— Но вы позвоните, когда вернетесь назад?
— Сразу же.
— Смотрите, он хитрый, — предупредила я, вспомнив,
каким невинным взором смотрел на меня муженек в момент моего появления в
ресторане. — И, кроме того, я могла его спугнуть. Он, может, уже смылся и
замел следы.
— Я его найду, — пообещал Валдаев. — Это моя
профессия.
Покинув гостеприимную будку, замусоренный пол которой
свидетельствовал о ее многофункциональности, я поплелась обратно. Однако по
мере приближения к дому шаг мой становился все тверже и размашистей. Мысли
крутились в голове, словно белье в мощной центрифуге. В конце концов я пришла к
выводу, что настала пора обзавестись настоящим сторонником. Не наемником, каким
является Шура Валдаев. Ведь его, что ни говори, тоже могут подкупить Смотря
какую сумму предложат. А вот Катерину, если мне удастся убедить ее в
собственной нормальности, никто против меня не настроит и, уж конечно, ничего
от нее подкупом не добьется.
Возвратившись домой, я тепло оделась и достала с полки
фотоальбом. Вытащила очередную свадебную фотографию и перед тем, как положить в
сумочку, еще раз придирчиво разглядела. Отличный фотомонтаж! Только
профессионал высокого класса мог такой сделать. Наверное, изображение шлифовали
на компьютере. Но вот кто? И зачем?
— Не могу сказать, что я тебе рада, — заявила с
порога бессовестная Катерина и пояснила:
— Только что отдала ребенка свекрови и рассчитывала
заняться делами. А тут ты с твоими завихрениями!
— Так ты сейчас свободна! — подпрыгнула я от
радости. Мысль о том, куда девать племянника, точила меня всю дорогу.
— Это неверная формулировка. Руки у меня развязаны, это
да. Но дел столько, что не переделать целой бригаде Золушек.
— Собирайся, — перебила ее я. — Мы с тобой
едем в «Елочки».
Катерина отправилась в спальню и достала из шкафа рейтузы.
— У меня нет доброй феи, — бурчала она, прыгая в
них по комнате и пытаясь натянуть до подбородка, — которая прикажет ужину
приготовиться, а кастрюлям перемыться.
— Зато у тебя есть добрый муж, — возразила
я. — Если ты хорошенько попросишь, он после работы пойдет к маме,
поужинает там, а вечером привезет домой Костика.
— А что мы будем делать в твоих «Елочках»? —
продолжала нудить Катерина, надевая пальто. — Поймаем ночного сторожа,
закроем в хозблоке и станем щекотать его, пока он не расскажет о мировом
заговоре?
— Молчи и слушай, — сказала я, придавая голосу
максимум таинственности.
Это подействовало. Мрачность слетела с моей сестрицы, словно
легкомысленная шляпка, подхваченная порывом ветра. Лицо ее приобрело до ужаса
знакомое мне выражение хищного любопытства. Еще когда она была школьницей, то
читала приключенческие книги, сидя с ногами на диване, именно с такой вот
физиономией. Пока мы ехали на вокзал, я рассказала ей про Белостоцкого, про
профессора Усатова и, главное, про сегодняшний звонок Шуры Валдаева. Уверена,
что костры инквизиции горели не так ярко, как негодование Катерины, понявшей,
до какой степени она обманывалась в моем так называемом муже.
— Вот погоди, — пообещала я. — Скоро ты сама
все увидишь.
Мы так увлеклись разговором, что сели не в ту электричку В
самый последний момент Катерина вдруг подскочила на скамейке и, ткнув пальцем в
головной вагон стоявшего по другую сторону платформы поезда, сообщила:
— Смотри-ка что там написано!
Мы пулей вылетели из вагона и двумя торпедами ворвались в
двери в тот самый момент, когда они начали закрываться.
— Это ты виновата! — сказала Катерина. — У
меня от твоих россказней просто ступор наступил. Потом бы ждали два часа!
Сумерки уже опустились на корпус администрации, который
располагался в тени высоких сосен. В окошке горел свет, и мы поняли, что нам
повезло.
— Лера! — воскликнула администраторша, как только
мы открыли дверь и появились на пороге. — Лерочка, что у вас происходит?
Сегодня приезжал мужчина, сказал, что вы его наняли расследовать
конфиденциальное дело. — Она понизила голос и тряхнула пуделиными
кудельками. — Вроде бы у вас муж пропал!
— Это точно, — сказала я, доставая из сумочки
фотографию. — Оставил на столике вот это. Вам ведь такой снимок сегодня
показывал частный детектив?
— Такой, да, точно такой, — покивала головой
администраторша. — Но я не опознала этого мужчину, который стоит тут рядом
с вами. Я его никогда раньше не видела. Жаль, что не смогла помочь. Или вы еще
что-то хотели спросить?
Я хотела.
— А раньше, некоторое время назад, никто не показывал
вам эту фотографию? — спросила я. Администраторша как-то странно
дернулась. Улыбка будто отделилась от ее лица и повисла, словно щит.
— Нет-нет, никто и никогда. Клянусь, — сказала она
с совершенно не правдоподобной убежденностью. И кивнула головой так энергично,
что на секунду у нее появился второй подбородок. Я поняла, что если кто и
сможет чего-то добиться от этой приятной во всех отношениях женщины, то это уж
точно не я. Возможно, Валдаеву удалось узнать больше? Для меня же было
достаточно и этого. Главное, Катерина перестала, глядя на меня, думать о
психушке. Ее отношение коренным образом изменилось.
— Прости! — стонала она, пока мы брели по шоссе
навстречу надвигающемуся вечеру. — Как я могла попасться на удочку этого
типа? У меня есть только одно оправдание — еще до того, как исчез твой муж,
этот парень уже выдавал себя за него! Именно он привозил мне лекарства для Костика!
Ты ведь понимаешь, как трудно отказаться от собственного заблуждения!
— Нет, но как ты могла поверить, что я сошла с
ума?! — продолжала я линчевать сестрицу.
— Люди сходят с ума каждый день! — возразила
она. — И сами даже не замечают этого, вот ведь в чем ужас.
Я принялась ловить машину, продолжая с ней спорить.
— И много ты видела сумасшедших на своем веку?
— Много ли? — патетически воскликнула
Катерина. — Да им принадлежит мир!
Я остановила немало повидавшую на российских дорогах «Ауди»,
за рулем которой сидел крепко сбитый мужичок с простодушной физиономией, и
спросила, не едет ли он случайно в Москву.
— Садитесь, — предложил тот, согласившись на мое
довольно скромное денежное вознаграждение.
А я-то еще собиралась торговаться! В салоне автомобиля явственно
пахло овощной лавкой. Я не сразу поняла, откуда этот запах, но потом увидела
под ногами коробку из-под торта, в которой лежал сухой чеснок. Катерина,
которая заняла место рядом с водителем, тотчас же извернулась на сиденье, чтобы
удобнее было со мной общаться.
— И что мы теперь будем делать? — спросила она,
кусая губы.
Вот именно ради этого «мы» я и таскала ее в «Елочки».
