— Кстати, меня зовут Андрей Павлович. И, вновь
повернувшись к Берингову, повторил:
— Андрей Павлович.
Вот так вот, совсем неофициально. И формы на нем не было —
незамысловатый серый костюмчик. Квартира, в которой мы очутились, выглядела
вопиюще безликой.
Впрочем, сидячих место оказалось достаточно. Берингов сразу
же плюхнулся на диван и похлопал рукой по обивке, приглашая меня присоединиться
к нему. Шаталов сел на стул слева от меня, его шеф — в кресло напротив нас с
Егором. На журнальном столике, вокруг которого мы расположились, стоял поднос с
чашками и кофейник с горячим кофе. Я поморщилась. Из удовольствия кофе для меня
в последнее время превратился в некий ритуал, который следовало соблюдать в
самых разных и зачастую неприятных местах.
— Угощайтесь, — предложил Андрей Павлович и,
словно поддерживая свой имидж доброго дядюшки, стал наполнять чашки.
— Не стану угощаться, — рассерженно заявила я,
отпихивая поднос. — Сначала объясните мне, какого черта вы со мной
вытворяли. Это ведь вы, я уже поняла!
Андрей Павлович и Шаталов быстро переглянулись.
— Это совсем не мы, — сказал наконец мой лжемуж,
закидывая ногу на ногу. — Вернее, это не совсем мы.
— Так я и поверила!
— Кисочка, — ожил Берингов, поворачивая корпус и
успокаивающе похлопывая меня по руке, — не нужно расстраиваться.
Постарайся остаться на высоте. Хотя я понимаю, что, когда исчезает муж, женщине
приходится несладко.
— Откуда ты знаешь, что у меня исчез муж? —
удивилась я. — Ты что, тоже приложил к этому руку?
— Как это — откуда я знаю? — искренне изумился
Егор. — Не понимаю твоего вопроса.
— Он имеет в виду себя, — мрачно пояснил
Шаталов. — И свое исчезновение. Если говорить по правде, он — твой муж.
— Ну да. Муж, — кивнула я. — Только бывший.
— Да-да, вы там говорили что-то по поводу
развода, — встрепенулся Егор, устраивая свою руку на моем плече жестом
собственника. — Будто бы я развелся со своей кисочкой?
— Перестань меня прилюдно так называть, —
прошипела я. — Это неприлично. Даже если бы не было развода…
— О каком разводе идет речь? — возмутился наконец
Егор, поняв, что с ним никто не шутит.
— А о каком исчезновении идет речь? — спросила я в
свою очередь, осторожно выворачиваясь из-под его руки. — Разве ты исчез?
— А разве нет? — он уставился на меня. —
По-моему, весь шум из-за этого.
Шаталов хотел уже было что-то вставить, но шеф остановил его
движением руки. Я прекрасно поняла этот жест. Пусть, дескать, супруги
разберутся сами.
— Кисочка, когда ты не обнаружила меня в отеле, я имею
в виду Картахену, неужели ты не забеспокоилась? — Брови Егора встретились
на переносице, образовав тревожную складку.
Я тупо смотрела на него и молчала.
— Ну, так что? Неужели ты не начала поиски?
— Но ты ведь улетел тогда в Москву! — расстроилась
я.
— Улетел, — кивнул головой Егор. — Но не по
своей воле. И когда ты вернулась домой, а меня все не было, разве ты не
заволновалась?
В горле у меня внезапно пересохло, как всегда бывает в те
моменты, когда я чего-нибудь боюсь. Я схватила ближайшую чашку с кофе и сделала
из нее большой глоток.
— Егор, я должна тебе кое-что сказать, — выдала я
в конце концов, выпрямив спину. — Что-то неприятное.
Берингов рассмеялся, сцепив пальцы рук на колене, потом
пожал плечами:
— Со мной случилось за последнее время столько всего
неприятного, что я не вижу причины расстраиваться еще из-за какой-нибудь
мелочи. Так что говори.
— Будем надеяться, что для тебя это действительно
мелочь. Дело в том, что я тебе, хм, изменила. В ту самую ночь в Картахене. С
испанцем. Нет, с португальцем.
Впрочем, я точно не знаю.
Берингов так удивился, что даже разинул рот. Некоторое время
посидел с разинутым ртом, потом захлопнул его и мрачно сказал:
— Понимаю… Ну, что ж. Жизнь — штука полосатая. Я готов
проглотить это. Одна случайная измена… Ты просто поддалась настроению, не так
ли? — Придумав это, он даже повеселел. — Испанцы особым образом
действуют на женщин. В них есть что-то первобытное, какая-то особая страсть…
— Это еще не все, — поспешно остудила я его едва
расцветшую радость. — После твоего исчезновения я сделала кое-что еще.
Кое-что, что тебе точно не понравится. Это гораздо хуже, чем испанец.
— Еще хуже?
— Ну, испанец — это так, просто порыв. После испанца я,
понимаешь ли, вышла замуж. За другого.
— За другого? — Берингов принялся хлопать по
карманам в поисках сигарет. Андрей Павлович заботливо поднес ему огонек. —
Я ничего не понимаю, кисочка.
Так ты что, действительно развелась со мной?!
— Я полагала, что это ты со мной развелся! —
горячо возразила я. — Я думала, ты узнал о моей измене и, взбесившись,
улетел в Москву. Когда я вернулась домой, ты не подавал о себе вестей. Я начала
наводить справки и получила на руки свидетельство о разводе!
— Все было подстроено Скитальцевым, — сообщил
Шаталов, решив, что уже пора вмешаться в наши семейные разборки.
— Так ты теперь живешь с другим мужчиной? —
помертвевшим голосом спросил Берингов, не обратив внимания на последнее
сообщение. — У тебя новый муж? И он ждет тебя дома?
— Ну, это еще как сказать, — раздосадованно
ответила я, сверкнув глазами в сторону Шаталова, которому было неведомо
смущение. — Дело в том, что мой второй муж тоже довольно быстро исчез. Мы
лишь успели отметить окончание медового месяца, как вдруг…
В моем голосе помимо воли появились истерические интонации,
поэтому Андрей Павлович быстро перебил меня и обратился к Шаталову:
— Может быть, ты, Леша, возьмешь на себя функции
докладчика? Расскажешь все по порядку?
— Да, Леша, — поддакнул Берингов, делая каменное
лицо. — С самого начала. Я думал, что в курсе всего, однако, кажется, это
не так.
Вместо того, чтобы отвечать Берингову, Шаталов повернулся ко
мне.
— Тебя это, конечно, сильно заденет, — начал
он, — но дело вовсе не в тебе. — Ты ведь все время думала, что
история раскручена вокруг тебя!
Я не стала возражать, хотя его циничная ухмылка так и
вызывала на спор.
— Речь идет о Берингове и его изобретении, —
нейтральным тоном подсказал Андрей Павлович.
— Ты что-то изобрел? — мрачно спросила я,
повернувшись к Егору. — Что-то ужасное? Какое-нибудь новое секретное оружие?
— С чего ты взяла? Я сто раз объяснял, что в некотором
роде пацифист!
