Я уже было настроилась услышать очередные измышления по поводу душевного расстройства Рис-Джонса, но, как оказалось, ошиблась. По словам миссис Логан, после похорон бедняжки Флоренс Пауэллы говорят только о том, что в смерти мисс Несбитт повинен ее дядя! Подумать только, как за пару часов старший мистер Несбитт сумел настроить против себя все наше общество! Блэквеллы его родственники и привыкли воспринимать его таким, каков он есть, но все остальные, кто давно не виделся с ним или не был знаком вовсе, нашли Итана Несбитта и его супругу весьма неприятными особами.
Причем настолько, что кто-то из Пауэллов или их гостей выразил уверенность в том, что старший брат Руперта Несбитта захотел унаследовать все его богатство, для чего ему надо было лишь избавиться от своей племянницы. Судя по тому, как нахмурился Уильям, это предположение показалось ему не лишенным здравого смысла. Мы не успели обменяться мнениями, как вернулись обе девушки и Ченнинг – я едва успела попросить миссис Логан не продолжать при них.
Нельзя сказать, что я расстроена этой новостью. Пускай уж лучше наши соседи подозревают в злодеянии Итана Несбитта, который живет в Лондоне, нежели Филиппа Рис-Джонса. Если эти слухи помогут отвести от него подозрение, я сама готова поддерживать и распространять их!
Ох, нет! Даже ради спокойствия сестры я не должна забывать о справедливости! Мистер Итан Несбитт не может быть обвинен в убийстве только потому, что он нам не нравится! Пускай этим занимается полиция, наверняка суперинтендент Миллз и его коллеги в Лондоне уже задавались вопросом, кому выгодна смерть Флоренс Несбитт. Кроме вора или бродяги, польстившегося на ожерелье. На первый взгляд кажется, что семье Несбитта-старшего, но ведь никому не известно, что у младшего мистера Несбитта есть еще одна дочь. Никому, за исключением меня. И Джейн, разумеется».
– Джейн! – Эмили в который раз отложила перо. – Джейн?
Мысль, внезапно пришедшая ей в голову, была столь ужасна, что молодая женщина почувствовала себя предательницей. Некоторое время она пыталась справиться с угрызениями совести и доказать самой себе, что ее подозрения сродни тем фантазиям, которыми она прежде пугала младшую сестру и которым иногда была склонна предаваться в одиночестве.
Но чем упорнее она старалась изгнать эту фантазию, тем решительнее та овладевала ею.
– На что может решиться Джейн, чтобы избавиться от грозящей ей бедности? – Эмили наконец сдалась и решила пройти по пути своих размышлений до конца, даже если то, что она там обнаружит, глубоко ранит ее.
Появление мистера Несбитта в роли отца Джейн показалось и ей самой, и Эмили чудом. Вот оно, спасение! Мистер Несбитт сразу же признал в мисс Соммерсвиль свое дитя и твердо решил позаботиться о ее будущем. Казалось бы, о чем теперь мечтать Джейн? Все ее тревоги отныне позади, богатства отца хватит на обеих дочерей.
– Но что, если ей захотелось большего? – пробормотала леди Гренвилл. – Она сказала, что ей не нравилась Флоренс, и я не нашла в этом ничего предосудительного. Джейн надеялась, что сумеет сблизиться с сестрой и полюбить ее позже. Во всяком случае, она так сказала… Могла ли она обмануть меня?
Могла – должна была признать Эмили. Несмотря на то что они с Джейн были близкими подругами, леди Гренвилл прекрасно осознавала, что мисс Соммерсвиль не всегда бывает полностью откровенной. Но ведь у каждой леди есть свои маленькие тайны, некоторая скрытность сама по себе еще не считается недостатком в обществе, безраздельно преданном условностям и этикету.
Однако не всякую тайну можно счесть всего лишь дамским секретом, особенно если речь идет об убийстве. Эмили еще раз перевернула несколько страниц дневника, пока не нашла записи о том, чем закончился бал Кэтрин Рис-Джонс.
– Что же тогда сказала Джейн? Ее слова в тот момент не показались мне странными, и все же я постаралась запомнить и записать их как можно точнее… Ах, вот они. «Теперь у него осталась только я».
