Онлайн книга «Аромат мести»
Тамара поднялась и взяла у меня поднос с едой, до которой я даже не дотронулась. — Вы не знаете, у него не было каких-нибудь психических отклонений? Ну, скажем, взрывов эмоциональных, может, он бывал иногда агрессивен, проявлял ли он по отношению к женщинам что-нибудь похожее на садизм? Мне неприятно было задавать эти вопросы. Но что поделать — судьба у меня такая. Тамара снова опустила поднос, только теперь уже на тумбочку. — Понимаете, мне кажется, что женщины к нему тянулись — да и тянутся, — потому, что он… необыкновенный мужчина. Да, вы правы. Он любил что-то изощренное, но в пределах допустимого. — Какого цвета его постель? — Он любит черные простыни и подушки, но вот в последний раз он показывал мне очень красивое велюровое покрывало красного цвета, а к нему — две круглые китайские подушки из пунцового шелка, гофрированные… Живут же люди! Пока ты тут лежишь с разбитой башкой и ищешь одного извращенца, другой в это время тратит миллионы на постель, чтобы затащить туда очередную жертву. Я не ханжа, но нельзя все же из физической любви делать культ. Хотя каждый живет так, как хочет. — Тамара, мне нужно выйти отсюда. Вы мне скажите, какие лекарства принимать и чем колоться, а я уж как-нибудь сама. Понимаете, я не имею права лежать здесь, пока убийца на свободе. — Вы запомнили номер ящика, куда отдали свою одежду? — Нет. Очевидно, я была в таком состоянии… — Ой… Извините. Я заговорилась. — Тамара ушла и вернулась с полотняным мешком, в котором лежала моя одежда. Я достала ее и поняла, что в таком виде показываться на людях нельзя. — Вы не все вытряхнули, там что-то осталось на дне, — сказала Тамара, помогая мне вывернуть длинный полосатый мешок. Из него выпало что-то серое и тоже выпачканное в крови. Но если моя одежда была испачкана моей кровью, поскольку я была ранена в голову, то это что-то, оказавшееся мужской рабочей курткой, было забрызгано кровью чужой. Тамара расстелила куртку на полу. — Большой размер. Неужели это его куртка? Я наклонилась и потянула носом. Вот он, специфический запах, который так напоминает мне яблоки. Куртка грязная, засаленная. Какой подарок для Влада! И тут, вспомнив, что мне надо было срочно позвонить ему, чтобы справиться обо всех убийствах, которые произошли на кафельном ландшафте, я попросила Тамару провести меня к телефону. — Это-то пожалуйста, но как же вы выйдете отсюда в таком виде? Хотите, я одолжу вам что-нибудь из своей одежды? У меня здесь есть джинсовый сарафан и блузка. Я в этом пропалываю цветы на клумбах или подметаю больничный двор, когда дворник уходит в запой. Вы не обидитесь? — Нет. Несите сюда. Спустя четверть часа я выходила из больницы, так и не позвонив Владу. Телефон не работал. На мое счастье, в мешке с одеждой я, кроме важной улики (куртку я спрятала в целлофановый пакет), нашла и свою сумку. Как ни странно, все было на месте. Даже пистолет и деньги. Перед тем как отправиться на такси домой, я попыталась дозвониться до Влада из телефона-автомата. Но мне ответили, что Влад ушел домой. Жетонов у меня больше не было, и я решила, что позвоню ему из дома. Так я называла теперь квартиру, где пряталась. И вдруг я увидела приближающуюся ко мне высокую фигуру. Это был Клаус. Он вычислил меня. На улице было уже темно. Вокруг — ни души. Моя голова звенела, как церковный колокол. От голода подкашивались ноги. Раздался выстрел. Прямо около моего уха обломилась ветка дерева. Я бежала. Бежала что есть силы. Я понимала, что он хочет отомстить мне за причиненные мной унижения. Кроме того, очевидно, в листке с шифровкой заключались весьма ценные сведения. Продираясь сквозь густой кустарник, я выбралась на небольшую улочку и, увидев в самом ее конце арку, добежала и нырнула в нее. В полной темноте, вздрагивая от эха собственных шагов, я вышла на слабо освещенный заасфальтированный пятачок и поняла, что оказалась в глухом маленьком дворике. Подъезды с кодированными замками. Помощи просить не у кого. Я встала по левую сторону от арки и стала ждать Клауса. По звуку шагов я определила, что он не один. И тут я услышала голоса. И без труда узнала их. Клаус и Храмов. На ловца и зверь бежит. — Я точно видел, что она вбежала в эту арку, — говорил Клаус. — Я знаю этот двор, отсюда нет выхода, — ответил Храмов. — Если ты хочешь, чтобы она отдала тебе листок, будь осторожнее. Она где-то здесь, поблизости. Стреляй в ноги. Услышав это, я поняла, что одной разбитой головой этот день не обойдется. Они хотят превратить меня в калеку. Я достала пистолет Клауса — трофейное оружие — и зарядила его. Высунув голову, увидела приближающихся в мою сторону двух мужчин. За их спинами светился бирюзовый овал арки, что делало мое положение более выигрышным. Ведь они-то шли в полную темноту. — Я последую вашему совету, Валентин Георгиевич, старая вы сладострастная скотина! — загремела я на всю арку — эхо разнесло мой разгневанный голос по всему двору. — Прикройте руками ваш жизненно важный орган, без которого вы не сможете прожить и дня, чем-нибудь пуленепробиваемым! Ну! Живо! — крикнула я и пальнула прямо ему под ноги. Раздался стон, переходящий в хриплое рычание. — Ну что, режиссер, хорошая получилась сцена? Я видела, как он корчился, зажимая руками пробитую пулей щиколотку или что-то в этом роде. Клаус вжался в стену. — Если ответите мне, господин Клаус Круль, правду, то я оставлю ваши чистые немецкие ноги в целости и сохранности. Ну?! — Что ты хочешь узнать, маленькая дрянь, которая сует нос не в свои дела? — Джип «Чероки» — твоя работа? — Нет. Я выстрелила ему в ноги. Попала. Он вскрикнул и присел. — Повторяю. Джип «Чероки» — твоя работа? — Не стреляй, я все равно скажу, что нет. Зачем ты взяла мою записку? — Это не вопрос. Ты должен спросить: сколько ты хочешь, девочка, за секретную информацию? Вот тогда это будет разговор, — говорила я громко, в надежде, что кто-нибудь в доме, услышав перестрелку, хотя бы вызовет милицию. Но послышался один выстрел, затем еще и еще. Это стрелял Клаус. И целился он уже не в ноги, как я, а в голову. Пули свистели возле моего виска. Если эта парочка доберется до конца арки, во двор, то я пропала. Я с силой швырнула сумку на землю. Это было похоже на звук падающего тела. Я застонала и выругалась. — Слышь, ты ее ранил. Или убил, — сказал Храмов. — Мало ей. Ты знаешь, сколько денег я ей отвалил, чтобы она только развязала меня?! Эта волчица добегается. |