— Федор, Лидия и Нина тоже на его совести? — прошептала до сих пор молчавшая Полина Макаровна. — Господи! Я думала, все давно утряслось…
— Что давно утряслось? — моментально поинтересовалась Антонина.
Старуха взяла со стола бутылку минералки, налила воду в стакан, сделала несколько глотков и только потом заговорила:
— В детстве и юности с Макаром было трудно — учился плохо, ленился, ничего делать не желал, с ребятами не дружил. Следовало его пороть, чтобы поумнел, но я опасалась ребенка наказывать, не слишком здоровым он уродился.
— У Захара Назаровича очень рано случился инсульт, — неожиданно добавил Глеб Валерьянович, — наверное, поэтому вы тревожились за внука: у Макара могли оказаться генетически слабые сосуды.
— Кстати, о генетике, — подхватила я. — Как ни старайся, как ни воспитывай, а из волчонка, которому от родителей передалось желание убивать, не вырастишь козленочка, обожающего щипать траву.
Иван посмотрел на сидевшего с каменным лицом Гришкина-старшего.
— Вам не трудно ответить на пару вопросов?
— Спрашивайте, — сухо откликнулся бизнесмен.
— Макара когда-нибудь водили к психиатру?
— Нет, — ответила вместо сына Полина Макаровна, — у него никогда не было психических отклонений.
— Но нормальному человеку не придет в голову решать свои проблемы посредством убийства, — вновь вступила в беседу Антонина. — Можно устроить скандал, набить морду, попытаться откупиться от шантажиста — вот как действует обыватель. Кое-кто даже покупает новые документы и уезжает подальше.
— Некоторые люди могут лишить жизни себе подобного в состоянии аффекта, — прибавила я. — Ну, например, решила женщина сделать приятный сюрприз супругу, вернулась на денек раньше из командировки, не позвонила, дурочка, не предупредила о своем появлении, вошла в квартиру — а ее благоверный с другой в постели! У супруги темнеет в глазах, она швыряет в парочку дубовый стул или кидается на любовников с кухонным ножом. В результате два трупа. В этом случае даже суд относится к убийце снисходительно. Но Макар спланировал преступление и хладнокровно осуществил его. Если у него нет психических отклонений, то, очевидно, он принадлежит к особой категории людей, для которых человеческая жизнь не представляет ценности. Часто такие вроде бы здоровые мужчины и женщины становятся не серийными маньяками, а наемными убийцами. И нередко задатки киллера передаются генетически. Образно говоря, допустим, прапрапрадедушка был Соловьем-разбойником, потом долгие столетия в семье рождались на свет тихие, мирные люди, и вдруг в конце двадцатого века вновь появляется бандит с большой дороги. Почему так происходит? Нет ответа.
Антонина кашлянула.
— Хочу уточнить. Ген киллера пока не обнаружен. Теория наследования способности убивать не имеет доказательной базы, но исследования европейских психологов, проведенные среди заключенных, выявили такую закономерность. У большинства из тех, кого осудили за убийство, были родственники-убийцы: отец-мать, дядя-тетя, дед-бабка, сестра-брат, ну и так далее.
Полина Макаровна встала.
— Я устала, хочу домой. Захар, проводи меня, очень голова кружится.
— Сейчас Глеб Валерьянович измерит вам давление и сделает, если нужно, укол, и мы продолжим, — безо всякого намека на сострадание заявил Иван.
Борцов приподнялся. Полина Макаровна села и опять схватилась за минералку.
— Благодарствую за заботу, мне уже лучше.
— Захар Назарович, где вы взяли деньги на открытие своего первого магазина «Чудеса техники»? — спросил Денис.
— Мы с Геннадием разделили наш бизнес, — пояснил старший Гришкин.
— Нет, — отбил мяч Жданов, — вам обоим досталось по смешной сумме. Но у Маркова была богатая жена, а у вас только не очень обеспеченная мать. Так откуда средства?
— Он продал нашу дачу, — кинулась на защиту сына Полина Макаровна.
— Фазенды вы лишились, когда Захар и Геннадий купили свой первый ларек со жвачкой, — возразила я.
— Вероятно, Захар Назарович получил деньги за некую работу или у него был покровитель, — вкрадчиво произнесла Антонина. — Следующим после Ольги человеком, которого я стала проверять, когда Лена попросила меня найти компромат на всю семью Гришкиных, была Полина Макаровна. Она оказалась чиста, словно слеза младенца, никаких темных пятен, кроме… одного привода в милицию. Много лет назад, в середине семидесятых, заведующую аптекой задержали за хулиганские действия. Полина Макаровна участвовала в драке, которая случилась во дворе одного московского дома по Новослободской улице. Патруль вызвала жительница этого дома, которая в окно увидела, как две дамы мутузят друг друга. Тетушек доставили в отделение, и там они рассказали, что конфликт вспыхнул в гастрономе. Анжела Григорьевна Флоткина хотела пролезть к прилавку без очереди, а Полина Макаровна Гришкина возмутилась. Первой, несмотря на вопли второй, удалось взять палку сырокопченой колбасы, большого дефицита по тем временам, и Полине Макаровне деликатеса не хватило. Разозленная заведующая аптекой бросилась за обидчицей, догнала ее и устроила побоище. По дороге в милицию обе участницы боевых действий остыли и стали мирно разговаривать. В кабинете у дознавателя они попросили друг у друга прощения и разошлись. Как будто ерундовое происшествие? Но меня зацепил адрес дома, во дворе которого развернулось колбасное сражение, — в соседнем здании находится СИЗО № 2, именуемое в народе Бутырской тюрьмой. А в те годы, как мне известно, чтобы попасть к входу в следственный изолятор, нужно было миновать дворик, где дрались дамы.
Антонина сделала паузу.
— Вот я и подумала: может, дело не в колбасе? Вдруг обе тетушки посещали место временного содержания подследственных? Отыскать Флоткину оказалось просто — Анжела Григорьевна до сих пор проживает по тому адресу, который она когда-то указала при доставке в отделение. Она сразу вспомнила ту историю и рассказала правду, о которой обе женщины умолчали при беседе с дознавателем…
Флоткина и Гришкина стояли в очереди в Бутырской тюрьме, передавали продукты сидевшим там родственникам. У первой за решеткой находился муж, а у второй брат.
Пока стояли в очереди, Флоткина рассказала соседке про супруга-дурака, который украл у бабы в магазине кошелек, и спросила:
— А ты кому харчи приперла?
Гришкина быстро перекрестилась.
— В моей семье таких, слава богу, нет. Соседка заболела, попросила помочь, у меня доверенность от нее.
Флоткину покоробили слова: «В моей семье таких нет», и она свернула разговор.
Продукты женщины сдавали одновременно. Две тетки в форме быстро просмотрели содержимое сумок, потребовали документы. К Анжеле Григорьевне вопросов не возникло, а охранница, занимавшаяся Полиной Макаровной, начала допытываться:
— Здесь написано, что вы принесли передачу брату, но фамилии у вас разные и отчества тоже.
