— Наконец-то, дорогой! Слава Богу! — прослезившись, благодарственно произнесла она, наклоняясь к нему и прикоснувшись к его лбу легким поцелуем. — Как себя чувствуешь? Голова сильно болит?
— Терпимо. А где я нахожусь? — слабым голосом спросил Артём Сергеевич, скосив глаза на ту часть палаты, которую мог видеть. — Меня крепко покалечили? Болит бок, — пожаловался, сделав попытку повернуться. — Не могу пошевелиться.
— А тебе нельзя. Лежи спокойно, — повеселев от того, что муж уже нормально разговаривает, наказала ему Варя. — Ничего страшного нет. Два ребра сломано и ушиб головы. Но, слава Господу, череп цел и лишь небольшая гематома. Тебя спасла меховая шапка!
Не зная, как еще выразить свою радость, она с любовью погладила его по руке, лежащей поверх одеяла, и весело сказала:
— Полежи тихо, родной! Тебе еще вредно много разговаривать. Сейчас схожу к лечащему врачу. Он просил сразу сообщить, когда оклемаешься.
Вернулась она вместе с доктором, еще молодым, но уже лысым мужчиной, тот, отпуская шуточки, проверил состояние больного и весело изрек:
— Ну, у вас просто богатырское здоровье, батенька. Те удары, которые вы получили от неизвестных негодяев, других бы ваших сверстников, да и людей помоложе вполне могли бы отправить на тот свет. А у вас дело быстро идет на поправку.
— Поймали хоть этих негодяев? — вопросительно поднял на него глаза Артём Сергеевич. — Какие-нибудь бомжи или грабители?
Веселое выражение на лице доктора исчезло.
— Думаю, что их не поймают, — нахмурив брови, сказал он. — На бомжей это совсем не похоже и на грабителей тоже, хотя били кастетом профессионально. То, что похитили бумажник, но не взяли норковой шапки, которая спасла вам жизнь, скорее говорит об инсценировке ограбления.
— Выходит, спецслужбы, — еле слышно заключил Наумов. — Вы же, наверно, знаете от жены, что мне угрожали…
— Скорее всего это так, — тоже тихо согласился врач и, повеселев, добавил: — Но вы, батенька, им еще зададите перцу. Мы вас быстро поставим на ноги! У нас все смотрели вашу постановку и надеются, что вы не сдадитесь!
Он ушел, и Варя снова присела на стул рядом с койкой.
— Все наши друзья переживают за тебя и желают скорейшего выздоровления. Газеты сообщили о нападении, но в большинстве связывают с разгулом уголовщины, и лишь некоторые придают ему политический характер. Наверное, так властям выгоднее, поскольку я всем, кто интересовался, рассказала о звонках с угрозами. — Варя немного помолчала и, погладив ладошкой его руку, мягко упрекнула: — Напрасно ты меня успокаивал. Мое сердце чуяло, что добром это не кончится. Но теперь и я считаю: мириться с этой преступной кликой нельзя! Конечно, бороться с ней очень опасно. И все же кто-то ведь должен пойти на это! Иначе ничего хорошего нас не ждет.
«Вот она, Варя какая! Вся в этом, — подумал Артём Сергеевич, глядя на ее постаревшее, но все еще красивое лицо и чувствуя, как прежняя любовь наполняет его душу. — Ее совесть сильнее естественного для человека эгоизма. Само собой, она не желает рисковать, но, если дело касается высшей справедливости, ничего не побоится». Он слегка сжал ее ладошку в знак согласия и сказал:
— Хорошо, что ты это поняла. Если все будут трухать, как эта клика надеется, то с ней не справиться. Лучше расскажи: что нового? Как дела у Танечки?
— Она в больнице. Беременность развивается нормально. Блудный муженек ее навещал и, похоже, хочет вернуться, — коротко сообщила Варя. — Но если из-за прокурорши бросит с ребенком, я этого так не оставлю! — Слегка поколебавшись, она добавила: — Звонила Лена. Я ей перевела тысячу из тех пяти, что ты мне дал. Понятно, в рублях. Говорит, адвокат поручился, что вытащит Игоря из этой переделки.
«И в этом Варя тоже! Не в угоду мне это сделала, а пожалев мальчишку. Она добрая и отходчивая», — благодарно подумал Наумов. Вслух же только сказал:
— Ну и хорошо. Как дела у друзей?
— Да вроде все в порядке. Володя Царев рвется тебя повидать, — улыбнулась Варя. — У него какие-то важные новости. А Коля Максименко проявил о тебе заботу. Приставил охранника. Здоровенного амбала. Сидит в коридоре. И эту отдельную палату оплатил он. Сейчас, сам знаешь, все за деньги. Я протестовала, так как хотела сделать это сама, но он настоял. Говорит, для него это необременительно.
— Зря ты согласилась, — поморщился Артём Сергеевич. — Мне не хотелось у него одалживаться. Но и правда для него эти расходы — сущие пустяки.
— Он тоже хочет с тобой повидаться. Говорит, нужен твой совет, — сообщила Варя. — Что ему передать?
— Пусть немного подождет. Очень болит бок, — ответил ей муж. — А Володе скажи, чтобы пришел. Хочу узнать, что у него за новости.
— Хорошо, дорогой! — согласно кивнула Варя. — Если позволят врачи, завтра он будет у тебя.
* * *
Царев вошел в палату с сияющим видом. Это удивило Наумова, так как его оппозиционно настроенный друг всегда выглядел недовольным и яростно возмущался происходящим. Он присел возле кровати, положил на тумбочку новый детектив и радостно сказал:
— Я только что от врача. Ты просто молодец! Быстро поправляешься. Вот это, — указал жестом на принесенную книжку, — поможет тебе не скучать и поменьше думать о делах. Отдыхай и набирайся сил! Тебя ждет большая работа.
«Интересно, о чем скажет? Володя явно приготовил сюрприз, — мелькнуло в голове у Наумова. — Произошло что-то хорошее». И он вопросительно взглянул на друга, с любопытством ожидая объяснений.
Царев немножко его подразнил, выдержав паузу, и весело сообщил:
— Могу обрадовать. Наконец-то у нас появились — достойный политический лидер и общественное движение, на которое можно надеяться, что оно будет способно противостоять правящей хунте!
— Ты уверен в этом? — недоверчиво взглянул на него Артём Сергеевич. — Ну и кого ты имеешь в виду?
— Разумеется, не твоего мэра. Он со своими сторонниками влился в «партию власти» Путина, и на нем теперь можно поставить крест, — язвительно произнес Владимир Иванович и открыл то, с чем пришел: — Известный тебе депутат Думы, отставной генерал Ермолаев, решил избавить Россию от правящих паразитов.
— Это — тот генерал, который возглавлял пограничную службу? — припомнил Наумов. — Он ушел в отставку, протестуя против потворства контрабандистам со стороны верховной власти. А в Думе руководил каким-то важным комитетом и вроде бы не выступал против Путина.
— Вот именно. Он не пустомеля, чтобы зря сотрясать воздух, — одобрительно заметил Царев. — Генералу давно «за державу обидно», но не было сил и средств, необходимых для борьбы за власть.
— А сейчас есть? Откуда появились? — все еще недоверчиво спросил Наумов.
— Ну, сторонников у Ермолаева и раньше было много. Он не только честный и порядочный офицер, — с уважением ответил Царев. — Это не «темная лошадка», вроде Лебедя, а наш коренной москвич, образованный и культурный человек. Его поддерживали армейские круги, а теперь к ним прибавились и промышленные. Далеко не все крупные предприниматели довольны тем, что творит Путин со своими приближенными.
