигарету во рту и едва успела ее подхватить. — По-моему, это
слишком даже для такого горячего парня, как мой муж.
— Вторая любовница появилась только что. Она нас очень
интересует. Вспомните хоть что-нибудь. Может быть, какая-то мелочь показалась
вам странной? Телефонный звонок? Купленный не для вас подарок, который вы
случайно нашли в ящике мужа? Записка? Что угодно.
Алена закинула голову вверх и выпустила паровозную струю
дыма.
— Черт его знает… — пробормотала она. — Вторая
любовница! Ничего себе. Вижу, мой муж не только весело умер, но и весело жил.
Стыдно сказать, но про вторую любовницу я ничего не знаю.
— А про первую как узнали? — не отставал Саша.
— Ну, как обычно все узнают? Волосы на пиджаке, помада
на рубашке, срочные совещания с выездом за город…
— То есть ничего конкретного, — уточнил Саша.
— Если вы спрашиваете, не знакомил ли он меня со своими
девочками, представляя их как своих коллег или двоюродных племянниц, то — нет.
Не знакомил. Редко, когда мне удавалось засечь кого-то из них на приемах и днях
рождения общих знакомых, куда Игорь не мог прийти без меня.
— А жены его коллег? Вы поддерживали с ними отношения?
Может быть, они что-то знают?
— Змеи! — сказала Алена. — Если бы они что-то
знали, немедленно явились бы меня «морально поддержать». Раз не явились,
значит, не стоит время на них тратить.
Саша разочарованно вздохнул. Судя по всему, Алена не даст
ему никакой подсказки. Хотя она и расположена поговорить.
— Впрочем, знаете что? Буквально несколько дней назад мы
смотрели фильм по телевизору. Там Николь Кидман играла. Игорь сказал что-то в
том смысле, что артистка ему нравится. Я говорю, мол, чего хорошего? Каланча
пожарная. А он отвечает, что завоевать высокую женщину для мужчины так же
волнующе, как покорить Эверест.
Я так и покатилась со смеху. А теперь вот думаю: зря я
смеялась. Наверное, за этим что-то стоит. Определенно, что-то стоит.
* * *
На рассвете Стас отправился в больницу и принялся бродить по
коридорам, мешаясь под ногами у медперсонала. Его гоняли, он уходил, потом
возвращался, потом снова уходил. Вспомнил про мобильный телефон, включил его, и
он тотчас же зазвонил.
— Стас? — спросил телефон голосом Саши
Таганова. — Ты зачем мобильник вырубил? С ума сошел? Пучков вчера визжал,
как истеричная барышня.
— Ты что-нибудь новое узнал? — перебил его Стас.
— Узнал! — обрадовал его тот. — Я ездил к
вдове Воробьева, и она сказала, что если у ее мужа появилась вторая любовница,
то она была высокого роста.
— С чего это она взяла? — неожиданно рассердился
Стас. — Может быть, любовница процеловала Воробьеву макушку до лысины? Что
за ерунда на постном масле?
Таганов хихикнул и рассказал про Николь Кидман.
— Знаешь, от жен подозреваемых много пользы, —
заметил он. — Особенно от тех, кому благоверные изменяют внаглую. Такие
женщины не боятся поговорить с посторонним человеком, они как бы проверяют на
нем свою позицию.
Стас тут же подумал о жене Захара Горянского. Этот тип
изменял ей именно внаглую. Бессонов давно хотел с ней повидаться, но все
откладывал. Возможно, напрасно? Ни одной мелочи нельзя упускать в этом
фантастическом деле. Вдруг мадам Горянская расскажет что-нибудь необычайно
важное? Стас сорвался с места и поехал к ней.
Мадам Горянская оказалась нежной блондинкой с ножками
Золушки и лицом, на котором навечно прописалось невинное выражение. Завершали
облик стрижка «Паж» и бледно-голубые глаза с длинными ресницами. «Она будет ими
хлопать», — обреченно подумал Стас. Он на стенку лез, когда женщины
изображали бедных маленьких овечек, ожидающих, что каждый встречный мужчина
станет грудью на их защиту.
— Вы хотите, чтобы я скрыла от мужа наш с вами
разговор? — спросила сорокапятилетняя куколка и — черт возьми! —
действительно захлопала ресницами.
— Если вы сможете пережить этот невинный обман, —
слащавым голосом сказал он.
Ее звали Людой, Людмилой, что, конечно, было слишком
официально для такой кошечки. Представляясь, она мурлыкнула: «Милочка», —
и Бессонов в ответ чуть было не сказал: «Стасик».
Захар Горянский Стасу активно не нравился. Но придумать для
него хороший мотив убивать он так и не смог.
Ревность? Она срабатывала только в случае с Лешей
Самсоновым. Единственная фигура, достойная мести Захара.
Стас, памятуя о том, что хотел рассматривать убийство всех
трех женихов Насти по отдельности, остановился пока на этом пункте: Самсонов и
ревность.
— Муж знакомит вас со своими коллегами? —
поинтересовался он.
— Я знаю их всех, — заявила Милочка,
улыбнувшись. — Кто вас интересует? Наверное, Ольга, да? Я же вижу, вы
мнетесь. Конечно, Ольга!
Стас с изумлением увидел, что глаза собеседницы наливаются
слезами.
— Э-э-э… Послушайте, — растерялся он.
— Нет, я не буду изображать святую простоту! — В
нежном голосе Милы прорезались гневные нотки. — Любовница так любовница.
— Кто? — коротко спросил обалдевший Стас.
