* * *
Лже-Туманов наслаждался американским детективом,
развалившись на своем любимом диване перед телевизором. Я решительно отвергла
предложение присоединиться к нему. Взяла книжку и попыталась читать. Однако
постоянно отвлекалась и невольно прислушивалась к репликам актеров.
— Все эти убийства… — задумчиво говорил полицейский,
судя по всему, главный герой фильма. — Есть в них хоть что-нибудь общее?
Может быть, жертвы имеют некие сходные черты? Если мы найдем их, возможно,
прорисуется мотив.
Я начала в волнении покусывать нижнюю губу. Действительно,
почему бы не попытаться выявить во всех преступлениях общую черту? Или в
жертвах? Схватив листок бумаги, я выписала в столбик фамилии всех тех, кого
видела мертвыми или считала таковыми. Профессор Усатов, почтальон, Виктор. А в
сторонке приписала: «Папа».
В кавычках, разумеется. Ведь в этого человека тоже стреляли
из пистолета! Может быть, не попали только по чистой случайности! О почтальоне
и профессоре Усатове я не знала почти ничего. Когда я сгрызла полкарандаша,
поняла, что ничего общего мне в жертвах найти не удается. Все эти люди
разнились необычайно. Их ??рофессиональная принадлежность, внешние данные,
характеры имели массу различий.
Зато на экране детективы вовсю раскручивали дело.
Да уж, жизнь совсем не похожа на кино. В сценарии
обязательно есть кто-то умный до чертиков, кто действует не методом тыка, а с
подходом. И, конечно же, добивается успеха.
Когда на следующий день позвонил Валдаев, я первым делом
спросила, опытный ли сыщик его знакомый, с которым он собирается меня свести.
— Опыта у него вполне достаточно.
— Очень хорошо! — обрадовалась я. — Надеюсь,
это то, что нам надо!
— Да уж, я тоже надеюсь, — пробормотал Валдаев. Он
продиктовал мне адрес, имя и фамилию своего человека и добавил:
— Всего вам хорошего.
Однако ничего хорошего из этой затеи не вышло. Когда я в
назначенный час явилась домой к представителю органов внутренних дел, его жена
меня просто огорошила:
— Мишу, — сказала она, — срочно вызвало
начальство. Он обещал, что приедет дня через два. Я просто ума не приложу, что
случилось!
Спускаясь по лестнице вниз, я думала: «Что это — совпадение
или нет? Неужели эти люди добрались и до Мишиного начальства и нажали на него?
Для того, чтобы я не смогла дать ему отправную точку для расследования? Если
так, то предположение Валдаева о том, что я влезла в очень крупное дело,
начинает подтверждаться».
Валдаев все еще находился в больнице, и я не поленилась
съездить к нему, чтобы все рассказать лично.
— Не стоит ждать! — горячо принялся убеждать меня
сыщик. — Если не получается, как говорится, по знакомству, значит, надо
действовать официальным путем.
— Но мне никто не поверит! — отказалась я и в
конечном счете так никуда и не пошла.
Я очень боялась. Ведь если, допустим, Мишу удалили из Москвы
не просто так, а с целью помешать мне с ним встретиться, не смогут же они
удалить все органы внутренних дел! Поэтому, как я полагала, для простоты удалят
меня. Или что-нибудь со мной сделают по дороге в эти самые органы. Изобьют, как
Валдаева. А я ужасно боялась боли и насилия над собой. Поэтому вместо того,
чтобы последовать совету сыщика, я засела дома и стала ждать воскресенья.
Те дни, которые отделяли меня от показа моделей, я решила
максимально заполнить. Впрочем, кроме домашних дел, никаких больше не нашлось.
А домашние дела не мешали думать. Кроме того, они быстро кончились, потому что,
во-первых, я принялась за них с невероятным рвением, а во-вторых, никогда особо
квартиру не запускала. Спасение пришло в виде курса аэробики доктора Вайса. Я
прокручивала кассету по два раза в день, уматываясь до такого состояния, что
потом полночи лежала на постели тряпочкой. Даже Туманов однажды не выдержал и,
потрясая кассетой перед моим вспотевшим носом, спросил:
— Ты что, придумала новый способ самоубийства? Если
хочешь свести счеты с жизнью, легче выпрыгнуть в окно. Впрочем, —
насмешливо продолжил он, видя, что я не реагирую, — ты так насобачилась
скакать, что, пожалуй, долетев до земли, спружинишь и, сделав кувырок в
воздухе, приземлишься на свои собственные ножки.
Я закрыла глаза и сделала вид, что сплю. Аэробика выбивала
из моей головы все дурные мысли. Я даже перестала бояться шальных пуль и
спокойно подходила к окну. В один из вечеров, просматривая газету, я наткнулась
на цветное объявление, окантованное красивой двойной рамочкой. Там было
написано ни больше ни меньше следующее: "ФОНД ВАСИЛИЯ КЛУХИНА
«ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ МИР». И внизу — телефон. Коротко и изящно. Я едва верила своим
глазам. Фонд? Ничего себе у парня темпы!
Из любопытства я, конечно, позвонила по указанному номеру,
надеясь, что на том конце провода в снимаемой внаем комнате за пустым пыльным
столом сидит бледный Клухин и отвечает на бесчисленные звонки полоумных
граждан, жаждущих общения хоть с кем-нибудь.
Хоть с руководством фонда «Параллельный мир». Однако каково
же было мое изумление, когда ответила мне приветливая девушка, которая с
трогательным вниманием принялась расспрашивать об обстоятельствах, заставивших
обратиться к ним. Телефон оказался многоканальным, и таких девушек, судя по всему,
у Васи в фонде работало множество.
Я не удержалась и попросила соединить меня с руководителем
фонда. Девушка ласковым тоном объяснила, что он на важном совещании. Тогда я
потребовала адрес фонда, и мне тотчас же продиктовали его и часы приема.
Боже мой! Если бы не я сама стояла у истоков, так сказать,
всего этого безобразия, ни за что бы не поверила, что подобное вообще возможно!
— Куда летишь? — спросил лже-Туманов, который
насобачился запекать в духовке продукты и теперь сам себе готовил всякие деликатесы.
В настоящий момент он стоял в дверях кухни в кокетливом
передничке, на кончике носа у него висела капля явно съедобного происхождения.
— Так я тебе и сказала!
— Значит, секрет?
— Да нет, не секрет, — повела я бровью. —
Хочу пообщаться с людьми, явившимися в этот мир из другого, параллельного
пространства.
— Опять?! — не поверил лже-Туманов. — Это
просто возмутительно! Кто тебе подсовывает их адреса?
— Существует целая организация, — надменно сказала
я. — Дело поставлено на широкую ногу. А я являюсь ее основательницей.
— Ну-ну, мать-основательница, что же ты проповедуешь
своей пастве?
— Я ничего не проповедую. Это не секта, не путай,
пожалуйста!
— По форме, может, и не секта, а по сути?
Честно говоря, я уже пожалела, что проболталась. Конечно,
прежде чем вступать в дебаты с кем бы то ни было, необходимо самой побывать на
месте и все уточнить.
