— Мы немножко больны. У нас, как вы помните, уже был
инцидент с отделением милиции. Извините.
— Лечиться надо, — сказал капитан и обратился к
кому-то из своих:
— Квалифицирую данное дело как ложный вызов.
Туманов передал меня Катерине и пошел «утрясать вопрос» с
ментами.
— Ты что, правда спятила? — спросила меня
сестрица, силой усаживая на табуретку. — Дура я была, что не заставила
тебя лечь в больницу.
— И не заставишь, — сказала я, глотая воду из-под
крана. — Это отвратительное дело надо распутывать как можно скорее.
В квартиру возвратился хмурый Туманов. Он снял темные очки и
посмотрел на меня безо всякой суровости.
— У тебя есть телефон профессора Усатова? —
спросил он совершенно нормальным голосом. — Давай попробуем ему позвонить,
хорошо?
Пока Туманов набирал номер, в кухне висела зловещая тишина.
Через минуту он пошевелил бровями и поднес трубку к моему уху.
— Алло! — кричал профессор Усатов. —
Говорите!
— Николай Николаевич! — просипела я, пряча глаза
от своих домашних. — Это Лера Сердинская, Я по поводу аномальных зон.
— Ах, Лерочка! Извините, что не смог приехать! Меня
срочно вызвали на конференцию. — Слышимость была отвратительной, да и
голос профессора я не могла доподлинно опознать, но, судя по разговору, это был
именно он.
Профессор еще спрашивал про прибор и обещал появиться завтра
во второй половине дня. Закончив беседу, я бестрепетно посмотрела на Туманова и
Катерину, замерших в ожидании моих комментариев.
— В этом деле кто-то постоянно подменяет людей —
убежденно сказала я. — Или делает двойников.
Катерина бросила умоляющий взгляд на Туманова.
Тот сказал, обращаясь ко мне:
— Если ты несколько дней посидишь дома, я обещаю, что
не буду вызывать доктора.
Катерина была не согласна с таким поворотом дела.
Она считала, что оставить меня без врачебной помощи — не что
иное, как преступное попустительство. И если потом им скажут, что они
запоздали, что начинать лечить надо было раньше, она себе этого никогда не
простит.
— Я думаю, это просто невроз, — не соглашался
Туманов.
— Невроз тоже надо лечить, — горячилась Катерина.
— Но мы не можем идти против ее воли! Человек сам
должен понять, что ему необходима медицинская помощь. Иначе все усилия врачей
пропадут даром, неужели не понимаешь?
— Но ведь она просто не соображает, что для нее плохо,
а что хорошо!
— Я соображаю! — злобно огрызнулась я. Мне не
нравилось, что они говорят обо мне так, словно я лежу в отключке и ничего не
слышу.
Устыдившись самих себя, они ушли шептаться в комнату, а я
поставила на плиту чайник и принялась сооружать бутерброды. Приборчик на моей
груди тихонько жужжал, а мне казалось, что это жужжат от напряжения мои
извилины. Версия с параллельными мирами в один миг утратила всю свою
привлекательность. Вряд ли профессора убили сверхъестественные силы только за
то, что он хотел найти у меня в квартире аномальные зоны. Кроме того,
сверхъестественные силы не пользуются огнестрельным оружием.
Возможно, в моей квартире был убит не профессор, а кто-то
загримированный под него. И этого двойника потом унесли. Зачем? Чтобы уже
окончательно убедить окружающих, что я сошла с ума? А вдруг убийства вовсе не
было? А профессор Усатов в сговоре с моими врагами?
Его загримировали под труп, он пришел ко мне и просто
некоторое время полежал в коридоре. Я ведь не трогала тело и не подносила
зеркальце к его губам! Может, он был жив-здоров и просто притворился мертвым?
Мне захотелось увидеть профессора воочию. Жаль, я не знаю,
где он живет. И на работе его вряд ли разыщешь, раз он на конференции. Если
только узнать, где проходит эта самая конференция, и съездить туда?
Я вспомнила еще и о своем настоящем муже, который сейчас
находился в Питере. Как ему удалось при виде меня так замечательно сыграть
неведение? Он же не шпион и не может похвастать железной выдержкой. Впрочем,
может, он как раз шпион? Я ведь ровным счетом ничего не знаю. А что, если своим
появлением я его вспугнула, и он куда-нибудь смылся? Ведь это ниточка для
умелого сыщика, несомненно. Если он участник аферы, то поторопится эту ниточку
оборвать.
Подумав про умелого сыщика, я тут же вспомнила, что в
кошельке у меня осталось тридцать рублей. Ничего не поделаешь, придется
доставать свой НЗ — у самозванца денег просить не буду. Заначку я прятала на
антресолях — в старом ботинке, зашнурованном под самое горлышко. Вся обувь была
тяжелой — чтобы в ней не поселилась моль, я засовывала внутрь мыло. За время
долгого лежания под стелькой все деньги пропахли мылом. Когда я стала их
пересчитывать, жасминовый запах начал щекотать ноздри. Я чихнула.
— Мы уже идем! — откликнулась из комнаты Катерина.
Я была зла на нее. Несмотря на то что мы родные сестры, она
так легко переметнулась на сторону врага! Конечно, объективности ради следует
заметить, что со стороны мое поведение выглядит не самым лучшим образом. И
все-таки…
Мне удалось убедить лже-Туманова и сестрицу в том, что я
ложусь в постель. Посмотрев на меня, свернувшуюся калачиком под одеялом, они
поспешили вернуться каждый к своим делам и на цыпочках вышли из квартиры.
Минуты две я еще полежала неподвижно — для контроля, а потом
вскочила на ноги. Энергия мщения бурлила во мне, словно варево в котле Гингемы.
Глава 5
Научные работники всех мастей роились в институте, словно
мухи особой породы — белые лабораторные.
«Никогда не видела такого количества людей в очках
одновременно», — подумала я, озираясь по сторонам. Возможно, небольшой
процент неочкариков носил контактные линзы. В том самом кабинете, где накануне
я проходила тестирование, находились два молодых человека, которые перед моим
появлением орали друг на друга, используя громоздкие термины. Возможно даже, в
качестве ругательств. Одного звали Марат, другого Макар. Как выяснилось в ходе
дальнейшей беседы, их призванием была геронтология, как, впрочем, и профессора
Усатова.
Аномальные явления были его хобби, ни больше, ни меньше.
Честно говоря, меня сейчас мало заботила специализация
Ник-Ника. Я спросила, где находится профессор в настоящий момент и можно ли его
отыскать. Макар, не слишком далеко обогнавший меня на возрастной дорожке,
загорелся желанием помочь. Оккупировав телефон, он в два счета выяснил, что
конференция проходит в Химках и профессор выступает там с докладом о новом
изобретении института — биостимуляторе «К-Стар-14».
Название поразило мое воображение. Возможно, это означает:
«Конец старости?» Но почему четырнадцать? Вероятно, первые тринадцать образцов
себя не оправдали.
