Я поджала ноги, пододвинув колени к груди. Взгляд у Клауса опустился, и он замолчал.
– Значит, старого козлика Берляйн-Хохвица, как его, – Карла-Алоиза, ты тоже убил? А я и не знала!
– Теперь знать будешь. Когда твои часики оттикают, я и тебе что-нибудь оригинальное придумаю. Ты же баба любопытная, ты и в печку СВЧ можешь голову засунуть от большого ума-то. А печка возьми да сработай. Или еще что-нибудь такое же, невзначай.
Я начала медленно вставать, опираясь сзади о стену. Клаус подался назад и захохотал.
– Начались спектакли!
Подбежала Зигрид:
– Клаус, пошли, пошли отдохнем.
– Сейчас, подожди, каракатица эта встанет наконец. Ты в сортир, что ли? А если не пущу?!
Ему стало совсем весело. Зигрид уже заволновалась всерьез, бросая на меня недовольные взгляды, – будто я нарочно здесь представление устраиваю, вставая в коротенькой юбке с пола без помощи рук.
– Ну ладно, сейчас я первый схожу, а ты – после. Я поухаживаю за тобой.
Клаус развернулся и застыл. Сзади него, шагах в пяти в глубине холла, стоял Тео с пистолетом в руках. Я пнула Клауса сзади в подколенную ямку, он рухнул на пол. Зигрид с криком бросилась его поднимать.
Тео сказал ей что-то резкое по-немецки, она и застыла. Я обошла эту скульптурную группу слева и пошла к Тео.
– Ты кто? – тихо спросил Клаус, и его рука метнулась в карман.
Тео выстрелил. Пуля впилась в пол не слишком близко от Клауса, того проняло. Он застыл в позиции низкого старта, Зигрид, полуобняв его за шею, – рядом.
Я подошла к Тео и встала к нему спиной; не опуская пистолет, он ножом несколькими резкими движениями перерезал веревки, стягивающие мне запястье.
Вдруг он снова выстрелил, я даже вздрогнула – для самой это было неожиданностью. Клаус, теперь уже оставив попытки дергаться, только пялился ненавидящим взглядом на нас обоих.
Я освободила руки, потерла их, приложила ладонь к затылку – таблетку нужно принять, а то чем больше в лес, тем больше будет болеть.
– Это мой друг, Тео, – представила я сладкой парочке своего освободителя.
Клаус и Зигрид переглянулись.
– Ты же сказала, сука, что он ушел! – зарычал Клаус на свою подругу.
– Он ушел, я сама видела! – заплакала та.
Клаус задумался.
– Через окно? – тихо спросил он сам себя.
– Нет, Тео просто никуда не выходил. Он хлопнул дверью и на цыпочках ушел в туалет.
Поведение Зигрид с самого начала показалось мне очень подозрительным.
– Клаус! – резко сказала я. – Руки за голову и медленно вставай.
Неохотно, с гримасой ненависти он поднялся. Зигрид заметалась. Она порывалась встать, но, глядя на ствол пистолета Тео, снова садилась, затем опять дернулась и опять села.
– К стене! – скомандовала я.
Подойдя к нему сзади, я ребром ступни ударила несильно изнутри по обеим его ногам – он их расставил шире. Пробежав по карманам, я выудила из одного пистолет. Отошла.
– Иди на место, герой-любовник.
Злобно шепча бесполезные ругательства, Клаус вернулся и устроился рядом с Зигрид. Она сразу же успокоилась, обняла его за шею. Клаус оттолкнул ее с проклятием. Зигрид чуть отстранилась и, положив ему руку на бедро, начала тихо гладить.
Внезапно с улицы раздался шум. Кто-то, четко выговаривая слова, отдавал команды по мегафону.
– Что это? – совершенно ошарашенно спросил Клаус, вслушиваясь, но до конца не понимая, что происходит.
До Зигрид дошло быстрее. Она, прижав кулачок ко рту, завыла негромко, но безысходно.
– Заткнись! – рявкнул на нее Клаус. – Полицию привела, сучка?! Когда же ты успела?!
– Тео, дай сигарету, – попросила я.
Он перекинул мне пачку. Я закурила. Сразу же почувствовала приятное расслабление.
– Мы пасли тебя у «Либиха», Клаус. В полиции Тео выдали рацию, знаешь – это такие маленькие хреновинки, но с их помощью очень хорошо слышно, что делается. Я еще в прошлый свой приезд на квартиру заподозрила неладное. Здесь явно были люди, но все очень аккуратно убрано. Если бы ты приезжал сюда один, ты не стал бы возиться с уборкой. Следовательно, ты был с женщиной. В «Нахтфогеле» девочки говорили, что ты постоянно берешь кого-нибудь, здесь могла бы быть одна из них. Для начала я просто запомнила, что ты бываешь здесь не один. Мне было известно, что ты уехал с Зигрид, и она пропала. Мозаика сложилась, когда Зигрид пришла сюда с продуктами, в новом костюме – аккуратном и чистом, и попыталась убедить меня, что все это время прожила на яхте, а потом сбежала.
Голос с улицы, будто в пустое ведро, начал что-то вещать. Я подошла к окну и осторожно выглянула – окружили со всех сторон.
– Что им нужно, Тео?
– Они говорят нам, что знают, что нам удалось вырваться, и просят от нас сигнала, чтобы войти сюда.
– Они все слышат! – воскликнула Зигрид.
– Конечно, они все слышат и все слышали, – подтвердила я. – Они слышали, как Клаус признался в двух убийствах.
Зигрид снова прижалась к своему мужчине. Клаус был похож на загнанного хищника, да и был им, пожалуй.
Я подошла к Тео и запустила руку ему в карман – вынула рацию. Оглядев присутствующих зрителей, я нагнулась, положила ее на пол и ударила несколько раз рукояткой пистолета.
Все изумленно воззрились на меня:
– Вот теперь – поговорим. Мне ни фига не нравятся мои баварские каникулы, моя работа здесь и все, что тут происходит. Мало того что мой клиент сошелся с преступником, которого я нашла и заставила признаться, теперь мне придется отдать его полиции. После смешного суда, если денег хватит и Найдлин захочет, Клаус получит лет двадцать, а через год выйдет за хорошее поведение. В дураках останусь я. А как же моя стажировка в «Нахтфогеле» на лежачей должности? Может быть, Зигрид это на пользу и пошло, а у меня от этого характер ухудшился. А сеанс одновременной игры в шале, где я отбивалась от четырех мужиков одновременно? Я могла уйти, но не хотела бросать Зигрид, которая меня потом и предала. А чудная подстава в том же шале? То, как я в одних трусах каталась ночью на мотоцикле? А грипп не жалеет никого. Сами знаете. У меня появился помощник, которому я кое-чем обязана и должна, если по-человечески, отблагодарить его. И вообще, я очень давно хочу домой. Где мой гонорар, Зигрид?
Во время всего моего спича Клаус и Зигрид не сводили с меня изумленных взглядов. Может, и Тео тоже, не знаю, не смотрела.
Когда я закончила, Клаус выругался и отвернулся, Зигрид пожала плечами:
– Я не имею денег. Лишних. Мне нужно будет много помогать Клаусу. Извини.
