Лысоватый ведущий, который отошел от нас, как только представил супругу Максимова, разговаривал с кем-то в сторонке по сотовому.
– Но как это возможно? – донесся до меня его разговор, как мне показалось, с очень влиятельным человеком. – Нет, я, конечно, понимаю, что жизнь продолжается, и вполне согласен и даже разделяю ваше мнение, но здесь ведется следствие, происходят допросы по поводу случившегося, никого не отпускают, и я даже не знаю, каким образом можно будет… – Он замолчал и какое-то время внимательно слушал собеседника, видно, перебившего его. Потом, как-то сникнув, согласился: – Да… Разумеется. Я постараюсь. Да, я вас очень хорошо понял и сделаю все так, как вы настаиваете. Да…
– Я, конечно, понимаю ваше горе, Аделаида Марковна, – начал «медленно запрягать» следователь Коробов, слепив горестную мину, – и искренне сочувствую вам, но все же вынужден задать вам по долгу службы несколько вопросов. Медлить с раскрытием преступления, как вы сами понимаете, ни в моих, ни в ваших интересах. Надеюсь, этого и объяснять не нужно. А чем больше времени проходит с момента совершения преступления, увы, тем меньше шансы раскрыть его.
– Да, я понимаю, – ответила Снежная Королева и достала платочек. Сделала она это чисто механически, поскольку глаза ее оставались сухими, и плакать она явно не собиралась. И, вообще, она не походила на убитую горем жену, пару часов назад потерявшую любимого супруга.
– Скажите, Аделаида Марковна, в последнее время вы не замечали за своим мужем чего-нибудь странного, чего раньше за ним не наблюдалось? Или, может, он был чем-нибудь обеспокоен, встревожен, раздражен? – задал Коробов обычный следовательский вопрос.
– Нет, ничего необычного, вроде, не было. Хотя, – она на мгновение задумалась, после чего как-то странно посмотрела на Коробова, – он стал, кажется, больше выпивать.
– Кажется? – переспросил Коробов и мельком глянул на меня. Наверное, этим взглядом он просил меня запомнить то обстоятельство, что жена неуверенно говорит про мужа насчет того, больше он стал выпивать или нет. Обычно жены такие вещи подмечают с ходу…
– Он что, был сильно пьющим? – поднял брови Володя.
– Ну, не то, чтобы сильно, – неуверенно как-то ответила Аделаида Марковна, – но выпить он любил и мог. Конечно, когда был повод и подходящие обстоятельства.
– А часто имелись подобные поводы и подходящие обстоятельства? – спросил Володя.
– Я бы сказала, не очень часто, но все же имелись, – не сразу ответила Аделаида Марковна.
– Он становился агрессивен, когда был во хмелю? – поинтересовался Коробов.
– Не более чем обычно, – чуть заметно усмехнулась супруга покойного. – У него, вообще, был довольно вспыльчивый характер.
– Понятно, – резюмировал Коробов. – А скажите, в последнее время ему никто не угрожал?
– Нет, – ответила Аделаида Марковна. – По крайней мере, я об этом ничего не знаю.
Мне показалось, что Коробов вот-вот поинтересуется: «А что вы вообще знаете про своего мужа», и я даже испугался, что после таких слов Снежная Королева фыркнет и не станет отвечать на его вопросы. Поэтому я облегченно вздохнул, когда Володя заговорил об ином:
– А у вас были доверительные отношения, или ваш муж предпочитал не говорить вам о неприятностях, предпочитая самому решать все подобные вопросы? – осторожно спросил Коробов.
– Да как вам сказать… – Женщина на время задумалась. – У нас были обычные супружеские отношения. В общем-то, и у меня, и у него имелись какие-то свои секреты, какие-то недоговоренности. Возможно, на некоторые вещи мы смотрели по-разному. Но не более того…
– И вы знаете, какие это были секреты? – посмотрел на жену повара следователь по особо важным делам.
– Я, по крайней мере, знала, – ответила Аделаида Марковна. – Или догадывалась… А вот знал ли он, что я утаивала от него, – это вряд ли. Женщины, знаете ли, умеют лучше скрывать и свои чувства, и свои мысли, чем мужчины.
– Это точно, – подал я с воодушевлением свой голос. – Вот когда мы с Ириной начали встречаться, то я ни сном, ни духом не ведал, что у нее…
– Помолчи, – вдруг оборвал меня Володя, нахмурив брови, и задал своей собеседнице очередной вопрос:
– Ну, и что вы про него знали такого, о чем ваш муж предпочитал недоговаривать?
– Женщины, – коротко ответила Аделаида Марковна.
– То есть ваш муж вам изменял, и вы об этом знали? – задал не совсем корректный вопрос Коробов. Но что делать, иногда следователям приходится задавать бестактные вопросы, чтобы составить для себя портрет подозреваемого или потерпевшего. Работа у них такая…
– Да, знала, – снова коротко ответила женщина. И добавила абсолютно спокойно, без сарказма и обиды: – Когда муж начинает по ночам переписываться по компьютеру со старым «армейским другом», который неожиданно нашелся в социальных сетях, стирать на телефоне принятые и отправленные сообщения, то вопрос о том, появилась у него женщина или нет, решается естественно в положительную сторону…
– Ну, случаются такие обстоятельства, совсем не зависящие от того, появилась в жизни мужчины женщина или не появилась, когда мужчина просто решает поменять что-то в своей жизни, – не стал с ходу соглашаться с доводами Аделаиды Марковны Володя. – Неряха становится вдруг чистюлей и начинает шикарно одеваться и следить за собой. Кто-то начинает заниматься зарядкой и бегать, чтобы убрать растущий живот. Кто-то становится вегетарианцем, хотя все время до принятия такого решения ни дня не обходился без мяса. Да мало ли обстоятельств, которые могут поменять жизнь мужчины, – завершил свою реплику Володя.
– Мужчины – возможно, – парировала его речь Аделаида Марковна. – Но не Максимов. У него все было написано на лице…
– А вы очень наблюдательны, – отметил Володя Коробов. – Не всякая женщина вот так, по нескольким, на первый взгляд, ничего не значащим признакам, может определить, что ее муж имеет на стороне…
– Всякая, – не дала договорить следователю Аделаида Марковна. – Всякая женщина рано или поздно заметит появление соперницы или просто любовницы у мужа. И наблюдательности особой тут не требуется. К тому же, за одиннадцать лет замужества вполне возможно узнать все привычки и предпочтения мужа.
– Что ж, может, оно и так, – заметил Коробов. – Женский характер – загадка для мужчин.
– И это хорошо, – констатировала Аделаида Марковна. – Пусть оно так и остается впредь.
– Как скажете, – пожал плечами Володя и, немного помедлив, задал новый вопрос: – А вы что от него утаивали? – Тут Коробов изобразил на лице улыбку, которая была похожа на улыбку Лелика – Миронова, когда в него выстрелил из игрушечного пистолета мороженым сын Семена Семеныча Горбункова – Никулина.
– Это секрет, – ответила без ответной улыбки Аделаида Марковна. – Пусть он таковым и останется. И к делу об убийстве моего мужа он никакого отношения не имеет.
