Девушка, стеная и охая, кончает, мелко трясется. Говорит:
Окно… окно блядь открой, – говорит она.
Генерал стучит в дверь, кричит:
Окно, окно блядь открой.
Открывается окно. Девушка сует в него голову – мы видим лишь ее тело, генерала, салон (все еще черно-белое, это все еще запись скрытой камерой), – и мы слышим дикие крики на румынском языке. Генерал, покачиваясь из-за чрезмерной амплитуды движений девушки, смотрит прямо в экране, и протягивает руку вперед. Появляются красные буквы, видна надпись. «Дополнительная запись, Кишинев, район Аэропорт,… – го мая, 17. 54».
Крупно – только буквы.
Отъезд камеры. Мы видим салон машины, уже в цвете. Девушка Наташа лежит на сидении лимузина, и крутит в руке три шарика, похожие на теннисные, телесного цвета, которые – как и ее голова, – лежат на коленях генерала. Когда до нас доходит, что это те самые места инъекций парафина, Наташа перестает крутить шарики, и ложится на спину. Запрокидывает руки за голову. Вид сверху. Девушка мечтательно говорит:
Милый, а где мы будем жить летом…? – говорит она.
Гхм, – говорит генерал.
Понимаешь, молодая, – говорит он.
Есть у меня домик в Карелии, – говорит он.
Ну, это ты только так говоришь, домик, – говорит девушка.
Небось, трехэтажный дворец (других в Молдавии не бывает – прим. Сценариста), — говорит она.
Нет, один этаж всего… – говорит генерал.
Сруб, банька… – говорит он.
Я там с одной девушкой должен был… – говорит он.
Дело прошлое, – говорит он.
Ничего, я прощаю тебе твое прошлое, – говорит задумчиво Наташа.
А почему одноэтажный? – говорит она.
Причуда такая? – говорит она.
Да нет… товарищ один… в наследство оставил, – говорит он.
Сам-то я дачу бы хуй поднял, – говорит он.
На лейтенантские-то особо хуй построишь, – говорит он.
Кстати, о деньгах, молодая, – говорит он.
Да? – говорит Наташа оживленно.
Ты уж извини, по соточке в месяц сможем подкидывать, – говорит он.
Само собой, придется отчет писать, – говорит он.
То, се, хуе, мое, – говорит он.
В смысле, чеки из магазина? – говорит девушка.
Не, по всей форме, – говорит слегка виновато генерал.
Во, глянь, – говорит он.
Протягивает бумагу с гербом РФ, ФСБ РФ, и, почему-то, британской короной. Надпись крупно. «Доклад агента ИМЯ АГЕНТА». Говорит, уловив непонимающий взгляд:
Свои-то давно кончились, – говорит он.
Те, что с английского посольства выбрасывают, подбираем, – говорит он.
Ну и на обратной стороне, – говорит он.
В смыс…. я… что… не… – говорит, непонимающе хмуря брови, Наталья.
Садится, подобрав под себя ноги (а теперь сделай мне «беззащитный комочек» – прим. Сценариста голосом режиссера).
Да хули тут понимать, – говорит генерал, отводя взгляд в сторону, как купец Паратов отводил его от бесприданницы, в одноименном кинофильме Э. Рязанова, засравшем и это классическое произведение русской литературы.
Завербована ты… – говорит он.
Крупно – глаза Натальи.
Отъезд камеры. Наталья все еще сидит, она очень Взволнована, как и всякая жертва спецоперации разведывательной службы (но, в отличие от многих из них, – Ш. Басаева, например, или О. Бен Ладена – она еще жива). На экране ноутбука она и генерал с лицом, почему-то, бин Ладена. Электронный бен Ладен выглядит, как старик Хоттабыч, попавший не к пионеру Вольке в 50-ее годы («два стакана газировки, товарищ продавец» трах-ти-би-дох), а в московский стрптизклуб начала 90-хх (и увидавший порно в квадрате).
Генерал говорит девушке назидательно:
Ты не смотри, что наложили хуево, – говорит он.
Мастера наш так отфотошопят, что мама не горюй, – говорит он.
Ты же сама понимешь, ты же продвинутая, – говорит он.
Молодежь, молодежь, – говорит он отечески.
И не ссы ты молодая, – говорит он.
Думаешь нам нужно чтоб ты клеветала или шпионила? – говорит он,
Да на хуй ты нам всралась, – говорит он.
Ну так отпусти… – лепечет девушка.
Но ты пойми, – доверительно говорит лейтенант-генерал.
Мир, на хуй, на грани, – говорит он.
Ты думаешь, ты блядь в Москве по клубам побегала, – говорит он.
В лимузине в рот поеблась, – говорит он.
Дома стаканчик вина дернула и обратно? – говорит он.
В Москву, по клубам? – говорит он.
Ты блядь в золотой клетке живешь, – говорит он.
А мир, он блядь небезопасен! – говорит он.
Везде заговоры, идет Большая Игра!!! – говорит он голосом еще не отключившегося на пьянке (перед тем, как его сфотографирует сотрудник «Экспресс-газеты») ведущего Леонтьева.
Биологическое оружие по миру расходится волнами, – говорит он.
Амеры, думаешь, случайно колорадского жука завели? – говорит он.
Да они его, блядь, в душу, СПЕЦИАЛЬНО создали, – говорит он.
Разрушили продовольственную безопасность СССР! – говорит он.
А сейчас и Росси… – говорит он.
Я убежденная антикоммунистк… – лепечет Наташа.
У нас весь вуз тако… – лепечет она.
Европейская ориентация Молдо… – говорит она.
Так и мы такие! – говорит напористо генерал.
Я блядь сказал СССР? – говорит он.
Да ебись он в рот, СССР твой!!! – говорит он с энтузиазмом.
Амеры с жуком их ебанным подрывают продовольственную безопасность ЕС! – говорит он.
Ты вспомни Югославию, только евро появился, амеры сразу на хуй бомбить Европу! – говорит он.
Конкурентов почуяли! – говорит он.
Защити Европу! – говорит он.
Я… не… от… – лепечет Наташа.
А СПИД? – говорит генерал.
Думаешь, к примеру, он случайно блядь появился? – говорит он.
В результате Эволюции? – говорит он издевательски.
Наташа глядит пустым взглядом на член генерала. На нем нет презерватива. На лице девушки отражается паника человека, окончательно протрезвевшего после случайного совокупления в пути.
