— Остановите ее! — ужасным голосом кричал Туманов,
прыгая, словно очумелый заяц в пору весеннего пробуждения природы и держась
обеими руками за продырявленный зад. Народ веселился, обомлевшие официанты с
глупыми лицами смотрели, как я несусь к выходу.
Какой-то бугай хотел преградить мне путь и уже сделал шаг в
мою сторону, но я на бегу угрожающе крикнула:
— Укушу!
От столь странной угрозы он замешкался, и я успела
проскочить. Да уж, хорошо, что я была не в длинном вечернем платье. Иначе бы
запуталась в подоле и меня наверняка загребли бы в ментовку. А уж оттуда,
думаю, прямым ходом доставили бы в клинику, без этапирования в Москву.
Достаточно было питерским ментам позвонить в отделение милиции по моему месту
жительства — и ку-ку.
На улице уже стемнело, иллюминация была скромной и делала
темноту еще более пугающей. Я метнулась в одну сторону, потом в другую и
поняла, что надо не бежать, а прятаться. Поэтому я бросилась за грузовик, по
счастливой случайности припаркованный поблизости от ресторана. Присев за
колесом, я внезапно сообразила, что на улице жуткий холод, а я без пальто.
Пальто осталось в раздевалке ресторана. Вот это номер! Хорошо хоть сумочка при
мне. Все то время, что мы боролись с распорядителем, она ужасно мне мешала. Но,
как говорится, нет худа без добра.
Грузовик стоял в большой луже, и, чтобы зря не мочить ноги,
я вскочила на подножку. И сразу же увидела в кабине брошенную водителем куртку.
Дернула дверцу — она открылась. Куртка провоняла табачищем и бензином, но я рее
равно приняла ее как подарок судьбы. Как раз в этот момент из ресторана
появился Туманов в сопровождении своих деловых партнеров. Они семенили около
него, а он по-прежнему держался руками за мягкое место и время от времени
протяжно завывал, подняв лицо к звездам.
На улице мне слегка продуло мозги, и я поняла, что, скорее
всего, зря его покалечила. Мне ничего не обломится посмотреть. Надо же, с чего
я решила, что он, считая меня посторонней женщиной, вдруг решит показать мне
свой голый зад? Туманов тем временем принялся с великой осторожностью
усаживаться за руль «Жигулей», и пока он суетился, я поймала машину. Чтобы не
отпугнуть шофера неженским запахом, куртку я побрызгала духами, завалявшимися в
косметичке, но когда влезла в салон, бедный парень, сидевший за рулем, часто
задышал. Я поняла, что переборщила с запахами, но что было делать?
Куда Туманов взял курс, я определить не могла, поскольку
вообще не знала города. Но через пятнадцать минут все стало ясно — он прикатил
к больнице. Я щедро расплатилась с шофером и потрусила вслед за своим мужем.
Теперь я была просто уверена, что это — мой муж. Бывает разное сходство, но
такое! За месяц совместной жизни я успела изучить каждую черточку его лица! И
его поведение тоже отлично подходило Туманову. Но уверенность — это одно. Я
нуждалась в подтверждении.
Я должна была точно знать, с кем имею дело.
Туманов между тем скрылся за дверью одного из кабинетов. Я
затаилась за углом коридора. Через пару минут к кабинету двинулся высокий
парень в белом халате. Иди молодой врач, или медбрат. Я выскочила ему
навстречу, потрясая в воздухе сотней, которую заранее извлекла из кошелька.
Парень остановился и молча уставился на меня. Лицо у него было приятное и
умное. Это внушало определенные надежды. Может, он не станет гнуть пальцы, а
просто сделает то, что я попрошу?
— Помоги, а? — сказала я умоляющим голосом. —
В кабинете мужик с проколотой задницей. Погляди, есть ли на его левой ягодице
маленький белый шрам от гвоздя?
