Однако страх за Сашу и детей был сильнее. Алексей не раз в своей жизни боялся: и за себя, случалось, и за разных близких знакомых, и за клиентов, чьими делами он занимался. Но это несравнимо со страхом за семью. Животным страхом – от слова «живот», потому что сидел где-то как раз посреди живота, сжимая беспощадной стальной лапкой внутренности.
За Ромку он так не боялся, но лишь потому, что сын был рядом. Алексей знал: оставь он парня одного, стальная лапка усилит хватку…
– Уже вечер, – произнес Роман через некоторое время. – Я бы все-таки рискнул поехать в Рыбкино. Неужели ты думаешь, что полиция там расставила посты?
– В рядовой ситуации – нет. Но у нас не рядовая. Они хотят отловить меня для генетического анализа. И вряд ли поверили в командировку на Урал. Списки пассажиров проверить несложно и не очень долго. Стало быть, понимают, что никуда я не улетел, что я тут и пытаюсь тебя защитить. Для чего попрусь прямиком в Рыбкино. Уверен, меня там ждут. А на тебя так и вовсе ориентировка разослана. Так что сиди тихо, Ром.
– Ну пошли хотя бы Игоря! Ведь с Александрой останется Димыч…
– Ладно, – отозвался Алексей, поборов сомнения.
– Димыч? Ты уже на месте? Что там у вас?
– Привет, Кис. Все тихо. Если хочешь мое мнение, этот козел блефует. Пугает тебя.
– Скорее всего. Он ведь фактически меня предупредил. И понимает, что меры я уже принял… Я заберу Игоря, для него есть задание.
– Да никаких проблем. Никто сюда не сунется, Леха.
– Ладно… Дай мне Сашу.
Отследить звонки полицейского потруднее будет, чем частные, и Алексей предпочел говорить с Александрой по мобильному Димыча.
Поговорив с женой, Алексей попросил передать трубку Игорю. Объяснил, где лежат запасные телефоны.
Игорь нашел, перезвонил шефу. Кис начал давать указания, куда ехать и зачем, как вдруг…
Мелодичный звук, столь знакомый, донесся до его слуха.
– Кто-то звонит в дверь, – произнес Игорь.
– Слышу. Иди вместе с Димычем, разберитесь. Не отключайся, я на связи.
Через несколько секунд, в которые Алексей напрягал слух, пытаясь понять, что происходит, трубку взяла Александра:
– Алеш, это полиция. У них есть ордер на обыск.
– Обыск?!
– Они намерены изъять образцы для генетического исследования.
Вот оно что… Пилипкин хитрее, чем детектив полагал. У него в районе вся власть прикормлена, как сказал Серега, – и он использовал рычаги…
– Алеш, они кричат, что будут ломать дверь, если не откроем.
– Открывай. Пусть Димыч с ними общается. Как только уйдут, перезвони мне!
Роман смотрел на отца.
– Слышал? – спросил тот.
– Да. Это очень плохо?
– Они с точностью установят, что генетические следы в доме твои. И кинут втрое больше сил, чтобы тебя отловить.
Последующие четверть часа они молчали, напряженно ожидая звонка от Александры. Наконец телефон ожил.
– Всё, они ушли. Твою зубную щетку забрали и бритвенный станок. Вели себя подчеркнуто вежливо… Только съехидничали, что ты уехал в командировку без щетки и без бритвы, а также без телефона. Они знают, что ты в Москве, Алеш.
– Не страшно. Я не рассчитывал их обмануть – я играл с ними, и они это понимали.
– И что теперь будет?
– Не волнуйся, все хорошо.
– Ненавижу, когда ты так говоришь!
– Ладно, все плохо.
– Алеша!!!
– Хм. Ну, не то чтоб хорошо, но и не плохо пока. По крайней мере, об угрозах Пилипкина можно забыть. Он наверняка поспособствовал получению ордера на этот обыск и теперь доволен собой. Полагает, что придумал финт получше, чем нас стращать.
– Исчерпывающе, – вздохнула Александра. – Я пошла над статьей работать, звони, я еще не скоро лягу.
– Целую, родная. Димычу передай от меня, что отбой и спасибо, а Игорю скажи, чтобы звякнул мне.
Теперь, когда за Алексеем больше не охотятся, руки у него развязаны. Плохо, конечно, что эти остроумцы сумели получить ордер на изъятие из его квартиры образцов, но генетическое исследование занимает немало времени, а на дворе вечер. Даже если областная полиция лишит лаборантов сна и заставит проводить анализ безотлагательно, то результат они получат только завтра. На новейшем оборудовании можно было бы и скорее, но Кис сомневался, что в областной криминальной лаборатории таковое наличествует.
Как бы там ни было, за самим Алексеем теперь никто охотиться не станет. Посему он может ехать в деревню Рыбкино без опаски. Следствие он имеет право вести, на то у него лицензия.
– Да, Игорь, – ответил он на звонок. – Записывай адрес. В деревне есть магазинчик, у него и встретимся.
– Ромка, – произнес Алексей, закрывая телефон, – только не начинай. Со мной тебе нельзя, тема закрыта. Я тебя довезу до какой-нибудь гостиницы, тебе надо поспать. После бессонной ночи самое оно.
– В гостинице попросят предъявить паспорт, – хмуро ответил Роман.
– А мы предъявим несколько купюр вместо него. Не знаешь, что ли, как у нас все делается…
– Лучше я найду машину.
– Угонять тачку, по-твоему, безопасней?
Алексей, по правде сказать, предпочитал, чтобы сын сейчас не имел в своем распоряжении средства передвижения. Тогда он будет уверен (почти), что парень не поедет вслед за ним в Рыбкино.
– К тому же в гостинице должен быть какой-то доступ к Интернету. Ты сможешь проверять звонки.
Аргумент сработал. Кис быстро нашел ближайшие гостиницы по картам в своем компьютере; в первой же из них доступ в Интернет осуществлялся через платный стационар; а купюры произвели должное впечатление.
– Мы с Игорем попробуем собрать максимум информации. Если что, звони.
– И ты, па.
Алексей кивнул. Сын не привык к нежностям, и обнимать его Кис не стал. Он немного потоптался на месте, хотел уж было направиться к гостиничным дверям, но, сделав шаг, обернулся.
– Слушай, ты извини, что я погорячился… насчет девушки.
– Да я понимаю, па. Ты за меня волнуешься и все такое.
– Ага… Ну, давай, до связи.
В деревне
Он ехал аккуратно, повинуясь всем знакам об ограничении скорости: ни к чему привлекать внимание дорожной полиции. День догорал; вечерняя прохлада, остужая землю, словно выпаривала из нее разогретые солнцем ароматы, и теперь они загустели, переливались в воздухе, влетали в открытое окно, чаруя обоняние. По радио журчал джаз, удивительным образом соединяясь с запахами, – нота к ноте, образуя счастливое единство. Было б у Алексея побольше времени свободного, он колесил бы иногда по пригородным дорогам, – вот так, на вечерней заре, наслаждаясь природой и джазом…
