– С их стороны было очень смело выступить перед всеми со своим заявлением, – доктор Вуд, искоса поглядывая на Кэролайн, продолжил отвлеченную беседу, позволившую находящимся рядом с ним женщинам немного прийти в себя.
Всем, кроме Кэролайн, которой потребовалось намного больше времени, чтобы начать говорить связно, чем мог ожидать доктор. В одном он был прав – через несколько часов суперинтенденту Миллзу удалось составить более или менее правильное представление о случившемся.
28
– Я сидела на скамье и ждала Филиппа… мистера Рис-Джонса, когда увидела приближающихся людей, это и были мисс Тодденли и мистер Ярнстон, – Кэролайн говорила медленно, вздыхая и всхлипывая, но суперинтендент Миллз со своим немалым опытом вполне понимал сказанное. – Я смутилась и не знала, стоит ли мне заговорить с ними или убежать прежде, чем они приблизятся и узнают меня. Пока я раздумывала, за моей спиной что-то зашуршало, или ветка треснула, я уже не помню… Я обернулась…
Девушка шмыгнула носом, и стоявшая за ее спиной сестра ободряюще погладила ее по плечу.
– Обернулись, и…? – Миллз мягко подтолкнул ее к продолжению рассказа.
– И увидела… увидела руку… в серой перчатке, – Кэролайн сжалась от страшного воспоминания.
– И что делала эта рука? – терпению суперинтендента мог бы позавидовать и доктор Вуд, бывший здесь же.
– Она двинулась вправо и вверх, а в руке был нож, тонкий такой…
– Очевидно, этот человек решил размахнуться и ударить вас своим ножом, – глубокомысленно заявил Миллз. – Прошу вас, леди Кэролайн, скажите, что же было дальше?
– Я не сразу догадалась, что он хотел убить меня, я испугалась, скорее, от неожиданности, – с детской обидой в голосе заявила юная леди. – Но уже в следующую секунду, наверное, я закричала, кажется, кто-то еще тоже вскрикнул, наверное, мисс Тодденли или мистер Ярнстон… Рука скользнула назад, и тут я все-таки обернулась. Мне не надо было этого делать…
– Почему же? – суперинтендент подобрался, словно охотничья собака, готовая броситься в погоню. – Вы что-то увидели? Узнали злодея?
– Я… – Кэролайн все еще не могла произнести его имя. – Я увидела, как человек в синем плаще скрылся в кустах, снова послышался этот шорох и треск…
– Но вы узнали этого человека? – Миллз даже на полфута приподнялся со стула.
– Я узнала плащ, – Кэролайн закрыла ладонями лицо и вновь заплакала, на это раз тихо, сил на рыдания у нее уже не было.
– Прошу вас, леди Кэролайн, соберитесь с мыслями, – вмешался доктор Вуд. – Чем скорее наш добрый друг Миллз выяснит все, что ему нужно знать, тем скорее ваша сестра сможет отвезти вас домой. Итак, чей это был плаш?
– Мистера Рис-Джонса, – прошептала Кэролайн, не отрывая от щек мокрых пальцев.
– Но ты не видела его лица, свет фонариков вряд ли простирался за пределы дорожки, – сочла необходимым вставить Эмили. Она была потрясена случившимся едва ли не больше Кэролайн и никак не желала осознать, что ее доверие к Рис-Джонсу и его чувствам едва не погубило сестру.
– Я не успела рассмотреть его, но это был он, он! Его фигура, его плащ, он столько раз приезжал к нам в этом плаще… – действительно, синий плащ Рис-Джонса с коричневой бархатной отделкой могли видеть на нем многие из его знакомых – весна выдалась холодная, и Филипп часто надевал его.
– Что ж, мне все ясно, – мисс Тодденли и мистер Ярнстон уже поделились с суперинтендентом своим рассказом о том, как нашли Кэролайн, и он не счел необходимым мучить ее и дальше. – Скажите только, почему вы ожидали мистера Рис-Джонса именно на этой скамье? У вас была с ним договоренность?
Кэролайн опустила руки на колени, ее покрасневшее от слез лицо не могло покраснеть еще больше, но она явно смутилась.
– После одного из танцев я подошла к стулу, где оставила свой веер, и нашла под веером записку…
– В этой записке мистер Рис-Джонс приглашал вас… на свидание? – при этих словах Миллза Эмили озабоченно нахмурилась – она не присматривала за сестрой сегодня, и вот что из этого вышло!
– Д-да, он написал, что хотел бы поговорить со мной, и попросил ждать его на третьей скамье, если идти по дорожке от дома к реке. Там я и сидела…
– Вы ничего не опасались? – Миллз мог бы и не спрашивать об этом, за свою жизнь он повидал немало любовных записок и знал, как к ним относились юные девушки – уж точно не со страхом за свою жизнь!
– Я думала, он хочет объясниться со мной… О, ну почему, почему он…
– У вас есть эта записка? – суперинтендент попытался отвлечь Кэролайн, уверенный, что она вот-вот вновь примется рыдать, и от нее нельзя будет услышать ничего разумного.
– Кажется, я положила ее в сумочку, – девушка растерянно огляделась.
– Твоя сумочка осталась на диване в гостиной, я попрошу горничную отдать ее вам, – помогла сестре Эмили. – Если вы позволите, мы теперь же поедем домой, Кэролайн очень ослабела. Я бы уложила ее в постель, но она не захочет оставаться в этом доме.
– Я прошу прощения за то, что причиняю вам страдания, леди Кэролайн, – Миллз смотрел с сочувствием, но вид его был непреклонен. – Мне придется арестовать мистера Рис-Джонса, однако сперва я бы хотел, чтобы вы опознали плащ и кинжал, который он держал в руке. В этот самый момент констебли уже, должно быть, нашли плащ среди его вещей.
– А кинжал? – доктор Вуд тоже встал и подошел к обеим сестрам, тревожась за их состояние.
– Констебль с фонарем разыскал его в траве за скамьей. Скорей всего, убийца выронил его, когда убегал, – суперинтендент не считал нужным скрывать этот факт.
– Не могу поверить, что Филипп Рис-Джонс мог желать смерти моей сестры, – прошептала Эмили. – Я считала, он любит ее…
– Боюсь, его душевное здоровье оставляет желать лучшего, – доктор Вуд постарался сказать это как можно более деликатно.
– Я слышал, что его собственная сестра не сомневается в его виновности, – прибавил Миллз. – Кажется, она воскликнула что-то вроде «Ты это сделал!».
Леди Гренвилл только покачала головой и оперлась ладонями о спинку стула, на котором сидела Кэролайн.
Суперинтендент Миллз прошел к двери, распахнул ее и приказал стоявшему за ней лакею позвать констеблей. Филипп Рис-Джонс со связанными руками находился в своем кабинете под присмотром враз постаревшего полковника Дейла, мрачного лорда Гренвилла и озадаченного случившимся мистера Блэквелла. Миллз попросил их не спускать глаз с Рис-Джонса до тех пор, пока констебли не закончат свою работу, и всем троим ничего не оставалось, как согласиться.
Пока доктор Вуд не счел Кэролайн готовой к разговору, суперинтендент Миллз не терял времени. Он попросил разрешения поговорить с теми из гостей, кто был в саду или же готов был поделиться с полицией какими-то важными сведениями, остальным же позволил ехать домой и тотчас же уведомить его, если они вспомнят что-то, касающееся нападения на леди Кэролайн. Филипп Рис-Джонс отказался разговаривать с Миллзом, и суперинтендент отложил беседу с ним, уверенный, что молодому джентльмену рано или поздно придется ответить на все вопросы.
