Доминик был все время рядом, объясняя, что она еще не совсем хорошо себя чувствует и, вообще-то, должна лежать в постели. «Алиса – стойкий оловянный солдатик, это так на нее похоже!» – отвечали ему. Похоже? Как странно… Обычно она с радостью находила повод, чтобы лечь в постель. Собственно говоря, не так уж важно было, что она не вспомнила ни одного человека. Кивки и улыбки хорошо помогали вести диалог, а обстановка на заднем дворе помогала Алисе отвлекаться. Что это растет в углу – овощ? На вечернем ветерке поскрипывали качели – это от их веревок на ладонях у Ореха оставались такие глубокие следы?
Алиса водила пальцами по линиям цементного раствора, который скреплял ряды белых плиток. Начиная ремонт, они с Ником закончили на укладке плитки – это был сорок шестой пункт в списке «Несбыточные мечтания». Она этого совершенно не помнила. Было похоже, что она потеряла тысячи воспоминаний.
Неужели Ник сейчас лежит с Джиной в постели?
Имя Джины всплыло на вечере. Вышло очень неловко. Алиса как раз говорила, точнее, слушала женщину с необыкновенно большими бриллиантами в ушах, и мужчину, которому очень хотелось еще одной мини-самсы, так что он не спускал глаз со сновавших вокруг официантов. Разговор шел о домашней работе и о том, какая это обуза для родителей.
– Три часа ночи, а я сижу, делаю из палочек модель дома первопоселенца для Эрин. И клянусь вам, у меня внутри прямо что-то тикает! – Женщина щелкнула пальцами, и ее бриллиантовые серьги ярко сверкнули.
– Могу себе представить, – вежливо ответила Алиса, хотя как она могла?
Почему эта Эрин сама не делала домашнюю работу? Или почему они не делали ее вместе? Алиса представляла себе, как бы они с дочерью веселились, вдвоем склеивая палочки и попивая горячий шоколад. И потом, Алиса великолепно умела делать такие штуки. Их модель дома первопоселенца была бы лучшей в классе.
– Должны же они понять, что такое дисциплина? – сказал мужчина. – Ведь цель домашней работы именно в этом, правда? Эй! Извините! Это самса там у вас? Ах, кебабы… Да сегодня все легко и просто ищется в «Гугле».
Что еще за «Гугл» такой? У Алисы разболелась голова.
– С «Гуглом» не склеишь из палочек дом первопоселенца! По-моему, помогать им с домашней работой вовсе не нужно!
Женщина посмотрела на Алису, как бы желая взглядом сказать: «Ох уж эти мужчины!» – и Алиса попробовала ответить ей таким же многозначительным взглядом. Она была уверена, что Ник пришел бы ей на помощь.
– Лаура, уж конечно, все сделала бы к тому времени, как ты вернешься с работы, – продолжала женщина. – Помню, раз Джина Бойл сказала, что домашние задания должны быть… Ой, извините, Алиса! – Она замолчала, не договорив, и заметно смутилась. – Я, право, не подумала…
– Вам было так тяжело. – Мужчина быстро, по-братски обнял Алису за плечи. – О, смотрите! Положу-ка я вам еще самсы!
Алиса застыла в ужасе. Неужели все знали, что Ник обманывает ее с Джиной? В чужом для нее кругу это был вовсе не секрет?
Доминик возник как бы ниоткуда и умело вывел ее из затруднения. Она стала привыкать полагаться на него. Она даже поймала себя на том, что ищет его глазами, думает: «Да где же Доминик?» И в то же время представляет, как рассказывает Нику: «Представляешь, этот тип весь вечер вел себя будто он мой кавалер. Как тебе?»
Элизабет с мужем Беном тоже были на вечере, потому что Алиса предупредила: она запаникует, если Элизабет не будет рядом. Бен оказался даже больше и еще сильнее похожим на медведя, чем ей запомнилось. Он выглядел как дровосек, который сбежал из сборника сказок, и прямо-таки выламывался из ряда этих гладколицых мужчин в рубашках, аккуратно застегнутых на все пуговицы и с натренированными в спортзалах торсами. Он, похоже, любил Алису. Сказал ей, что «много думал об их вчерашнем разговоре», добавил: «Но ты, конечно, даже это вряд ли помнишь» – и слегка хлопнул себя по голове. Элизабет поджала губы и посмотрела в другую сторону. «О чем мы говорили?» – спросила Алиса. «Не сейчас», – бросила Элизабет.
Элизабет с Беном в этот раз не слишком много общались с гостями. Они много говорили с Домиником, хотя не были знакомы с ним раньше. Было странно видеть, как Элизабет, с бокалом вина в руке, буквально не отходит от Бена. Обычно на вечерах она без устали сновала от одного человека к другому, как будто была обязана поговорить с каждым.
Было забавно, но Алиса чувствовала себя вполне способной управиться с вечером – без помощи Элизабет, или Доминика, или даже Ника. Да, это было нереально, точно во сне: незнакомые люди, которые, однако, знают, как ее зовут и что у нее со здоровьем. Одна женщина все старалась затащить ее в угол и продолжить разговор, начатый несколько недель назад, о каком-то «тазовом дне». Привычной боязни общения не было. Она как будто заранее знала, как стоять, что делать с руками, как владеть лицом. Она ощущала себя грациозной, живой, непринужденно рассказывала всем, как упала в спортзале, как стала думать, что она на десять лет моложе и ждет первого ребенка. Слова лились сами собой. Она бесстрашно смотрела людям в глаза. Она умудрилась рассказать анекдот. Со стороны казалось, что она совершенно нормальна и освоилась с мыслью, что ей уже почти сорок лет.
Может быть, чувствовала она себя так уверенно потому, что хорошо выглядела. Она выбрала синее платье, обильно вышитое по горловине и подолу. «Ах, Алиса, дорогая, ты всегда одета лучше всех», – пропела ей Кейт Харпер. Чем больше пила Кейт, тем более открытые гласные у нее получались, так что к полуночи она уже говорила как английская королева. Алиса не могла ее выносить.
Все закончилось примерно в час ночи. Доминик ушел в числе последних, целомудренно поцеловав ее в щеку и пообещав позвонить утром. Даже разговора не заходило о том, что он может остаться на ночь, поэтому, возможно, их роман не зашел еще так далеко. Он был исключительно приятным человеком, такого она с удовольствием посоветовала бы подруге, но смехотворна была сама мысль о том, что она могла бы снять перед ним платье.
И потом, он мог быть так скромен потому, что знал: с ней остаются Элизабет с Беном. Может быть, у них очень активная половая жизнь.
Она вздрогнула.
Меньше чем через сутки она увидит детей и Ника, и тогда уж все окончательно встанет на свои места.
На полу в ванной становилось холодно. Она всмотрелась в отражение своего усталого худого лица. Кто ты теперь, Алиса Лав?
Она вернулась в спальню, сделала попытку заснуть, но поняла, что это невозможно. Надо бы выпить горячего молока. Впрочем, не поможет и оно… Никогда не помогало, но сам этот ритуал и сознание того, что ты следуешь советам женских журналов, сами по себе успокаивали и помогали провести время.
Неторопливо идя по прихожей, она заметила, что дверь в незанятую спальню закрыта. Она сделала приятное открытие, что в этой незанятой спальне (раньше это была просто еще одна комната, заваленная всяким хламом) стоят двуспальная кровать, платяной шкаф и лежит гора полотенец. «Я что, жду гостей?» – обратилась она к Элизабет. «У тебя всегда так, – ответила та. – Ты очень организованный человек».
