— Хм, так вы считаете, что попали в другое измерение?
— Да, — твердо ответила я. — Считаю.
Профессор не стал комментировать мои выкладки, а вместо
этого попросил ответить на несколько вопросов.
Тут его племянник оказался прав на все сто — мне подсунули
настоящий рулон с отпечатанными вопросами. Во время заполнения квадратиков
галочками и крестиками я не раз вспоминала о Туманове, который наверняка устал
меня дожидаться. Я представила, как он сидит в машине, думая о том, что у меня
воспаление тех нескольких граммов мозга, которые предполагаются в наличии.
Возможно, он искренне жалеет меня. А может, жалеет себя.
Действительно — женился на веселой, задорной девушке,
наверное, рассчитывал завести пару ребятишек, похожих на него. А вместо этого в
конце медового месяца молодая жена свихнулась и отказалась его узнавать. Кто
хочешь на его месте расстроился бы!
— Ну, что вы скажете, профессор? — спросила я,
сдавая свой многочасовой труд и чувствуя себя студенткой на экзамене.
Профессор сказал, что завтра обсудит со мной результаты
теста, и напоследок повесил мне на шею приборчик, похожий на медальон,
сделанный в авангардном стиле — он целиком состоял из блестящих пластинок и
цветных проводков, а в самом центре его мерцал красным глазком электрический
огонек.
— Этот малыш будет делать замеры, — пояснил
он. — Не снимайте его даже на ночь, хорошо?
— Раз вы просите, — шутливо ответила я. —
Правда, я не слишком поняла, замеры чего именно будет делать приборчик. Он
будет замерять что-нибудь внутри моего организма или вне?
— Вне, разумеется. Мы ведь не имеем в виду, что
аномальное явление — это вы сами?
Профессор пытливо поглядел на меня, и я поторопилась
подтвердить, что до подлинной аномалии мне, конечно, далеко.
— Хотя муж считает, что я сошла с ума! — весело
пошутила я. — Впрочем, если принять версию, что это не мой муж, ничего
странного в этом нет.
— Вы вот что, голубушка, — ласково сказал
профессор, подталкивая меня к двери. — Не напрягайтесь. Постарайтесь думать
только о приятном. Веселитесь. Постарайтесь даже забыть о визите ко мне.
Делайте что-нибудь такое, что отвлечет вас по-настоящему. Сходите на дискотеку,
почитайте увлекательную книгу, посмотрите триллер…
— По-настоящему меня может отвлечь только секс, —
ляпнула я и тут же испугалась, что ввела профессора в смущение. Однако ничего
подобного. Он радостно подхватил мою идею:
— Отлично! Займитесь сексом! Это весьма физиологичное
занятие, после него бывает здоровый сон.
— А ваш приборчик? С ним ничего не случится? —
понизив голос, весьма стыдливо спросила я.
— Если только ваш муж в приливе чувств его не
откусит, — ответил профессор, который мыслями уже явно вернулся к своей
основной работе.
Приободренная, я поторопилась вернуться к Туманову.
Приборчик, прилепившийся к моей коже, время от времени тихонько пощелкивал.
Туманов не стал ничего расспрашивать о визите к профессору. Просто
проигнорировал это дело. Сначала я хотела рассказать ему все в подробностях,
но, видя его настроение, раздумала.
— Ты, наверное, проголодалась, — предположил он,
заталкивая в «бардачок» обертки от шоколадных батончиков. Судя по их
количеству, сам он основательно подзаправился. — Хочешь, поедем в ресторан
пообедаем?
— Что ж, идея неплохая. — Я представила себе
белоснежную скатерть, фужеры, его пристальный взгляд…
Романтично!
— Пусть это будет небольшой праздник в честь нашего
примирения, — пробормотал он, заводя машину.
Если в понимании Туманова праздник означал вкусную еду, то
он удался на славу. С моей же точки зрения, постная физиономия кавалера вполне
годилась для поминок. Я понимала, что он скорбит по моему здравому смыслу, и
это, честно говоря, меня злило.
— Послушай, ведь чисто внешне я нисколечко не отличаюсь
от твоей жены, — сказала я, выпив немного вина. — Почему бы нам
весело не провести время сегодня вечером?
— Ты хочешь после ресторана поехать в какой-нибудь
ночной клуб? — с недоверием спросил Туманов.
— Нет, я имею в виду, что мы могли бы найти утешение
друг в друге. Ну.., побыть только вдвоем.
Туманов поперхнулся и кашлял так долго, что я поняла: тема
провальная и лучше ее не поднимать вообще Настроение у моего спутника
испортилось еще сильнее.
Кончилось тем, что он стал огрызаться на меня по всякому
поводу, и мы надулись друг на друга. По пути домой я то и дело скашивала на
него глаза. Профиль у него очень привлекательный. Я, пожалуй, раньше не
общалась так тесно со столь привлекательными мужчинами. Несмотря на общее
сходство с моим Тумановым, в этом было больше энергии, больше обаяния и
одновременно больше сдержанности. Он был больше мужчиной. В моем, конечно,
понимании.
Оставшийся день мы провели, занимаясь каждый своими делами.
Туманов сидел за компьютером, а я читала газету «НЛО», с каждой минутой все
больше убеждаясь, что чудесам на свете несть числа. Чтобы не ложиться спать в
плохом настроении, я первой подошла к нему и протянула мизинец.
— Так мы обычно мирились с Катериной в детстве.
Знаешь? Мирись, мирись, мирись и больше не дерись. А если
будешь драться, я буду кусаться!
Туманов изобразил на своей физиономии вымученную улыбку и
сделал свой мизинец колечком. Мы потрясли друг друга за пальцы и разошлись по
своим углам.
Он вновь уселся за свой любимый компьютер и вошел в
Интернет. Наконец зевота клубочком закатилась Туманову в рот и принялась
упражняться там, поднимаясь во весь рост: он то и дело размыкал челюсти и
содрогался.
Потом не выдержал и, выключив компьютер, стал стелить себе
на диване. Я к тому времени уже переключилась с газеты на любовный роман.
— Мы же помирились, — напомнила я, выглядывая
из-за книжки.
Однако Туманов не растерялся и довольно ехидно заметил:
— Но ты же не моя жена, не так ли?
— Ты очень странный мужчина, — резюмировала
я. — Любой другой на твоем месте…
Тут Туманов вспылил и решил напомнить мне о таком понятии,
как нравственность.
— Впрочем, — добавил он, — судя по всему, для
тебя это понятие является абстрактным. Некая книжная условность, — он
ткнул пальцем в мою книжку, «Бархатные глаза страсти», на обложке которой была
изображена охваченная любовным томлением парочка.
Он улегся на диван и накрылся с головой одеялом. Я погасила
свет и уставилась в потолок. Где-то у соседей часы с боем отсчитали двенадцать
ударов. Как только смолк последний, зазвонил телефон. Содрогаясь от недоброго
предчувствия, я протянула руку и подняла трубку.
— Я по объявлению, — сказал кто-то проржавевшим
голосом. — Я попал сюда из параллельного мира.
