Покончив с утренними процедурами, я подсела к телефону и набрала номер «Союзинторга».
— Добрый день. Секретарь Галина, я вас слушаю.
«Так, значит, корову зовут Галиной», — заметила про себя я, а вслух сказала:
— Будьте добры, скажите, Евгений Владимирович у себя?
— Нет, еще не приезжал, — донеслось из трубки. — Но если у вас что-то срочное, я могу записать. Директор немного запаздывает, когда будет точно, не знаю.
Я поняла, что секретарша не узнала меня по голосу, но решила не выдавать себя и на всякий случай уточнила:
— А на сколько обычно задерживается Евгений Владимирович? Мне хотелось переговорить с ним лично.
— Точно не могу сказать, — неуверенно ответила Галина. — Но обычно после двенадцати он уже на месте.
Я вежливо поблагодарила секретаршу и повесила трубку.
Стало быть, Миронов занимается решением домашних проблем. Представляю, как у них там жарко. Не хотела бы я попасться сейчас кому-нибудь из них на глаза… Так что лучше подождать, когда директор объявится на работе.
Медленно встав с кресла, я отправилась на кухню, чтобы хоть раз за последние несколько дней приготовить себе что-то серьезное. Вспомнив про ароматную утку в помидорах, которую недавно готовила Мария, я решила сделать точно такую же.
Через час утка и в самом деле была готова, я одета и накрашена, а времени до обеда оставалось еще целая уйма. Не зная, чем себя занять, я перекусила тем, что только что сумела сотворить, и поехала в офис «Союзинторга», надеясь, что его директор прибыл уже на место, а если и нет, то очень скоро прибудет.
Чтобы хоть немного растянуть время, я ехала по возможности медленно, внимательно глядя по сторонам и замечая много такого, на что раньше у меня просто не хватало времени кинуть взор. Я остановилась возле одного из ларьков, вышла из машины и, немного подышав свежим воздухом, пошла за сигаретами. Вернувшись, закурила, а чтобы чем-то развлечь себя, достала из бардачка «кости» и высыпала их на соседнее сиденье. Выпала комбинация: «33+20+3». Я испугалась и быстро завела машину. Комбинация могла означать только одно: «Возможно несчастье с кем-то из ваших друзей или знакомых».
«Кости» никогда не ошибались, а потому я влетела в помещение «Союзинторга» на всех парах и буквально тут же наткнулась на весьма поникший персонал и заплаканную секретаршу, сидящих в коридоре. Кое-кто курил, другие грустно смотрели в пол.
— Что случилось? — прямо с порога спросила я.
Услышав мой вопрос, секретарша расстроенно всхлипнула и отмахнулась:
— Уйдите, девушка, не до вас.
Я перевела взгляд с нее на стоящего рядом мужчину в узеньких очках и вопросительно посмотрела на него. Тот сразу же ответил:
— Евгения Владимировича только что отвезли в больницу, у него инсульт.
Как бы в подтверждение его слов секретарша зарыдала и, чтобы не демонстрировать свою несдержанность при всех, торопливо прошла в кабинет. Я продолжала стоять в дверях, соображая, что же могло произойти в доме Мироновых, после чего с ним случился удар.
То, что разговор с семьей был серьезным, у меня не вызывало сомнений. Но мне казалось, одного этого было недостаточно, чтобы свалить такого человека, как Евгений Владимирович. Или все же…
Я заволновалась, предположив, что стала виновницей его инсульта, но мужчина в очках, докурив сигарету, стрельнул еще одну у соседа и, покачав головой, произнес:
— Да, несладкая жизнь у директоров компаний. Сначала неудачная поездка к компаньонам, затем внезапное нашествие налоговых служб, а тут еще и какие-то проблемы в семье…
«Так, значит, вовсе не я виновата в случившемся, — облегченно вздохнув, подумала я. — Просто в жизни Миронова началась тяжелая черная полоса: сплошные неудачи и разочарования. Видно, слабоватым оказалось у него здоровье, не смог перенести всего сразу».
Количество неприятностей, свалившихся на голову директора компании, многое объясняло, и я слегка успокоилась. Но раз поговорить с Мироновым не удастся, мне придется самой любым путем вывести на чистую воду его жену и сына, единственных, кто мог совершить убийство и подложить такую свинью собственному мужу и отцу. Миронов-старший как прямой подозреваемый в убийствах практически полностью отпадал: слабоват он, на мой взгляд. Но все же он вполне мог быть в курсе шантажа. Правда, не предпринимал ничего противозаконного, решив разрулить проблему деньгами.
И я приняла решение: покинув офис «Союзинторга», села в свою «девятку» и направила ее к дому Мироновых. Те самые фотографии, которые нанятый Оксаной Владимировной Тимошин искал на даче Чиликовых, были у меня с собой, и я очень надеялась, что они сыграют мне хорошую службу в прояснении всего случившегося.
* * *
— Чего вы еще хотите? — накинулась на меня прямо у двери, едва открыв ее, Оксана Владимировна. — Мало вам того, что моего мужа в больницу отправили, теперь пришли и с остальными разобраться? Хоть бы совесть поимели.
Я поняла, что, желая избежать беседы со мной и частично снять вину с себя, Миронова пытается переложить все случившееся на мои хрупкие плечи. Не знай я, что причина инсульта заключается не в одном лишь моем вчерашнем посещении, я бы наверняка поверила ее словам и отступила, но только не сейчас.
Небрежно толкнув женщину в глубь квартиры, я самым наглым образом вошла внутрь и захлопнула за собой дверь.
— Давайте без прелюдий, у меня мало времени, — падая на кресло, строго произнесла я. — Где ваш сын? У меня есть разговор, интересный для вас обоих.
— Георг давно уже не живет с нами, у него собственная квартира, — недовольно буркнула на это Миронова и села напротив.
— Ну что ж… В таком случае, думаю, мы выясним все и без него, — ответила я, в глубине души радуясь этому, так как пока еще не представляла, как среагирует на меня Георг после нашего с ним тесного знакомства.
Оксана Владимировна после моих слов вновь завелась и принялась кричать, нервно размахивая руками:
— Не о чем мне с вами говорить. Вы уже вчера с моим мужем поговорили, так он теперь в больнице лежит, парализованный. Вам что, доставляет удовольствие мучить людей? Или, может…
— Оксана Владимировна, — прервала я ее реплику, — давайте не будем уточнять, почему именно ваш муж оказался в больнице, так как думаю, вы в этом виноваты гораздо больше моего. Лучше скажите мне, давно ли ваш сын принимает наркотики?
— Что? Какие наркотики? — наигранно схватившись за сердце, воскликнула Миронова. Она хоть и очень старалась выглядеть естественной, но у нее это плохо выходило. — Ни о каких наркотиках я не знаю, перестаньте клеветать на моего Георга. Он не способен на такие гадости.
— Ну, раз вы не верите моим словам, так, может быть, вас убедит вот это, — доставая из сумочки снимки и протягивая их ей, произнесла я. — Как вы понимаете, это только фотоотпечатки, но у меня есть и пленка.
