— Что у вас опять? — выдавил он из себя, шевеля
ноздрями так активно, как будто от меня пахло помойкой.
— Мне показалось, что в нашем подъезде стреляли, —
мрачно заявила я.
Капитан некоторое время молча глядел мне в лицо, потом ровно
сказал:
— Никаких сигналов к нам не поступало.
— Мне показалось, что на лестничной площадке между
этажами кто-то лежит, — продолжала упорствовать я.
— Труп? — ласково спросил капитан, и я, мелко
кивая, подтвердила:
— Труп.
— Очень хорошо. И в нем две дырки.
— Две, — подтвердила я.
— Стреляли в сердце и в голову?
— Это ничего не значит, — ответила я, начиная
раздражаться по-настоящему. Терпеть не могу, когда меня считают дурой. — Я
даже знаю, кто убит.
— Да что вы говорите?
— Да. Это почтальон, который разносит заказные письма.
— Ага! — капитан обрадовался так, как будто я
открыла ему место захоронения древнего клада. — И незадолго до того, как
пасть в подъезде от руки неизвестного убийцы, он приносил вам заказное письмо?
— И что с того?
— То есть все, кто к вам приходят, получают две роковые
пули? Что называется, не отходя от кассы? Может .быть, это вы такая
кровожадная?
Я посмотрела на его насмешливую физиономию и почувствовала,
что да, действительно, во мне просыпается кровожадность.
— Если вам неохота проверять сигналы, поступающие от
населения… — начала я, зная, какое впечатление оказывает на служивых людей
бюрократический слог. Капитан тут же попался.
— Ладно, давайте прогуляемся, здесь недалеко.
Он встал и потянулся за верхней одеждой. Мне сразу стало
как-то не по себе.
— Может, я пойду по своим делам? — тут же изложила
я, на мой взгляд, вполне приемлемый план. — А вы там как-нибудь сами.
— Ну уж нет! — взревел капитан, подскакивая ко
мне, словно бойцовский петух. — Шагом марш на место происшествия!
Мы вышли на улицу друг за другом. Первым шагал капитан, а я
плелась за ним, как понурый ослик за резвым хозяином. Затем случилось то, чего
я, собственно, так боялась. Труп исчез, как будто его и не было. Потоптавшись
на указанной мной площадке и даже заглянув в мусоропровод, капитан посмотрел на
меня и внезапно подобрел.
— Дома есть кто? — спросил он меня голосом, каким
разговаривают с несмышлеными ребятишками.
— Не знаю, — ответила я довольно злобно.
Будет еще меня жалеть! Очень надо! После первого же звонка
дверь открыл лже-Туманов. И когда он только успел вернуться? Узнав капитана, он
взъерошил волосы на затылке и спросил:
— Надеюсь, ничего криминального?
— Опять труп померещился, — уныло сказал капитан,
будто бы уже было доказано, что я страдаю галлюцинациями, а он явился, чтобы
скорбеть по этому поводу.
Туманов номер два кашлянул и, по-моему, не нашелся что
ответить. Зато капитан, страшная сволочь, подобрал отличные слова для прощания.
— Что ж, сочувствую, — сказал он и, хлопнув меня
по спине, отправился восвояси.
Когда мы остались наедине, самозванец устало спросил:
— Ну, и что ты скажешь?
— Почтальон лежал между этажами.
— Почтальон? Почему почтальон?
— Откуда я знаю?
— Он твой знакомый?
— Не говори глупостей! Просто он принес мне письмо от
тетки Натальи. Кстати, Паша Скоткин его видел.
— Опять? Ты специально припутываешь его к своим трупам,
чтобы все истории выглядели как можно менее достоверно?
— Но что я могу поделать, если Паша действительно видел
почтальона! — закричала я. Затем уже спокойнее добавила:
— Только живого.
— Может быть, это Паша? — с иронией спросил
лже-Туманов. — Позже выяснится, что он — серийный убийца, который
расстреливает всех, кто звонит в соседние квартиры. Просто из гадства. Или,
может, он тайно влюблен в тебя и убирает всех, кого считает своими соперниками.
— Мне надо уйти, — сказала я, стараясь справиться
с тошнотой.
— Надеюсь, на лестнице тебе больше не попадется лежачее
тело.
— Никогда не буду больше спускаться вниз по лестнице.
Только лифт. Да здравствует технический прогресс.
— Интересно, что может помешать очередному трупу
оказаться в лифте? Представляешь, ты нажимаешь на кнопку, лифт подъезжает,
двери открываются, и ты видишь тело. Кто там у тебя на очереди?
«Ты!» — хотелось сказать мне, но я, естественно, сдержала
свой порыв. Еще не хватало начать скандалить.
Ведь если я разойдусь, то выложу все, как на духу. А это мне
сейчас невыгодно, потому что всей информацией располагает противная сторона. А
я — только ее огрызками. Но ничего! Будет и на моей улице праздник!
— Кстати, куда это ты собралась? — спросил
лже-Туманов, разглядывая меня с обидной внимательностью.
— В магазин.
— Давай-ка лучше я сам куплю продукты, — предложил
он. — Напиши мне список…
— Я что, в тюрьме? — мрачно поинтересовалась я.
— Еще чего не хватало! — почему-то рассердился
Туманов номер два и сам распахнул дверь:
— Иди! Кто тебя держит?
Я вызвала лифт и буркнула:
— Подожди, пока он приедет.
— А вниз королевское величество не сопроводить? —
поинтересовался он.
— Да нет, не стоит.
— Кстати, когда найдешь следующий труп, постарайся
сделать так, чтобы он не испарился.
— Хорошо, я обнесу его флажками.
Оказавшись на улице, я остановилась у подъезда и начала
делать дыхательную гимнастику. Вдох на три, задержка на двенадцать, выдох на
шесть. Чтобы не отвлекаться, я закрыла глаза. Когда я их открыла, то прямо
напротив себя увидела не кого-нибудь, а Пола Рейнолдса.
Он стоял и таращился на меня — все в том же полушубке и
потешном головном уборе. Дежавю!
— Я много думайт о вашей жизни, — сказал он,
приложившись к моей ручке. — Ваши две развод произвел на меня болшой
впечатление.
«Во-первых, один развод, — подумала я. — А
во-вторых, какого фига тебя это так интересует?» Я решила прозондировать почву
и попробовать понять, что же все-таки нужно этому типу. В «увидет и обалдет» я
не верила категорически.
— Если хотите, проводите меня до метро, —
разрешила я обрадовавшемуся Рейнолдсу.
— Куда ехат?
— Никуда, мне нужен телефон-автомат. Буду звонить
первому мужу.
