Связаться сейчас с Лидией Петровной и уточнить у нее, посвящала ли она кого-нибудь в свои планы, не представлялось возможным: поселок Текстильщик был еще слабо телефонизирован, а ехать туда — значило потерять как минимум два часа. Я решила, что пока острой необходимости в этом нет.
Утечка информации могла исходить и от Ольги Терентьевой. Я позвонила ей домой, трубку сняла сама Ольга Яковлевна.
— Добрый вечер, — сказала я и на всякий случай представилась. — Мне снова приходится вас беспокоить.
— Я к вашим услугам, — ответила Ольга и засмеялась.
Я не поняла, что ее так развеселило, и спросила достаточно строго:
— Кто может знать о том, что Лидия Петровна с вашей подачи наняла частного детектива, а точнее — именно меня для доказательства гораздо больших реальных доходов ее бывшего мужа по сравнению с официальными?
— Я не знаю, — даже не подумав, ответила Терентьева. — Вам лучше у Лидуси спросить, я за нее не могу говорить.
— У Лидии Петровны я спрошу, но сейчас меня интересуете вы, — сделала я ударение на последнем слове.
— Я никому не говорила. Да моих знакомых это и не может заинтересовать, — ответила Ольга Яковлевна.
— Нет, вы все-таки подумайте, — попросила я, а потом заметила: — Ведь мужу вы об этом рассказали… Так, может, еще кто-то из родственников в курсе?
— Нет, больше никому не говорила, — после некоторой паузы ответила Терентьева. — Подождите, я сейчас у Володи спрошу… Не, Татьяна Александровна, Володя категорически отрицает, что рассказывал об этом кому-нибудь. Скажите, а что случилось?
— Пока ничего, не волнуйтесь, — ответила я. — Я всегда задаю такие вопросы, а на сей раз забыла…
— Правда?
— Да, до свидания, — закончила я разговор.
У меня не было причин не верить Ольге Яковлевне. Мало кто из ее круга по достоинству оценил бы ее благотворительный жест — материальную помощь школьной подруге в расследовании семейных дел, поэтому она наверняка не распространялась, что наняла для подруги частного детектива. Но все же уточнить это следовало.
Поразмыслив, я пришла к выводу, что к Лидии Петровне у меня накопились еще кое-какие вопросы. Поездку в Текстильщик я включила в план своих мероприятий на завтра. Едва начав планировать день грядущий, я поняла, что сидеть сложа руки не придется.
В глаза бросился кактус, оставленный около телефона. Я взяла в руки свое приобретение и отправилась с ним на кухню. Там я поставила горшочек на подоконник и обильно полила землю. «Кто знает, когда я еще вспомню о растении!» — подумала я, не жалея водопроводной воды. Напоив колючку, я открыла холодильник и, к своему счастью, обнаружила там кусок колбасы и масло. Нехитрый бутерброд и кофе — это все, что имела на ужин Татьяна Иванова, лучший частный детектив города Тарасова! Надо сказать, что крепкий тонизирующий напиток нисколько не помешал мне заснуть, едва моя голова коснулась подушки.
Глава 4
Я проснулась ровно в восемь часов утра и пожалела, что не завела с вечера будильник. Дел предстояло так много, что стоило встать, как говорится, с петухами. Пришлось тут же поменять местами несколько пунктов в списке сегодняшних дел. Поездку в Текстильщик я отложила на послеобеденное время, а сейчас решила наведаться в квартиру Вахрушевых. Интуиция подсказывала мне, что там я смогу найти нечто интересное, что поможет раскрыть фабричные тайны.
После водных процедур, еще одной чашки крепкого кофе и облачения в новую одежду — льняные широкие брюки и топик — я вышла из квартиры. Покосившись на красную крышку гроба у стены, я обрадовалась, что ее снова не придвинули к моей двери, иначе она бы упала и наделала шуму. Потом я быстро спустилась вниз.
Осмотр машины вошел с недавних пор у меня в привычку, но ничего подозрительного я не обнаружила. Даже пакет с огненно-рыжим париком и черной кружевной накидкой валялся на заднем сиденье со вчерашнего дня, никто на него не позарился. А мне этот маскарадный костюм должен был пригодиться в ближайшее время.
Я позвонила на фабрику «Нинель» и, напомнив секретарше о своем вчерашнем звонке, попросила соединить меня с Николаем Константиновичем или Ниной Федоровной. Сегодня секретарша была немного любезнее — она объяснила, что оба Вахрушевы на производственном совещании, освободятся примерно через час, после чего охотно со мной переговорят. Я поняла, что о моем вчерашнем звонке начальству было все же доложено, и Вахрушевы заинтересовались оптовым заказом. У меня появилась надежда, что я смогу быть приглашена на фабрику.
Но прежде я хотела побывать в гостях у Вахрушевых дома. Без приглашения.
Звонить к ним на квартиру со своего мобильника я не стала, ведь у них на домашнем телефоне мог быть определитель номера. Пришлось остановиться около телефона-автомата. К счастью, я нашла в своей сумке не до конца использованную таксокарту. В квартире на улице Лермонтова к телефону никто не подходил, к тому же я узнала, что у них нет определителя номера — я не услышала характерного щелчка.
Через пять минут я была уже за квартал от дома Вахрушевых и остановилась около гостиницы «Словакия». Рядом никого не было. Для конспирации я натянула на голову рыжий парик и посмотрелась в зеркало. «Просто вылитая Нинель, — сказала я себе. — Бедняжка, как мне тебя жалко, в тридцатиградусную жару с длинноволосым париком на голове!» Затем я набросила на оголенные плечи черную накидку, стараясь увеличить тем самым объемы своей фигуры, взяла сумку и направилась по нужному адресу.
Дом, в котором жили Вахрушевы, был одноподъездным и элитной планировки. Больше всего меня беспокоило, что в холле могла быть консьержка. Кодовый замок на двери меня волновал меньше, обычно трех попыток мне хватало, чтобы определить нужный набор цифр. Но в этот раз все оказалось гораздо проще. Едва я приблизилась к двери, она открылась и из подъезда вышел мальчик лет двенадцати. Он даже поздоровался со мной, вероятно приняв за Нину Федоровну, и оставил дверь открытой.
Первое препятствие было преодолено, второе — тоже, так как консьержки в подъезде не оказалось. Я стала подниматься пешком, а не на лифте, потому что не могла наверняка угадать, на каком этаже находилась нужная мне квартира. Планировка-то была нестандартной, и если на втором этаже располагалось четыре квартиры, то на третьем — уже две! Сколько их окажется на четвертом, я понятия не имела.
Но пришла к выводу, что подниматься пешком выгодней, даже в целях конспирации. Пока я шла наверх, слышала, как на лифте кто-то спускался и поднимался, но я ни с кем не встретилась.
На седьмом этаже я наконец-то достигла своей цели. Сначала я окинула взглядом металлическую дверь двадцать четвертой квартиры. Мой наметанный глаз определил, что замки не представляют собой особо сложную конструкцию. Но для порядка я сначала нажала на кнопку звонка, едва расслышав его трель сквозь звукоизолирующую дверь. Мне никто не открыл, значит, можно было приступать к подбору ключей. Надо сказать, что содержимое моей сумочки значительно отличалось от содержимого любых других дамских сумочек. Моя косметичка была практически пуста: губная помада одного тона и зеркальце, да и те мне редко бывали нужны. Остальные предметы, лежащие в сумке, могли бы сказать, что я либо «домушница», либо агент спецслужбы, либо частный детектив, что и справедливо.
