— Удивляюсь я тебе, Володя. Сам говорил, что война в Чечне затеяна теми, кто окружает Ельцина с преступными целями, а сейчас осуждаешь прессу и телевидение за то, что выступают против нее и ругают армию, — сказал Артём Сергеевич, встретив Царева.
— Я и сейчас того же мнения. Войну затеяла наша хунта, чтобы отвлечь общественное мнение от своего бездарного правления, — ответил Владимир Иванович. — Но раз уж война начата, то ее надо довести до победного конца. Как патриот, — горячо добавил он, — я не допускаю отделения Чечни. Иначе России конец!
— Но журналисты правильно негодуют, что по жителям Чечни, таким же российским гражданам, как и мы, бомбит авиация и стреляют из орудий. Ты ведь сам говорил, что уничтожить дудаевцев надо по-другому, чтобы не страдало население.
— Сейчас это уже невозможно, — объяснил Царев. — Теперь остается одно: покончить с Дудаевым и боевиками любыми средствами! Но боюсь, что наша хунта затянет эту войну, и она унесет жизни многих молодых ребят.
— Ты по-прежнему подозреваешь, что они на ней наживаются? — ужаснулся Наумов. — Надо же быть нелюдями, чтобы строить бизнес на крови!
— У меня нет доказательств, но это так, — хмуро ответил Царев. — На войну из бюджета выделяют огромные средства, расходование которых, как говорят, контролируется слабо. И на восстановление разрушенного отпускается много. Их разворовать, пока идет война, проще простого.
Справедливость его подозрений подтвердил и Максименко.
— Через банк, который меня обслуживает, проходят большие суммы на восстановление Чечни. И конечно, их разворовывают, — презрительно усмехнулся он. — Ну сам посуди, зачем расходовать на это деньги, пока там идет война?
— И правда, зачем? — удивился Артём Сергеевич. — Ведь то, что восстановят сегодня, завтра снова могут разрушить.
— В этом-то весь фокус, — объяснил Николай Павлович. — Так легче всего прикарманить выделенные средства. Мой банкир говорит, что благодаря списанию на якобы вновь разрушенное, многие из близких к Кремлю чиновников сказочно обогатились. Надо как можно скорее кончать эту позорную войну!
Но конца чеченской бойни пока видно не было. Боевые действия ширились и становились все более ожесточенными. Как когда-то из Афгана, во все уголки России самолеты доставляли страшный «груз 200», и солдатские матери оплакивали своих погибших сыновей.
* * *
Дела у Николая Павловича Максименко наконец-то пошли в гору. Рост доходов его страховой компании обусловила не столько прибыль от основной деятельности, сколько удачные инвестиции свободного капитала в различные предприятия, дающие быстрый оборот вложенных средств. Всего за несколько лет она значительно выросла и теперь вела операции не только на внутреннем рынке, но и в содружестве с зарубежными партнерами.
Материальное положение семьи Максименко укрепилось столь значительно, что он впервые в жизни почувствовал себя состоятельным человеком, который может по своему усмотрению распоряжаться крупными суммами. И хотя предстояло еще отстроить новый офис для компании, Николай Павлович решил эффектно отпраздновать 30-летие женитьбы на Валечке — поездкой с близкими друзьями на Байкал, — поскольку в Иркутске они обрели семейное счастье, и там началась их удачная карьера.
Когда Максименко пригласил Наумовых поехать на Байкал, они поначалу решительно отказались. Артём побывал на этом уникальном озере уже дважды, в период испытательных полетов из Москвы в Хабаровск. А Варя, хотя никогда еще его не видела, резонно считала, что они не могут позволить себе это удовольствие сразу после того, как съездили в Париж.
— Вы, наверно, не поняли Колю, — обиженно сказала Валя, когда узнала об их отказе. — Мы не зовем вас вместе с нами совершить путешествие на Байкал, а приглашаем, как лучших друзей, быть нашими гостями. Так же, как и Доброшиных. Всего-то на недельку. Вшестером мы там чудесно проведем время!
— Но и ты нас пойми, Валечка, — мягко возразила Варя. — Мы вас с Колей любим и с удовольствием туда бы слетали. Я много слышала о красоте Байкала, и мне хочется его повидать. Но мы недавно вернулись из турпоездки, и новые расходы нам не по карману. Даже с учетом права Артёма на льготный авиабилет.
— Да пойми же — вам это ничего не будет стоить, — терпеливо объяснила Валя. — И в Иркутске, и на Байкале уже забронированы номера в гостиницах, и принимать нас будут там его деловые партнеры. Я же повторяю: вы — наши почетные гости, и все расходы пойдут, как говорится, за счет фирмы.
— Не знаю, право, согласится ли на это Артём, — заколебалась Варя. — Не в наших правилах жить за чей-то счет, пусть даже лучших друзей. Мы должны хотя бы оплатить свою дорогу, и на Байкале траты неизбежны. Нам сейчас это нежелательно.
Сразу же вслед за женой позвонил Николай Павлович.
— Ничего не желаю слушать, — решительно заявил он. — Собирайте с Варечкой чемоданы! Вот все, что от вас требуется. Авиабилеты я на вас уже взял. Вы мои гости, и ни о чем беспокоиться вам не придется.
— Но у меня право на бесплатный пролет. Зачем тебе тратить лишние деньги? — удивился Артём Сергеевич. — И как ты смог взять на нас с Варей билеты?
— Секрет фирмы, — самодовольно рассмеялся Максименко. — И чтобы ты знал, стоимость билетов сущая — безделица по сравнению с затратами на все мероприятие.
— Я вижу, тебя можно поздравить с успехом, — сдался Наумов. — Похоже, ты здорово разбогател, раз можешь себе это позволить.
— Так оно и есть, — коротко подтвердил Николай Павлович. — Но мне ничего не жалко для своих лучших друзей.
Вот каким образом в прекрасную июльскую пору Наумовы оказались на берегу Байкала в компании с супругами Максименко и их самыми близкими друзьями — семейной парой Доброшиных. Областной центр Восточной Сибири произвел на них тягостное впечатление. Центр Иркутска по-прежнему украшали дома лишь дореволюционной постройки. И стоило от него немного отойти, как уже попадались ветхие деревянные халупы «с удобствами во дворе».
Зато неделя жизни на Байкале была сказочно хороша! Это бездонное озеро с чистейшей водой и полудикими берегами обладало неописуемой красотой, и Артём Сергеевич с Варей никак не могли ею налюбоваться. Все они занимали роскошные номера в гостинице «Интурист», и ее современный комфорт ярко контрастировал с девственной природой.
Целые дни шестеро друзей проводили на берегу Байкала, обдуваемые легким ветерком, долетавшим с далеких гор, загорая и окунаясь в прозрачную, но почти ледяную воду. Вода обжигала тело, и долго в ней находиться было нельзя, даже хорошо «приняв на грудь» спиртного. Артём Сергеевич оказался самым выносливым, однако тоже выскакивал, как ошпаренный, не пробыв в воде и пяти минут.
— Я считал тебя хорошим пловцом, а ты боишься отплыть от берега, — подтрунивал над ним Максименко. — Опасаешься, что схватят и сожрут гамариусы?
Как им рассказали, гамариусы — мелкие ракообразные, обитавшие в глубинах озера, способны были обглодать все, что им попадало, до костей.
