– Наверное. Я тут уже и так давно прячусь.
– Почему ты прячешься?
Отец прокашлялся:
– Твоя мать хочет поговорить о задержке с осмотром предстательной железы, а я не хочу.
Несмотря на свое состояние, я улыбнулась и покачала головой:
– Но ты все-таки сходишь провериться?
– Да, – фыркнул отец, поднимая руки.
– Я люблю тебя, папа.
– Я тоже люблю тебя, милая.
Глава 17
Клер
Мы играем с Джошем на заднем дворе. Он бы, конечно, предпочел бросать мяч Крису или Трэвису, но Крис сейчас в Майами, а у Трэвиса острый фарингит. Джошу остается лишь проводить время со мной и сестрой, а когда Джордан отказалась играть, сын пришел ко мне. Не в самый подходящий момент, ведь я как раз готовлю ужин, но он с такой надеждой смотрит на меня, что я не могу сказать «нет». Приглушаю огонь на плите, решив, что можно потушить говядину подольше. Выключив духовку, которую грела для рогаликов, излюбленного лакомства Джордан, я следую за сыном на улицу.
Надеваю перчатку, Джош раскручивается и кидает мяч.
– Отлично получилось, мама, – говорит он, когда я ловлю мяч.
Получив его обратно, сын улыбается. Мы играем почти полчаса, но затем я наклоняюсь, чтобы поднять пропущенный мяч, и у меня в спине что-то хрустит. Я с трудом выпрямляюсь.
– Мама, что случилось? – спрашивает Джош, подбегая ко мне.
– Ничего, – заверяю я сына. Затем, стараясь не морщиться, добавляю: – Со мной все в порядке.
Однако я далеко не в порядке. Всю спину вдоль позвоночника простреливает, боль усиливается с каждым движением.
– Пойдем внутрь, – говорю я. – Пора ужинать.
– Хорошо, – отвечает Джош.
Я выпиваю две таблетки «Мотрина» и подхожу к плите помешать мясо. Потом, нагрев духовку, прошу Джоша открыть ее. Сама я даже не могу нагнуться.
– Спасибо, – говорю я. – А теперь отойди немного.
Я ставлю внутрь противень с рогаликами и бедром закрываю дверцу. Через двенадцать минут звенит таймер, и я каким-то чудом сама достаю выпечку, даже ничего не уронив.
Мне больно сидеть. Больно лежать. Лишь в движении я не так сильно мучаюсь. Стоит мне остановиться, и уже сложнее шагнуть вновь.
Следующим утром боль усиливается, а три таблетки «Мотрина», которые я запила кофе, никак не помогают. Звонит Джулия: не хотим ли мы с детьми встретиться с ней и ее дочерьми чуть позже в парке?
– Не знаю, – отвечаю я. – У меня что-то стряслось со спиной. Мне срочно нужен массаж, а мой массажист в отпуске.
Я хожу на сеансы к Уолту уже несколько лет, ему шестьдесят пять, он морской пехотинец на пенсии и всегда делает массаж очень аккуратно. Я всецело ему доверяю.
– Тебе следует сходить к моему массажисту. Если позвонишь ему и скажешь, что ты от меня, он сразу же тебя примет.
– А он хороший специалист?
– Самый лучший. Я даю хорошие чаевые.
Джулия диктует мне номер телефона, и я записываю его на клочке бумаги. Затем сразу же звоню массажисту. Наверняка у Джулии там связи, ведь парень говорит, что переставит что-то в своем графике и примет меня в час дня. Звоню няне, чтобы она посидела с детьми, пока меня нет.
Боль в спине стала ноющей и пульсирующей. Я приезжаю на массаж раньше времени, в надежде на спасение. Место на первый взгляд довольно милое, приемная светлая, однако без всяких изысков. Я жду, пролистывая журнал.
Наконец из-за угла выглядывает массажист и зовет меня по имени. Я с радостью отмечаю, что он высокий и атлетически сложенный парень, на вид ему лет двадцать пять. Его рукопожатие довольно крепкое, но не чересчур, и как только я оказываюсь на столе, то понимаю, что он не будет слишком груб. Массажист спрашивает про мою проблему и сосредоточивается на пояснице, где боль сильнее всего. Я постепенно расслабляюсь, наверное, я даже могу так уснуть.
Через некоторое время парень предлагает мне лечь на спину, я аккуратно переворачиваюсь, чтобы не уронить полотенца, прикрывающие интимные участки. Он массирует мне ступни и продвигается выше. Я почти засыпаю, но вдруг его пальцы касаются внутренней стороны моего бедра. Это кажется мне странным, ведь Уолт такого никогда не делает.
Рука массажиста движется дальше.
До самого верха.
Его ладонь скользит меж моих ног, накрывая самые сокровенные места. Я спрыгиваю со стола как ошпаренная, спину пронзает острая боль, поскольку я стараюсь держаться прямо, чтобы не уронить полотенца.
Уолт бы себе такого никогда не позволил!
– Что вы, черт побери, делаете? – вскрикиваю я.
– Извините. – Парень поднимает руки и отступает на пару шагов. – Джулия про вас говорила. Я думал, вы знаете.
Что именно? Что здесь тебя доводят до счастливого финала? Нет, этого я не знала.
– Послушайте, – говорит парень. – Мне действительно очень жаль. Но я сам плачу за магистратуру, и эта работа мне правда нужна. Я бы ни за что не притронулся к вам, если бы знал, что вы этого не хотите.
Я немного успокаиваюсь, видя на его лице панику. Объяснения массажиста кажутся мне весьма правдоподобными, и я готова списать все на недоразумение. Довольно крупное, надо сказать.
– Все в порядке. Я никому не скажу.
Он облегченно вздыхает, его плечи расслабляются.
– Я с радостью еще поработаю над вашей спиной. Вам, кажется, очень больно.
Говорит он вроде бы искренне, однако я отказываюсь.
– Нет, спасибо. Я лучше оденусь. Если что, я здесь никогда не была.
– Хорошо, – с пониманием отвечает парень и выходит.
Позже мы идем в парк и там встречаем Джулию с дочерьми. Она подмечает мой медленный шаг и шаркающую походку. В руках соседка держит пластиковый стаканчик со светлой жидкостью. Наверняка это белое вино.
– Клер, ты разве не позвонила моему массажисту? – с лукавой улыбкой говорит она. – Я же сказала, что он обязательно запишет тебя на сеанс.
– Я позвонила хиропрактику. Думаю, одним массажем дело не обойдется.
И уж определенно оргазм здесь не поможет.
И я не вру. Как только я добралась домой, то позвонила хиропрактику, и мне назначили прием на следующее утро.
– У тебя, кажется, очень сильные боли, – говорит Джулия.
– Все будет в порядке.
Дети разбегаются по сторонам, Джош мчится к игровому городку, а три девочки – на качели.
Джулия придвигается ближе.
– Клер, не забудь как-нибудь позвонить ему, – шепчет она. От нее так сильно несет шардоне, что можно захмелеть, просто стоя рядом. – Уверена, тебе понравится быть его клиенткой, особенно теперь, когда Крис постоянно в отъезде.