Леди Гренвилл закрыла глаза и представила себе тот эпизод в карете. Это Кэролайн пожалела мистера Несбитта, у которого не осталось никого после смерти дочери. И слова мисс Соммерсвиль прозвучали в ответ на реплику Кэролайн. Не послышалось ли в интонациях Джейн скрытое чувство удовлетворения? А если так, испытывает ли она благодарность к убийце, сделавшей ее единственной дочерью богатого человека, или же она сама направляла руку судьбы?
– Неужели мы никогда не узнаем истину? – Эмили стало страшно. – Даже если я прямо спрошу Джейн, все равно я не смогу определить, говорит она правду или притворяется! Да и как я смогу задать подруге такой вопрос? «Джейн, милая, ты не убивала свою сестру?» Боже, зачем ты вложил в мою голову эти мысли? Теперь мне не будет покоя, пока полиция не найдет убийцу, а этого может не случиться вовсе! Тайна смерти мисс Несбитт должна быть раскрыта!
Чтобы успокоиться, леди Гренвилл попросила горничную принести ей свежего чая и большой кусок сладкого пирога – она все еще не разочаровалась в целительной силе сладостей. Так это было или нет, но спустя два часа, когда ее юные гостьи пришли пожелать ей доброго утра, Эмили смогла приветствовать их вполне жизнерадостным тоном.
Сегодня мисс Рис-Джонс ожидала визита брата, и Эмили собиралась поговорить с ним о миссис Логан. Полковник Дейл не мог задержаться дольше, чем еще на две недели, и в доме Рис-Джонсов не мешало бы поселиться человеку опытному, разумному и добросердечному. Миссис Логан казалась леди Гренвилл соответствующей всем этим требованиям.
Кэролайн выказывала признаки нетерпения, и ее старшая сестра на время отвлеклась от своих тягостных раздумий, с интересом ожидая встречи Филиппа Рис-Джонса с влюбленной в него девушкой. Кроме того, Эмили все никак не могла решить, стоит ли ей поехать в Лондон с обеими девицами или же остаться дома и подождать, чем закончится полицейское расследование. Скорее всего, суперинтенденту Миллзу придется признать свое поражение!
24
Спустя три недели леди Гренвилл все же решила уехать из Гренвилл-парка. Причин, побудивших ее поступить таким образом, было несколько.
Письма, полученные от матери, расстроили Эмили и еще больше – Кэролайн. До леди Уитмен дошли слухи о том, что Гренвилл-парк часто посещает мистер Рис-Джонс, но встречи с сестрой являются лишь предлогом для свиданий с младшей дочерью лорда Уитмена.
«Я и помыслить не могла, что ты пренебрежительно относишься к своим обязанностям, Эмили, – писала леди Уитмен. – Мы оставили Кэролайн на твое попечение, будучи уверенными, что она будет находиться под должным присмотром. И что же я узнаю? В твоем доме постоянно бывает этот человек, Рис-Джонс! И это в то время, когда все только и говорят о смерти двух его невест! Неужели ты не понимаешь, какой опасности подвергаешь не только репутацию сестры, но и ее жизнь?
Уже твое желание поселить у себя сестру Рис-Джонса показалось мне странным. Порой твое стремление опекать лиц, которые в этом вовсе не нуждаются, удивляет меня до глубины души. Мисс Рис-Джонс надлежало бы оставаться в собственном доме и не показываться на людях до тех пор, пока ее брата подозревают в совершении ужасных преступлений! Не говоря уж о том, чтобы пригласить эту девицу в Гренвилл-парк в то время, когда там гостит твоя сестра! Но принимать у себя Рис-Джонса – это просто немыслимо! Миссис Блэквелл сообщила леди Пламсбери, что видела Кэролайн прогуливающейся по парку с этим человеком, а в другой раз они сидели рядом и беседовали так тихо, что невозможно было расслышать, о чем они говорят. И это в то время, когда почти никто из соседей не приглашает Рис-Джонса к себе, и даже его близкие родственники, Меллотты, прекратили всякое общение с ним!
