— О! — обрадовался Пол. — Я так ликоват!
Такое впечатление, что он поборник воссоединения разрушенных
семей и именно с этой целью явился в Москву. Здесь он вылавливает понравившихся
ему разведенных женщин и способствует восстановлению браков.
— Чему вы рады, Пол? — уточнила я.
— Что вы с первый муж снова стат друздья!
— Ну, не в том смысле, какой вы вкладываете в это
слово…
— Как зовут ваш первый мух? — строго спросил Пол.
— Егор.
— Вы хотет с Егор снова женится?
— Нет, у меня другой муж. Новый.
— А Егор хотет? Он вам звонит? Приходит?
— Нет, он не звонил и не приходил.
— А вы знает, где он ест?
— Надеюсь, что дома.
Однако дома Берингова не было. Молчал и его рабочий телефон.
Впрочем, может быть, он уже давно уволился со своей прежней работы? Или фирма
приказала долго жить? Я понятия не имела, что делать дальше. Пол Рейнолдс между
тем заволновался, словно петух, завидевший соперника.
— Вы не должен бросат поиск! — горячо убеждал он
меня, широко шагая рядом. — Со всеми нужно быт друздья!
Я завела Пола в скверик и, повернувшись к нему лицом, прямо
спросила:
— Скажите честно, что вам от меня надо? Ведь вы
придумали сказку про то, что увидели на улице симпатичную девушку! Некрасиво.
— Но я действително обалдет, — понуро сказал
Пол. — И я не против сходит в ресторан.
— Зато я против. Значит, не скажете, зачем вы меня
преследуете?
— Я не могу раскрывайт своих атлас.
— Своих карт, а не свой атлас.
— Я смотрет собрание карт в словар, оно ест атлас.
— Хорошо, оставайтесь со своим атласом. А мне пора —
Ноу! — возразил американец, хватая меня за локоть. — Зис из плохой
решение! Мы должен лучше узнат друг друга!
— Я уже узнала достаточно. — Я стряхнула его руку
и решительно направилась к почтовому отделению. Разочарованный американец
быстро отстал. По дороге я купила дешевую записную книжку и, пристроившись на
скамейке возле чужого подъезда, быстро заполнила несколько страниц вымышленными
именами и телефонами. Мне нужна была «пустышка», бутафория. Как предлог, чтобы
позадавать вопросы.
В почтовом отделении обычных людей от служащих отделяли
стекла. Вроде как в террариуме. Наверное, это было сделано из боязни, что одни
покусают других.
Впрочем, сегодня все было тихо-мирно, никто не шипел и не
брызгал ядовитой слюной.
— Простите, не могла бы я повидать того человека, который
разносит заказные письма, — с приторной вежливостью спросила я. — Он
сегодня обронил возле моей двери свою записную книжку. — Я потрясла
книжкой в воздухе.
— Знаете, а он уволился, — воскликнула женщина,
похожая на булочку. — Вот только что позвонил и сказал, что срочно уезжает
из Москвы к дочери на Дальний Восток.
— А положенные две недели отработки? — почти
обиделась я.
— Ой, я вас умоляю! — Женщина понизила голос:
— Сказать по правде, его даже не успели оформить. Он
только-только начал работать. Кстати! — оживилась она. — А ведь про
него уже спрашивали.
— Кто? — я спросила это с таким жадным интересом,
что служащая даже заерзала на своем стуле — так ей нравилось выступать в роли
информатора.
— Не знаю, просто мужчина. Сказал, что постоянно
получает письма от родственников, а его престарелая мать боится открывать дверь
незнакомым почтальонам.
Он уточнял, действительно ли дедушка числится у нас в штате
и давно ли поступил на работу.
— Так что же мне делать с записной книжкой? —
растерянно спросила я. — Может быть, дадите адрес дедушки, я отнесу?
Наверняка он живет где-нибудь поблизости и еще не успел собраться в дорогу.
Женщина, похожая на булочку, охотно поднялась и убежала во
внутреннюю комнату. Через некоторое время она появилась вновь, размахивая бумажкой,
на которой был написан не только адрес, но и телефон, и имя, фамилия, отчество
почтальона.
Я очень тепло поблагодарила женщину-булочку. От этого тепла
она стала еще румянее и симпатичнее.
— Отвлекают тут, — визгливо сказала старуха,
пристроившаяся за мной и заставшая самый конец обмена любезностями. — А
старому человеку конверт надо купить! А оне свои дела в рабочее время решают! А
вот я возьму и пожалуюсь…
— Бабка, — вполголоса сказала я, наклоняясь к ее
уху. — А ты в курсе, что уже неделю как вышел президентский указ о том,
что в общественных местах ругаться запрещено? Штраф — две минимальные пенсии.
Старуха захлопнула рот и испуганно покосилась по сторонам. Я
вышла на улицу и отправилась домой. Сама не пойду к почтальону — отдам бумажку
частным детективам. А то вдруг неизвестные перетащили труп по месту жительства?
Второго обнаружения не перенесу ни я, ни сотрудники местного отделения милиции.
Глава 7
Итак, в моих руках была масса бесполезной информации. Два
трупа, один из которых материализовался не в том месте, где был обнаружен, а
второй вовсе бесследно исчез. Незнакомец, выдающий себя за моего мужа. Один
подкупленный и один избитый частный детектив. Туманов, прячущийся в Питере.
Идиотская записка с пометкой: «Лично. Срочно. Важно!» Больше всего меня смущало
«срочно». Что, если из-за своей тупоголовости я пропущу что-то ужасно
серьезное? Но что я могу? Егор, который способен расшифровать записку, пока не
обнаружен. Впрочем… Можно подойти к разгадке с другого конца и попробовать
выяснить, кто является автором записки.
Что ж, вечер обещает быть интересным. Кстати, сейчас
половина седьмого. Через полчаса закрывается тот самый книжный магазин, который
доставил мне кулинарную книгу. Если я приду в службу доставки и начну
интересоваться, кто и как подложил в предназначенное мне печатное издание
записку, думаю, никогда ничего не узнаю. Надо прижать к ногтю того сопляка,
который развозит заказы. Сдается мне, он за все в ответе. Но адрес пацана мне в
магазине не дадут. Значит, придется его выследить.
Я села на троллейбус и проехала три остановки, которые
отделяли меня от магазина Хорошо, что позади магазина — стройка, значит, мой
клиент не выскочит откуда-нибудь с тыла и не скроется в неизвестном
направлении. Я стала бродить вдоль киосков, рассматривая шариковые ручки и
обложки журналов. Ждать мне пришлось недолго. Буквально десять минут спустя
пацан вышел через центральный вход вместе с еще одним столь же юным работником.
Из их болтовни я узнала, что мальчишку зовут Гарик.
Гарик не воспользовался никаким видом транспорта, а пошел
пешком вдоль по улице. Я отправилась следом, делая короткие перебежки от
витрины к витрине. Понаблюдав за пацаном повнимательнее, я сообразила, что не
такой уж он молоденький, каким показался мне вначале.
