Голос Кемдена, утратив обычную мягкость, стал жестким и резким. Этим вопросом он ясно продемонстрировал свое отношение к возможным действиям своего босса.
– Это был бы слишком опрометчивый поступок, – добавил он.
– Кемден, – глухо сказал сэр Роберт, – не следует указывать мне, как поступать. Я не собираюсь лишать детей матери, но и не намерен отдавать их баронессе до тех пор, пока она не перестанет быть для нас опасной.
– То есть, – уточнил Кемден, – девочки продолжают оставаться для нас средством давления на нее?
– Кемден, остановитесь. – Сэр Роберт предостерегающе поднял руку. – Не упрекайте меня в излишней эмоциональности. Конечно, я привязан к дочерям баронессы, но при этом полностью контролирую свои чувства. – Он холодно улыбнулся. – Ваше внезапное недоверие меня раздражает.
– Простите, – Кемден склонил голову.
Сэр Роберт отвернулся к окну.
– Человека всегда нужно контролировать, – едва слышно сказал он. – А для этого необходимо знать его слабые места. У Ольги де Койн слабое место – дочери. Она их мать, и она их любит. Рано или поздно наступит момент, когда она сломается, полностью уступив нашим требованиям, тогда контроль можно будет снизить. К тому времени она вольется в игру, и степень нашего доверия к ней повысится. До этого момента дети будут находиться под моим присмотром.
– Как долго вы намереваетесь использовать баронессу?
– У нее высокий потенциал. Судя по тому, как она управляет агентством, я могу с уверенностью сказать, что не ошибся, назначив ее на эту должность. За последние месяцы доходы увеличились на тридцать процентов. Однако, – сэр Роберт резко повернулся к Кемдену, – вы были правы, когда говорили, что она – крайне опасный человек. Гесс боится ее, и это кажется мне вполне оправданным.
– Гесс больше всего боится, что баронесса в скором времени займет его место, – возразил Кемден. – Он всячески старается не допустить этого и постоянно вступает с ней в конфронтацию. Я не раз замечал, что Гесс мешает Ольге эффективно выполнять свою работу.
– В чем это выражается?
– Он настраивает клиентов против баронессы, портит ее отношения с рекламодателями и другими людьми, с которыми сотрудничает агентство. В общем, он всячески вмешивается в деятельность «Астрей» и делает это весьма хитро, прикрываясь вашим именем.
– Все настолько серьезно? – нахмурился сэр Роберт.
– Более чем. Он воспринимает Ольгу как непосредственную угрозу для себя, – Кемден усмехнулся. – Получилось так, как вы того хотели. Вы ослабили влияние Гесса и превратили Ольгу де Койн в его личного врага. Потому Гесс и придумывает всяческие ухищрения для того, чтобы ее скомпрометировать. И это мешает нашему бизнесу.
Кемден замолчал, дав время сэру Роберту обдумать его слова.
– Должен ли я пресечь дальнейшие нападки на баронессу? – после непродолжительной паузы спросил Кемден. – Впрочем, если вы хотите, чтобы конфликт внутри организации сохранялся и нарастал, мы можем оставить все как есть. Несмотря на происки Гесса, баронесса прекрасно справляется со своими обязанностями. Но мне неизвестно, насколько ее хватит.
– Что вы пытаетесь мне сказать? Что я должен ее отпустить? – Сэр Роберт покачал головой. – Слишком поздно. Баронесса находится в самом центре событий. Но, главное, ее деятельность эффективна, и я буду использовать ее ровно столько, насколько у нее хватит внутренних ресурсов.
Девочки спустились вниз.
– Попросите бабушку составить букет для вашей мамы, – сказал сэр Роберт.
«Прелестные малышки», – подумал Кемден, рассматривая их. В девочках чувствовались аристократизм и изящество, присущие Ольге. Старшая, София, проявляла сдержанность, не свойственную девятилетнему ребенку. Младшая отличалась непосредственностью и болтливостью. Последнее качество она, по всей видимости, унаследовала у кого-то из своих родственников, но не от матери, которая всегда тщательно обдумывала то, что говорит. Глядя на этих детей, трудно было представить, что она им не родная мать. Их сходство было поразительным. Белокожие, черноволосые и темноглазые, они казались точной копией женщины, которая не приходилась им матерью. «Жизнь порой творит чудеса, – усмехнулся Кемден, – превращая чужих людей в родных».
– Бабушка составляет красивые букеты, – кивнула Виктория. – Я хочу, чтобы в нем было много синих роз.
– Синих роз не бывает, – поправила ее София. – Дедушка, мы хотим остаться с мамой на несколько дней.
– Мама сейчас слишком занята. Именно поэтому она попросила, чтобы мы с бабушкой присматривали за вами.
В голосе сэра Роберта слышалась искренняя печаль, и Кемден улыбнулся тому, как искусно лжет старик. Он почувствовал, что его отношение к боссу начинает меняться. Это обстоятельство удивило его, но тем не менее заставило испытать облегчение. Теперь Кемден видел сэра Роберта таким, каким тот был на самом деле, без прикрас и лживых масок. Он видел перед собой старика, который страшится одиночества. Он видел жестокого человека, которого все боятся и ненавидят и который больше, чем кто бы то ни было, нуждается в любви. Да, сэр Роберт изменился. Одно лишь его качество осталось незыблемым. Он знал, как можно уничтожить человека, и всегда добивался этого. Сейчас его целью было обогащение с помощью баронессы. Это был тщательно продуманный план. Следующим шагом будет избавление от нее, в чем Кемден не сомневался. Но когда настанет этот момент, трудно сказать.
– Бабушка в оранжерее. Ступайте к ней и возвращайтесь с самым большим букетом. Не задерживайтесь. – Сэр Роберт подтолкнул девочек к двери, ведущей в сад. – Не стоит заставлять мистера Кемдена ждать.
Когда девочки вышли из комнаты, он повернулся к Кемдену.
– Проследи за тем, чтобы они не сказали лишнего, – резко приказал он. – Ни на секунду не оставляй их наедине с баронессой.
Кемден усмехнулся. Если уж сэр Роберт боится быть разоблаченным из-за не вовремя сказанного слова, то следовало бы полностью исключить опасность, оставив детей дома и запретив им встречу с матерью.
– Дашь им двадцать минут. Этого должно хватить, чтобы обменяться новостями.
– Это жестоко, – тихо произнес Кемден и направился к выходу. – Я подожду девочек у машины.
– Не смей говорить мне о жестокости!
Сэр Роберт был раздражен и не скрывал этого. Кемден повернулся к хозяину. Он с любопытством посмотрел на него и не увидел того человека, перед которым преклонялся. Посреди комнаты стоял бледный старик, нервно сжимающий кулаки. Его глаза злобно горели, как у ребенка, когда на его любимые игрушки кто-то посягает.
Кемден склонился в поклоне и вежливо произнес:
– Простите, сэр Роберт. Я все сделаю так, как вы того желаете.
Глава 27
Ольга ехала к своим детям и от радости пела в машине. Впервые за три месяца, прошедшие после вынужденного расставания, им разрешили увидеться. Ольга не помнила себя от счастья. Ничто не шло в сравнение с пьянящим чувством предвкушения встречи с двумя самыми дорогими ей людьми. Три месяца она не видела своих дочерей. Три месяца переживаний, три месяца страха, казалось, забылись и исчезли в тот момент, когда Кемден сказал, что их привезет. Сердце было наполнено любовью и ожиданием минуты, когда она сожмет детей в объятиях.
