— Подумали, как же, — не поверил Маляр. — Да вы на весь город известны своей щепетильностью в таких вопросах, честная уж очень.
— Спасибо за комплимент. Ну так что, друг детства, попробуем начать разговор заново? — Я пристально посмотрела на мужчину, на этот раз понимая, что он не против.
Мы добились того, чего хотели, и Маляр действительно начал давать показания. Подтверждалось многое, если не сказать все, из того, что я предполагала. Для полной картины лично мне не хватало лишь каких-то мелких деталей. В целом же все складывалось примерно так. Узнав об огромном богатстве, которое рано или поздно должно было упасть как снег на голову его дальней родственнице, Жорик ей позавидовал. Он не понимал, с чего это бабе, которая ничем особенно не отличалась, ни к чему не стремилась, спину не гнула, должно вдруг так повезти. Чем, собственно, он хуже.
Но он-то, конечно, был лучше, в сотни тысяч раз, и разубедить его в этом не мог бы, пожалуй, даже сам господь бог. А коль уж так, то все следовало слегка подправить, над чем и начал думать Жора. Первым делом он решил наладить отношения с родственницей. Купил ей дом в Тарасове, перевез ее, устроил на курсы парикмахеров, затем, опять же по собственной инициативе, запихал в престижный салон.
Людмила души в родственнике не чаяла, принимая его за бога и спасителя. Все у нее в жизни пошло так, как нужно, да и личная жизнь потихоньку налаживалась — она вышла замуж за одного из своих клиентов. Только вот муженька уже через пару месяцев посадили за дела известные, и она вновь-таки осталась одна. Маляр, как мог, успокаивал и поддерживал родственницу. А потом вдруг вызвал на откровенный разговор.
Он рассказал ей о наследстве и предложил сделку. Суть сделки ясна и понятна: он помогает устранить всех, а она отдает ему половину, тем более что он ее заслужил. Скачкову это вполне устроило, и она согласилась. Чтобы всегда точно знать, куда и когда поедет все семейство Бауловых, она знакомится с женой Сергея, которой как бы невзначай рекламируют именно ее услуги. Женщины быстро находят общий язык и в короткий срок превращаются в лучших подруг.
Дружба дружбой, а о задуманном Скачкова никогда не забывала. Ее даже радовала мысль о том, что она одним махом получит все, отомстит бывшему возлюбленному, который так на ней и не женился, да к тому же бросил одну, с ребенком на руках. Она узнала, что Бауловы решили поехать к родственникам все вместе, примерно вызнала, по какой дороге они поедут, и передала эти данные Жоре. Он купил подержанную машину, сел в засаду и стал ждать своего часа. Когда на трассе мелькнуло заметное авто Бауловых, он рванул вперед и так ловко подрезал, что водитель вынужден был свернуть в сторону, как раз туда, где находилась глухая бетонная стена, в которую он и врезался на довольно большой скорости. Не проверяя результаты своего труда, Маляр спешно смылся, понимая, что вскоре и так узнает, кто выжил, а кто нет.
Результаты его немного обеспокоили. Погиб только один пассажир, рисковать собой второй раз уже не хотелось. Снова состоялось семейное совещание, на «повестку дня» был поставлен вопрос о том, как убрать с дороги Оксану. От услуг наемного киллера пришлось отказаться — прощупав почву, сообщники поняли, что сумма, требуемая для оплаты услуг наемного убийцы, непомерно для них велика. Тогда Скачкова предложила сама завершить начатое, объяснив, что ее муж, узнав о таких деньгах, с радостью поможет убрать выживших. Необходимо только вызволить его из заключения — то есть помочь бежать, а остальное не их проблема. Скачкова понимала, что Волкодав найдет нужных людей.
Что было дальше, Маляр не знал, так как с сестрой больше не связывался. Но, учитывая интерес, который к нему проявили, он понял, что кто-то под него копает и догадывается о его причастности к убийству. И все же надежда на удачу теплилась в его душе до последней секунды, пока он не узнал об изменении завещания.
Все это Жора Маляр рассказывал на протяжении нескольких часов, в подробностях и со всеми мелочами, теперь уже очень надеясь, что это хоть как-нибудь ему зачтется. Нам оставалось только слушать и конспектировать, хотя эту миссию за нас выполнял диктофон, в котором несколько раз пришлось поменять кассету. Когда же рассказ завершился, Киря опять вызвал конвоиров, и задержанного увели. Мы наконец-то остались вдвоем и могли все обсудить.
— Ну и денек, — устало вздохнул Володька спустя пару минут. — Сплошная головоломка какая-то. Думал, что мы ни черта и не разберем, где и что здесь вообще правда. И, как назло, никаких улик, ни единого твердого факта. Одни вопросы: кто заказчик, сколько человек сговорились? За что убили? Совершеннейшая путаница. Полагаю, что если я сегодня не отдохну, то к утру у меня точно съедет крыша. Да и тебе не помешает поспать, на часах вон уже начало первого.
За окном и впрямь было темным-темно. За всеми этими допросами я даже не заметила, как наступила ночь.
— Отправляешь меня домой? — устало переспросила я.
— Почему сразу отправляю? — ответил мне Киря. — Я вот, например, собираюсь прикорнуть прямо в кабинете, на столе — мне не привыкать. Тебе могу предложить стул или диван в дежурке. Правда, там очень шумно и уснуть вряд ли дадут, но все же.
— Нет, спасибо, — сразу отказалась я от этого заманчивого предложения. — Перекантуюсь как-нибудь в машине, а может, и вовсе домой поеду. Мне тут недалеко, да с остальным вы и без меня справитесь. Кстати, могу подбросить и тебя, — предложила я Кире.
Он отрицательно замотал головой.
— Почему? Тебе нужен нормальный человеческий отдых, и не на столе, а на мягкой постели.
— Будить жену и детей? — продолжил мотать головой Володька. — Нет уж, тут отдохну. К тому же через четыре часа все равно на работу, какой толк мотаться по всему городу ради часа нормального сна. А ты езжай отдохни. Утром, если будет желание, можешь заглянуть и узнать, какой поворот приобрело начатое тобой дело.
— Ладно, тогда до завтра, — улыбнувшись, попрощалась я с Володькой и не спеша направилась к двери. С осознанием того, что на сегодня рабочий день закончен, как, впрочем, и мое очередное задание, тело как-то сразу обмякло и на него навалилась доселе не замечаемая усталость. Рот стал непроизвольно широко зевать, а глаза слипаться. Действительно, пора отдохнуть и набраться сил для новых дел.
— Так судить их будут в разных городах или все же в одном? — делая глоток горячего кофе, спросил Баулов-старший. — Посадят их, сволочей, или как?
Уже около часа я сидела у него дома и пересказывала все, что удалось разузнать по делу об убийстве его сына и снохи, и о том, как завершилась поимка преступников и были раскрыты их тайны. Всех задержанных, как и положено, до суда содержали под стражей. Насколько я знала, из Скачковой и Волкодава, находящихся в Анапе, уже сумели выбить чистосердечное признание, запугав их тем, что иначе получат по максимуму.
По плану Скачковой, она должна была взять билет на тот же поезд, в котором перевозили заключенных, и передать оружие одному из подкупленных влиятельными дружками Волкодава конвоиров. А тот, в свою очередь, должен был передать оружие Волкодаву, для того чтобы он совершил побег. При этом подкупленному охраннику гарантировалась жизнь… Увы, на гарантии супруга Скачковой рассчитывать не пришлось. Ну а теракт в вагоне поезда — это была уже импровизация сорвавшихся с цепи головорезов…
