Не может такого быть!
— И что же было дальше?
— Там был другой вход в ресторан. Она зашла туда. Я за ней. Там было жарко, душно, нехорошо пахло. Горелым жиром. Я шел за нею до самой кухни. Там никого не было. Кругом кастрюли, сковородки. Она позвала кого-то, а потом, подсмеиваясь надо мной, свернула в какую-то комнату и захлопнула дверь перед моим носом. И больше я ее не видел.
Мне показалось, что он сошел с ума. Какая кухня? Что он несет?!
— Дальше, — потребовала я, хотя этот спектакль стал мне порядком надоедать. — Что случилось дальше?
— Я вернулся в ресторан, за свой столик. Кофе уже остыл. И вдруг откуда-то из глубины зала я услышал вскрик. Я подумал, что мне это показалось. Я хотел заказать еще кофе, но ресторан в этот час был совершенно пустой. Я заплатил вперед, поэтому официант куда-то ушел. Я хотел спросить у кого-нибудь минеральной воды, звал официанта, но мне никто не ответил. Тогда я пошел на кухню. В самом ее конце, за дверью подсобки, была слышна музыка, и я понял, что там, очевидно, обедают. И тут я увидел кровь. Полы в кухне из кафеля, а на нем кровь. Следы вели в ту самую комнатку, куда накануне свернула девушка.
Я не понимала: он что, загипнотизировать меня хочет, что ли? Или у него крыша поехала?
— Я не убивал ее. Развяжите меня! Когда я заглянул в эту комнату, то все было уже кончено.
Клаус меньше всего походил на сумасшедшего. Судя по его довольно-таки связному рассказу, ему понравилась какая-то девушка, с которой что-то случилось в подсобке. И случилось это совсем недавно, поскольку на мой вопрос, что он знает об убийстве девушки, он стал рассказывать о каком-то ресторане, но не о филармонии, не о Дане. И еще. Я поняла, что у него просто панический страх перед милицией. Понятное дело, когда он мне приставлял к виску пистолет, то меньше всего ожидал каких-то ответных действий с моей стороны. Быть может, поэтому он так быстро оказался на полу. У него не было времени и возможности подготовиться к сопротивлению. Да и чисто психологически сейчас он чувствовал себя раздавленным.
— Как же я вас развяжу, если сюда едет милиция? Вы могли убить меня и спокойно выйти из подъезда, не так ли? Вот и объясните мне, что такого могла совершить обыкновенная девушка, за что ее следовало бы пристрелить? Ну не сошлись в цене — там, в гостинице, — так это же не преступление. И о какой такой краже вы болтали? Какая, к черту, записка? За кого вы меня принимаете?
— В моем кармане, — процедил сквозь зубы мой пленник, — была очень важная для меня записка. Она была до того, как ты вошла в мой номер. И исчезла вместе с тобой. Что еще я мог подумать?
— А что было в этой вашей дурацкой записке?
Он помолчал немного.
— Номера телефонов.
— Это не смертельно. Номера всегда можно узнать через справочную или спросить там, где вам их дали. Это не секретная информация, чтобы за нее убивать. Поэтому лежите смирненько и ждите появления представителей закона. Заодно и познакомитесь с ними. Для расширения кругозора, так сказать…
— У меня сейчас должна состояться важная встреча. Развяжите меня, я дам вам денег, — проговорил он наконец, и я поняла, что расстаться с деньгами для него почти то же, что умереть.
— Я беру только в долларах.
— По-моему, сейчас не до капризов. Разве вы не понимаете, что в настоящий момент я располагаю лишь тем, что находится у меня в карманах?
Поскольку руки у него были связаны, я сама достала из его карманов всю наличность. Там оказалось чуть больше двух тысяч немецких марок да в придачу три миллиона рублей. На карманные расходы хватит.
— И это все мне? — Я понимала, что мне теперь на некоторое время придется съехать с квартиры, поскольку в покое меня вряд ли оставят. Деньги мне не помешают.
Забрав всю наличность, я скрылась в другой комнате, переоделась, собрала дорожную сумку и вышла к Клаусу в полном боевом снаряжении. На мне была короткая джинсовая юбка, куртка с безрукавкой на голое тело, мягкие кожаные сандалии. В одной руке — дорожная сумка, в другой — пистолет моего немецкого друга.
Я помогла ему освободить руки и ноги и под прицелом вывела из квартиры. Стоя в подъезде и продолжая в него целиться, я подождала, пока уедет его шикарная «Вольво», затем села в свою машину и помчалась в противоположную сторону.
Глава 7 Эротические забавы в подсобке
Оксана Чернова, расставшись со своим дружком прямо на глазах обалдевшего иностранца, который наблюдал за ней сквозь ресторанное стекло, помедлила немного, давая понять, что свободна. Она прекрасно разбиралась в мужчинах и практически всегда точно угадывала, что кому нужно. Вот этому блондину за столиком хочется пригласить ее в номер и, не тратя времени на ухаживания, заняться с нею сексом. Это будет, конечно, не так приятно, как с Андреем, с которым она только что рассталась, но зато принесет материальную пользу. Кроме того, ей вообще нравилось заниматься любовью, и мужчины, чувствуя это, платили больше.
Вообще-то Оксана работала в ресторанной кухне, чистила овощи и была, что называется, девочкой на побегушках. Чтобы как-то скрасить свое существование, она время от времени принимала приглашения мужчин, живущих в гостинице. Шеф-повар молчал, поскольку тоже получал свое, время от времени уединяясь в подсобке со своей молоденькой рыжеволосой подчиненной.
…Она, увидев, что блондин из ресторана идет ей навстречу, изогнулась всем телом, сладко потягиваясь и жмурясь на солнышке.
— Я хочу пригласить вас поужинать со мной…
— Хотите, так приглашайте.
— Когда мы могли бы встретиться? — У него был приятный акцент, да и сам мужчина был очень даже ничего. Она попробовала представить себе его голым, и на какое-то время ее охватила приятная истома. Быть может, виной этому были незабытые еще поцелуи Андрея, которые распалили ее, или же просто жара…
— Прямо здесь и прямо сейчас. — Она призывно улыбнулась. И ей показалось, что он все понял: зачем долго ждать?
В ресторане все равно посетителей не будет до вечера. Вся ресторанная обслуга на складе играет в бридж, а кое-кто развлекается на мешках с мукой и рисом. Самое благодатное время.
И она, покачивая бедрами, неторопливо двинулась к служебному входу. Она чувствовала кожей спины, что этот богатенький ягненочек идет за ней. Она прибавила ходу, он тоже. Не поворачивая головы, она прошла длинный, выложенный кафелем коридор, потом свернула в разделочную, а оттуда к двери, ведущей в маленькую комнатку, которую отдал в ее распоряжение шеф-повар. Там, кроме низкого топчана да тусклой лампочки, ничего не было. Кругом только бело-голубой кафель.
Если бы она повернула голову, то очень удивилась бы.
Отперев дверь ключиком, она открыла ее, и вдруг кто-то сильно толкнул ее в спину. В комнате горел свет. Она повернулась и увидела мужчину. Она знала его и поэтому сделала попытку улыбнуться. Она находилась в том состоянии, когда любой мужчина хорош.
