– А, тот… И о чем тут речь?
– Ходатайство начальнику острова Сахалин о помещении Студнева в Корсаковскую тюрьму.
Дурново прочитал перечень уголовных подвигов гайменника и пожал плечами.
– Почему я должен хлопотать ему о смягчении? С таким-то реестром.
– Он помог нам выследить Снулого.
– Ну и ладно! Эдакой дряни самое место в Воеводской кандальной тюрьме. Пусть и подохнет там! Охота, Алексей Николаевич, за него просить? До него ли вам сейчас?
– Петр Николаевич, я ему обещал.
Дурново вгляделся в бывшего подчиненного. Из того словно выпустили всю кровь, он стоял безразличный ко всему. Но не уходил! Данное раз слово обязывало Лыкова, даже находившегося в таком состоянии. Тайный советник расписался, протянул бумагу.
– Что-нибудь еще?
– Да. Можно как-то смягчить участь Шустова?
– Это почему же?
– Он продался не за деньги.
– А за что? – рассердился Дурново. – Вы решили перед отставкой всех облагодетельствовать?
– У сестры Сергея Фирсовича нашли базедову болезнь. Ему потребовались средства на лечение.
– А прошение о пособии он не догадался написать?
– А вы дали бы ему полтысячи? – усомнился Лыков. – Я бы вот дал, но только он у меня не попросил…
И Дурново, которого трудно было чем-то смутить, отвел взгляд. А отставник продолжил:
– Пятьсот рублей! Я Шайтан-оглы отвалил две сотни за то лишь, чтобы выяснить невиновность Дуткина. Чужого, постороннего человека. Нешто пожалел бы Сергею Фирсовичу? Но он ничего не сказал. Почему? Неужели я был таким плохим начальником, что ко мне нельзя с просьбой подойти? И сломал себе жизнь… Не понимаю!
Дурново сказал, все так же глядя в сторону:
– Ему уже все равно, Алексей Николаевич. Час назад сообщили: Шустов найден в камере мертвым. Разрыв сердца.
– Это он со стыда, – пояснил Лыков. – Эх! На что мне деньги, если ими человека спасти нельзя?
Они посидели какое-то время молча. Дурново не хотел отпускать Лыкова, словно надеялся еще уговорить его остаться… Наконец директор поднялся.
– Куда вы теперь?
– В Швейцарию, в горную клинику.
– Надолго?
– Кто знает… Может, до Рождества, а может, и до Пасхи. Что доктора скажут.
Дурново протянул Лыкову маленькую крепкую ладонь:
– Когда все уляжется, жду вас обратно. Помните: двери Департамента полиции для вас всегда открыты.
Отставной надворный советник ответил:
– Прощайте!