— У него что, все приключения пришлись на одно
место? — спросил парень, даже не улыбнувшись и не взглянув на мою красивую
сотню. — Зачем это тебе?
Моя буйная фантазия тут же выдала подходящую версию:
— От кого-то залетела, а от кого — не помню. Знаю
только, что у того мужика на заднице был маленький белый шрам.
Парень покачал головой и сказал:
— Уважаю!
Потом выхватил сотню и с молниеносной быстротой утопил ее в
кармане халата. Ему понадобилось не больше двух минут, чтобы зайти в кабинет и
все выведать.
— Твой, не сомневайся, — сказал он, возвратившись
назад. — Теперь у него рядом со старым шрамом останется след от трезубца.
Ни одна баба не спутает.
Я вышла на улицу, завернувшись в чужую куртку. Уже стемнело,
и стало еще холоднее. Было до слез жалко своего пальто. Я поехала обратно к
ресторану. По дороге достала из сумочки щетку и, разобрав прическу,
расчесалась, выпрямив волосы. Потом с помощью выдернутых из волос шпилек
сделала аккуратный пучок на затылке.
Пользуясь платком и кремом, стерла с лица всю косметику. Мне
показалось, что в таком виде меня вряд ли узнают.
Войдя в холл ресторана с дурно пахнущей курткой на локте, я
тут же нырнула в дамскую комнату и бросила куртку на столик под зеркалом. Потом
припудрилась и вышла в холл Гардеробщик без звука отдал мне пальто.
К моему ужасу, в тот момент, когда я протянула руку за своей
одежкой, в холле появился распорядитель и стал на меня пялиться. Однако этим
дело и ограничилось. «Вот как прическа меняет женщину!» — подумала я и вышла на
улицу с гордо поднятой головой. Тут же набросила на нее капюшон и похвалила
себя за смелость и отвагу. Теперь у меня, наконец, появилось время подумать.
Как мог Туманов остаться равнодушным, увидев меня в
ресторане? Если он сбежал в Питер по собственной воле, то мое появление должно
было стать для него огромной неожиданностью! Он вряд ли рассчитывал, что я его
выслежу. Если, конечно, он участвует в афере. Однако ни один мускул не дрогнул
у него на лице! Муж посмотрел на меня так, как смотрят на незнакомку, которая
изготовилась спросить, который час. Такое вежливое, прохладное внимание!
И что же мне теперь прикажете делать? Выслеживать его дальше
не имело смысла. Ну, допустим, узнаю я, где он живет. Посмотрю на его жену и
ребятишек. И что?
Если я попробую поговорить с ним еще раз, у меня вряд ли что
получится. Только увидев меня, он сразу же станет звать на помощь. Все козырные
карты на руках у него. Я напала на него при свидетелях, у меня нет никаких
шансов на задушевную беседу. Нет, нужно вернуться в Москву и пойти к тому
частному детективу, который отказался вести дело. Выложить ему все, пусть
покрутится! В конце концов, он работает за деньги. Или, может быть, пойти к
другому частному детективу, который не будет с самого начала подозревать меня в
тихом помешательстве?
На душе было тоскливо. В поезде я смотрела в окно, пропуская
мимо сознания все, что делалось вокруг.
Мальчик, сидевший рядом, заснул с книжкой в руке. Она упала
на пол, и я, вздрогнув, очнулась.
— Извините, — сказал его отец. — Ребенок
помешан на фантастике. Его дядя — специалист по аякам, совсем заморочил ребенку
голову.
Видно, это было что-то наболевшее. «Интересно, кто такие эти
аяки? — думала я, когда все вокруг заснули. — Представители древнего
племени или, может, какие-нибудь жуки?» Поезд несся сквозь ночь, а вместе с ним
неслись сквозь нее мои страхи и разочарования. Я включила крошечную лампочку
над головой и открыла чужую книжку. Пролистала ее просто так, машинально, но
потом зацепилась взглядом за одну строчку и начала жадно читать.
