– Да. Сделайте мне салат и хлеба побольше, – попросил он.
– А вино?
– И вино, конечно, – согласился Владимир.
Официантка кинулась исполнять заказ.
– Я тоже люблю ее салаты, – сказала Ирэна, не отрываясь от работы. – Вроде бы и овощи одни и те же, и масло одинаковое, но так вкусно! И горчит, и пересоленое, а умрешь, если не доешь. У меня никогда так не получается. А хлеб? Макс не может испечь такой же. Сколько ни пробовал, не получается. Да никто не может, кроме Софии. У нее в руках что-то есть. Я Максу и рецепт давала, и закваску Софии приносила, а не то. Вот в чем секрет? Никто не знает. Макс говорит, что не любит возиться с тестом, но я ему не верю. Даже жалкое подобие у него не выходит. София с детства пекла. Мы когда еще девчонками были, любили на кухне возиться. Так София всегда плюшки какие-то, крендельки, улитки придумывала. От нее всегда, как от горячей булочки пахло. Вот до сих пор печет. И слава богу. Хоть что-то у нее осталось от прошлой жизни, хоть какой-то интерес. Я уже тут целую корзину хлеба съела, а для моей талии это очень вредно. А у дочери ее такой же талант к салатам. Ну вот как она их делает? – Ирэна улыбнулась.
– Я проспал сегодня целый день, – признался Владимир.
– Да, так здесь бывает. Некоторые гости по двое суток спят. Это вы еще долго продержались. Значит, отпустило. Значит, все будет хорошо. Будете хорошо себя чувствовать. Надо было отоспаться.
Из кухни вышла беременная девушка с тарелкой, а за ней – София. Она с улыбкой кинулась к Ирэне обниматься, как кидаются дети к матери, пришедшей вечером с работы. Ирэна тоже ее обняла.
– Ну, покажи, – сказала ласково она, обращаясь к Софии.
Та застеснялась.
– Покажи, пожалуйста, наверняка очень красиво получилось!
И женщина, пекущая удивительный хлеб, как маленькая девочка, побежала опять на кухню и вынесла то, что так хотела и одновременно боялась показать – новое меню. Ирэна начала разглядывать, Владимир тоже невольно заглянул под обложку. Левая часть осталась такой же – аккуратно выписанные старательным, круглым почерком названия блюд. А справа – картинки, вырезанные из журнала.
– Очень красиво! – похвалила Ирэна. – Хочешь, я тебе еще журналов принесу?
София кивнула, довольная похвалой и тем, что ей пообещали подарок за старание.
Беременная смотрела на мать, и нет, не плакала. Она держалась. И взглядом благодарила Ирэну и Владимира.
– Мне тоже очень нравится, – сказал он, и женщина смутилась и быстро ушла в дом.
– Она и в детстве любила из журналов вырезать картинки, – объяснила Ирэна Владимиру. – Как я про это забыла? Вот принесла сегодня…
– Мама в хорошем настроении, – сказала девушка.
– Ну и хорошо, – Ирэна положила кисти. – Все, я сегодня больше не успею. Приду на следующей неделе. Все докрашу. А то мне еще надо переодеться. Дмитрий решил праздник устроить.
– Какой праздник? – спросил Владимир.
– У нас сегодня годовщина. Тридцать четыре года вместе. Не круглая дата, но все же. Дмитрий каждый год отмечает. И мне приятно, – улыбнулась Ирэна.
– Неужели тридцать четыре? – Владимир так искренне удивился, что Ирэна засмеялась.
– Да, так бывает. Янтарная свадьба. Так что быстро доедайте свой салат, особо не налегайте на хлеб и возвращайтесь – у нас сегодня и живая музыка, и танцы.
– Спасибо.
– Я пошла. – Она поцеловала дочь Софии. – Я передам тебе кусочек торта! – крикнула она в кухню. – Береги себя, девочка.
Ирэна собрала кисти, тряпки, банки, аккуратно поставила в угол и прикрыла, чтобы не бросались в глаза. Еще раз осмотрела работу и, видимо, осталась довольна. Она уже собиралась уходить, как из кухни появился мужчина с аккордеоном. Он сделал вид, что не заметил Ирэну, сел за стол и начал пристегивать ремни к инструменту. По стоявшей на столе пепельнице, давно не мытой, с битыми боками, по драной сидушке, которая лежала на скамье, Владимир понял, что это место хозяина дома. Он, наконец, приладил ремни, взвалил на себя инструмент и начал играть.
– Только не сейчас, мама только успокоилась, – прошептала его дочь.
Ирэна замерла и медленно повернулась к мужчине.
– Прекрати немедленно, – тихо сказала она.
Мужчина поднял голову, гадливо улыбнулся и заиграл громче.
– Маме сейчас плохо будет. – Официантка кинулась в дом, чтобы дать матери лекарство до того момента, как она закричит.
– Ты меня не слышишь? – Ирэна подошла к мужчине и нависла над ним.
– У нас гость, – ответил он, показывая на Владимира, – а я играю для гостей. Отрабатываю свой хлеб, чтоб он у нее поперек горла встал. Я же тут прихлебатель, пустое место, так что я должен работать.
Он захохотал и снова растянул меха инструмента.
Из кухни донесся стон Софии и успокаивающий голос ее дочери. Владимир хотел вмешаться, но не знал, что делать. Говоря откровенно, он боялся вмешиваться и вставать между разъяренной Ирэной и этим пожилым мужчиной, который носил в себе душевную боль.
– Прекрати, – повторила Ирэна.
– А то что? – ухмыльнулся мужчина.
– Если у тебя осталась хоть капля совести, прекрати издеваться над Софией и дочерью. Ты и так достаточно натворил. Скажи спасибо, что сидишь здесь, а не в тюрьме, – прошипела Ирэна.
– И ты тоже веришь этой симулянтке? Да она придуривается! А получила за грехи свои, шалава! И дочурка тоже в нее пошла, брюхатая не пойми от кого. Вся в мамашу! – Мужчина с новой силой растянул меха.
– Закрой свой поганый рот. – Ирэна все еще говорила тихо.
– Да кто ты такая, чтобы мне в моем доме указывать? Своему муженьку диктуй, а здесь – я хозяин!
Владимир был в двух шагах от стола, за которым сидел мужчина. В следующий момент произошло то, чего он не мог предположить. И даже не успел пошевелиться. Ирэна сорвала с плеча мужа Софии инструмент и грохнула его об пол. И тут же схватила глиняный кувшин для вина и со всего маху, наотмашь, обрушила ему на голову. Тихо, без звука, тот сполз со скамьи и сжался, прикрывая голову руками. По полу растеклась черная лужа. Владимир, словно впавший в ступор, подумал, что это кровь, что мужчина умер. Но запах свидетельствовал, что разлилось вино.
– Давно хотела это сделать, – довольно сказала Ирэна, – прямо руки чесались, да повод не появлялся.
Валявшийся на полу инструмент издал жалобный стон. Ирэна одной рукой подняла аккордеон, как будто он ничего не весил, и зашвырнула в море.
– Все, допелся, – сказала она мужчине. – И если я узнаю, что ты доводишь Софию, то приду и перережу тебе горло. Понял?
Мужчина на полу заскулил.
– Тварь. – Ирэна подошла к столу Владимира и выпила вина из его бокала. У нее тряслись руки. – Пойдемте домой. Проводите меня.
