— Но я-то как могла тебя обезопасить?!
— Я надеялся, что компетентные органы уже связались с
тобой.
— Ты не ошибся. Но эти люди тоже могли вести двойную
игру, разве не так?
— Я надеялся, кисочка, что ты во всем разберешься и не
подставишь меня.
Шаталов выразительно закатил глаза, как бы говоря, что в
некоторых вещах академики явно смыслят не больше, чем дети.
— Как это? — опешила я. — Я вовсе не
разбираюсь в секретных агентах!
— Она отлично разбирается! — фальшиво улыбаясь,
заявил противный Шаталов.
— Кстати, — нахмурилась я. — Моя попытка
обратиться к профессионалу по протекции Валдаева.
— Мы пресекли эту попытку, — кивнул
Шаталов. — Валдаев сообщил тебе его данные по телефону, и мы сделали так,
чтобы его отозвали. Не могли же мы допустить, чтобы в дело влез еще кто-то!
— В общем, картина всего, что произошло, более или
менее ясна, — менторским тоном произнес Берингов.
Шаталов тут же подарил ему свое внимание и жестко бросил.
— Кстати, вы собираетесь выполнить свою клятву?
— Какую клятву? — мгновенно сбавив тон, трусливо
переспросил Берингов.
— Которую ты дал сестре Скитальцева! — строго
сказала я.
— Ее зовут Светлана, — поправил он меня.
— Вот, ты уже готов перегрызть за нее горло!
— Я?! Помилуй, что ты такое говоришь?
— Мужчина всегда должен держать слово, данное
женщине, — торжественно заявил Шаталов.
— Тем более одинокой, — подтвердила я. — Ты
что же себе думал: обнадежишь ее и смоешься? В кусты, значит?
— Подожди, кисочка, — растерялся Егор. — Я
что-то плохо понимаю. Тебе как будто хочется свести меня с другой!
— Не говори так! — горячо возразила я. —
Просто я сама женщина и прекрасно понимаю, каково это: питать надежды, которые
потом не оправдываются.
С этими словами я в упор посмотрела на Шаталова.
Тот дал моему взгляду достойный отпор и заявил:
— Правда, зачастую женщин никто не обнадеживает.
Они навоображают бог знает что, а потом требуют исполнения
своих мечтаний от мужчины.
— Но в нашем случае это не так! — сварливо сказала
я. — Он ясно дал понять, что она ему нравится.
Шаталов резко мотнул головой:
— Ни разу он не сделал ничего такого, что заставило бы
ее питать напрасные надежды!
— Да, а история в подвале? — В порыве негодования
я едва не вскочила на ноги.
— Откуда вы знаете про подвал? — слабым голосом
спросил Берингов. Поверх сплошного розового румянца на его щеках выступили два
малиновых пятна. — Я не хотел… Я думал… — он начал заикаться.
Ни я, ни Шаталов даже не глянули на него. Мы молча сверлили
друг друга пламенными взорами, как два революционера, не сошедшиеся во мнениях
на стратегию и тактику борьбы.
— В общем, я могу все объяснить, — наконец взял
себя в руки Берингов. — Я проявил слабость. В конце концов, я мужчина в
самом расцвете сил! И это многомесячное заточение могло дурно сказаться на моей
потенции.
— Мне тоже нелегко давалась борьба с потенцией, —
слегка понизив голос, признался Шаталов.
— Так, значит, ни жены, ни ребятишек? — уточнила я
на всякий случай, проницательно глядя на него.
— Угадано верно.
— А зачем ты их выдумал?
— Это был тест. Если бы ты видела в тот момент свое
лицо…
— Конкретнее, — потребовала я.
— Я хотел увериться, что моя информация о наличии жены
и детей тебя по-настоящему огорчит.
— О, как это подло! — воскликнула я.
— Я не совершил ничего по-настоящему подлого, —
напомнил Шаталов, недвусмысленно намекая на свое пионерское поведение во время
нашего совместного проживания в одной комнате.
— Конечно! Ты только и делал, что упражнялся в
остроумии!
— И еще я охранял тебя.
— Ты следил за мной!
— Не могу сказать, что мне это нравилось. Но результат
превзошел все мои ожидания.
Пока мы препирались, Берингов и Андрей Павлович следили за
нами, словно болельщики за игроками в пинг-понг.
— Если тебя огорчает результат, можешь катиться на все
четыре стороны!
— А что будешь делать ты? Гоняться за Тумановым, пока
не отвалятся ноги? — Он передразнил меня, избрав для этого слащавый тон:
— Ах, Юрочка, на кого ты меня оставил? Юрочка, это я,
твоя жена! Посмотри на меня повнимательнее! Неужели не узнаешь? Ах-ах, какая
беда!
Тебя, наверное, накачали наркотиками! Поверить не могу, что
ты меня не помнишь! Дай-ка я тебя поцелую!
— Я этого не говорила! — возмутилась я. — Я
вовсе не собиралась его целовать!
— Ах, да-да-да, как это я забыл? Ты собиралась сразу же
приступить к кульминационной части встречи и заколоть его вилкой!
— Это был тактический ход. А кто не понял, тот кретин.
— Правильно, кретин, согласен. Только кретины спасают
безголовых дурочек от милиционеров в капитанских погонах. Помогают им выйти
сухими из воды и не требуют ничего взамен!
— Пo-твоему, я должна пасть тебе в ножки за то, что ты
ничего от меня не требовал?
— Хотя бы.
— Да случись что между нами, я, узнав, кто ты такой,
стерла бы тебя в порошок!
— Так я и поверил.
— Помимо прочего, ты меня не интересуешь.
— Вот как?
— Да!
— А кто же тебя интересует?
— Кто? Мало ли на свете мужчин! Да, как это я забыла? У
меня ведь есть муж. Даже два мужа!
— Один изменил тебе в подвале дачи сестры Скитальцева с
ней же, а второй за взятку отказался от тебя! За какую-то вшивую работу и еще
за такие же вшивые подачки!
— Я не верю, что все так просто. Наверняка вы его
запугали!
— Поэтому ты его пожалела и при первой же возможности
принялась стаскивать с него штаны!
— Я хотела увидеть шрам.
— Зачем это?
— Чтобы знать точно, что это Туманов, неужели
непонятно? Не любоваться же я на него собиралась?
Шеф Шаталова между тем поднялся с диванчика и ухватил
совершенно обалдевшего академика за локоть.
— Егор Бориславович, мне нужно сказать вам еще
несколько слов наедине.
Он с трудом утащил упирающегося академика в смежную комнату.
Я заметила это краем глаза, но мне в тот момент было не до них. Дверь с треском
захлопнулась, и мы с Шаталовым остались один на один. Я поднялась на нон"
первой, он следом за мной. Я вздернула подбородок, потому что проходимец был
выше, а мне не хотелось, чтобы он задавил меня своим чисто физическим
превосходством.
