Потрясем костями.
При электрическом свете его глаза приобрели цвет
прошлогодней хвои.
— Ладно, — согласилась я с деланной неохотой.
Перспектива потанцевать с этим парнем показалась мне
неожиданно привлекательной. Кроме того, я уже давно не надевала красивого
платья и не делала вечерний макияж. А ведь на большинство женщин подобная
процедура оказывает просто магическое действие. Бабушкино средство против
хандры. Сейчас меня не смущало даже то, что он аферист. Надеюсь только, что не
убийца.
Утро снова началось с телефонных звонков. Сначала позвонили
Туманову номер два. После короткого обмена репликами он засобирался на работу.
— После обеда буду, — пообещал он. — Ты пока
готовься, хорошо?
Неужели, по его мнению, женщина должна готовиться к
вечернему походу в ресторан с самого утра? Что, интересно, я должна делать все
это время? Даже если бы я решила вручную сшить себе наряд, времени хватило бы с
лихвой. Однако единственное, что я успела сделать, так это вымыть голову. Снова
зазвонил телефон. И на этот раз — по мою душу.
— Алло, Валерию Сердинскую можно попросить? —
Голос был мне незнаком.
— Я слушаю, — опасливо отозвалась я.
— Это Макар, помните, геронтолог? Коллега профессора
Усатова.
— Да, помню, — улыбнулась я, поведя бровью.
Я была уверена, что он звонит только потому, что мои
прекрасные глаза поразили его воображение. Мама всегда учила меня, что
завышенная самооценка — залог жизненного успеха. Организм подстраивается под
тот стереотип, который задает ему мозг. Я старалась изо всех сил. Правда,
последние события слегка покачнули мой пьедестал.
— Знаете, у меня плохая новость, — сказал между
тем Макар. — Я решил вам позвонить, потому что понял, что у вас к
профессору было важное дело…
— Да-да, действительно важное. Я вчера ездила на
конференцию, но Николая Николаевича там не оказалось. А что за плохая
новость? — Я почувствовала, как у меня противно задрожали коленки, а по
спине пробежал столь ощутимый холодок, словно кто-то открыл окно, впустив в
комнату порыв осеннего ветра.
Макар соответствующим случаю тоном сказал:
— Профессор погиб.
Я медленно опустилась на табуретку и несколько раз
сглотнула. Вот оно! Тело профессора нашли.
— Что с ним случилось? — спросила я вибрирующим
голосом.
— Он попал в аварию на дороге.
— Он умер? — потерянно спросила я.
— Да, к сожалению. Я сам не могу поверить, если честно.
Да и никто не может. Преждевременная смерть — это всегда потрясение.
— Когда это случилось? — задала я очередной
вопрос, пытаясь мыслить здраво. Момент смерти был для меня важен. Ведь
профессор вчера уже умер один раз. В моей квартире.
— Видимо, он как раз ехал на конференцию в Химки.
Вечером. Дорога была плохая, вы ведь сами видите, какая
погода.
«Возможно, профессор разбился после того, как поговорил со
мной по телефону? — подумала я. — Что, если этот разговор и стал
причиной аварии? Говорят же, это очень опасно — отвлекает от дороги».
— Как же это случилось? — вслух спросила я.
— Говорят, он потерял управление и врезался в столб.
Машина вспыхнула как факел, так что… Ничего хорошего.
— Тело сильно обгорело? — резко спросила я. Макар,
не ожидавший от меня такого напора, растерянно ответил:
— Я не знаю, честно говоря. Можете связаться с его
родственниками.
— Да нет, нет, — я тут же пошла на
попятный. — Спасибо, что позвонили.
— Не хотелось приносить вам плохие новости, но листочек
с вашим телефоном лежал на моем столе. Я все утро смотрел на него, так что…
— Спасибо, Макар! Я благодарна, что вы избавили меня от
потрясения узнать это от случайных людей. Или я испортила бы настроение
кому-нибудь из родственников, позвонив и попросив профессора к телефону.
— Да, точно, — немного воспрянул духом геронтолог.
И неожиданно поинтересовался:
— А что вы делаете сегодня вечером?
— Вообще-то собиралась идти с мужем в ресторан, —
безо всякого ехидства ответила я. — Но теперь, право, не знаю…
Макар сказал: «А-а-а!» — и поторопился распрощаться. Положив
трубку, я сжала ладонями виски. Что же получается? Профессор Усатов был вчера
жив, когда лежал на полу у меня в коридоре? Или это был не профессор, а его
двойник? Или же… Или профессора убили у меня в квартире, а потом устроили
дорожную катастрофу, чтобы замести следы? В таком случае, по телефону со мной
разговаривал кто-то другой. Связь была плохая, да и голос профессора еще не
стал для меня знакомым. Убийца надеялся, что никто не заподозрит насильственной
смерти, — ведь профессор был в машине один, насколько я понимаю. Но зачем
все это надо? Кому нужна эта смерть? Может быть, убийца был против того, чтобы
профессор шастал по моей квартире с аппаратурой? Но ведь чтобы помешать ему
прийти, не нужно было его убивать. Достаточно просто его поколотить, сломать, в
конце концов, ногу, чтобы он загремел в больницу или на неопределенное время
засел дома.
Едва я переварила плохую новость, как снова зазвонил
телефон.
— Это Лера? — спросил меня незнакомый женский
голос.
— Да, — ответила я настороженно.
— Я из автомата. Шура просил передать, чтобы вы ему
перезвонили, как договаривались.
Трубка запикала короткими гудками. Я оживилась.
Конечно, это секретарша из офиса частного детектива.
Звонила из автомата, чтобы никто не засек номер. Значит, мне
нужно сделать то же самое. Я быстренько натянула на себя что придется и
выскочила на улицу. Уже через пять минут я услышала голос Валдаева.
— Я знаете, почему попросил позвонить? — сказал
он. — Потому что дело просто удивительное. Помните, вы мне сказали, будто
частный детектив опросил свидетелей в том пансионате, где вы познакомились со
своим будущим мужем, и сказал, что они все утверждают, что Туманов номер два —
это Туманов номер один?
— Да! — с дрожью в голосе ответила я. Я просто не
знала, чего ждать.
— Так вот. Сегодня с утра я отправился в эти самые
«Елочки». И, представьте себе, все, с кем я разговаривал, не опознали на
фотографии Туманова. Они утверждают, что на ней изображен вовсе не ваш муж.
Никто не видел этого человека! Ну никто.
— Но я давала Белостоцкому тот же самый снимок, что и
вам! — гневно воскликнула я, а потом уже спокойнее добавила:
— Все ясно, его подкупили.
— Это еще надо доказать. Что-то плохо мне в это
верится. Хотя… Кто знает, что за силы взялись за вас. Знаете, что? Поеду-ка я,
пожалуй, в Питер. Встреча с вашим бежавшим мужем представляется мне на
сегодняшний момент наиболее перспективной.
