Лежа на спине в кровати, она нащупала его руку. Он ответил на ее пожатие.
— Я не знаю, что делать с горничной, — сказала она.
— Ты имеешь в виду угрозу мистера Роанока? — Тогда, в Эссексе, он вошел в кабинет именно в тот момент, когда Роанок излагал свои планы в отношении девушки. — Но она точно не согласится на такой вариант.
— Надеюсь на это. Но иногда, при отсутствии выбора… если он откажется дать ей рекомендацию, например, ей будет трудно найти другое место. А если он погибнет на дуэли, она столкнется с той же самой проблемой. Девушка без денег может пасть жертвой множества… — Она не договорила и углубилась в размышления. — Я надеялась раздобыть достаточно денег, чтобы нанять ее.
— Вы, наверное, близкие подруги. Ты и твоя горничная.
— Нет, не совсем. Вернее, совсем нет. — Она повернулась к нему, и в темноте он сумел разглядеть только контуры ее лица, а вот блеска глаз не увидел. — У нас нет ничего общего, и мне кажется, что ей ужасно скучно, когда я рассказываю о картах и расчетах. Возможно, это полнейшая глупость с моей стороны — чувствовать себя ответственной за нее.
— Я бы так не сказал. Я бы назван это замечательным качеством. — Он большим пальцем погладил ее ладонь.
— В самом деле? — Он почувствовал, что она улыбается, что ее мысли приняли другое направление. — Возьми меня с собой, когда в следующий раз соберешься к той вдове.
— То есть? — В комнате непрошеными гостями объявились дурные предчувствия. — Зачем тебе это?
— У тебя обязательства перед ней, а у меня — перед моей горничной. Я хотела бы… получше представить ее. Это помогло бы мне понять тебя. Кажется, ты говорил, что у нее есть ребенок?
У него волосы зашевелились на затылке. Такие же ощущения испытывал любой солдат, если происходило нечто непредвиденное. Если она никогда не сможет полюбить его и если она считает, что он доживает последние дни и на следующей неделе падет от пули из пистолета Квадратной Челюсти, зачем ей стремиться получше узнать его?
А может, она подозревает, что в его истории с обязательством есть нечто большее? Дурное предчувствие усилилось, накатило на него в тишине комнаты. Он рассказывал о многом, что может вызвать удивление у любой, даже не очень умной женщины. О том, что война изменила его, что он не считает себя вправе ходить в церковь, что у него есть веские причины не вступать в отношения с благородными дамами. Возможно, она начала складывать воедино все кусочки мозаики. Не исключено, что он и сам этого подспудно желал.
— Лидия, ты хочешь получше узнать меня? — Его большой палец замер на ее ладони. — Я мог бы рассказать тебе о себе, но я уверен, что многое из этого ты предпочла бы не слышать.
— Знаю. — Она сжала его большой палец. — Я уже поняла, что у тебя есть тайны. — Она все еще лежала лицом к нему, но ни он, ни она не могли различить черты друг друга. — Допускаю, что я не самый подходящий наперсник. Но я не боюсь услышать то, что ты решишь мне рассказать.
— Ты очень подходящий наперсник, лучше не бывает. — Действительно, кто в этом бескрайнем мире способен к пониманию больше, чем женщина, на совести которой несколько смертей? И все же… если уж она не поймет, ему придется отказаться от надежды, что поймет хоть кто-то.
Он молчал. С чего начать?
— Если не хочешь, ничего не рассказывай. — Она была прямо-таки олицетворением прочности и надежности, негорящий маяк в темноте комнаты. — Я не претендую на твои тайны.
— Дай мне день, чтобы подумать. Для меня разговор с тобой — это необычно. Я не уверен, что он пойдет нам на пользу.
— Хорошо. — Она разжала пальцы. — И все же давай вместе навестим ту вдову, чтобы я узнала тебя лучше. Не заглядывая туда, о чем ты не хочешь рассказывать.
Он все еще не видел смысла в ее просьбе. Как визит к миссис Толбот может помочь ей узнать его? Но по сравнению с откровенным разговором визит к вдове вдруг показался ему совершенно безобидным.
— Если хочешь, — сказал он. Ему больше ничего не оставалось, как лежать без сна и гадать, каковы ее мотивы и стоит ли ему подвергать риску ее доброе мнение о нем.
Лидия сидела на диване в крохотной гостиной дома в Кэмден-Тауне и с трудом удерживалась от того, чтобы не начать теребить ткань платья. Уилл сидел слева от нее. Неловкость поднималась над ним, как горячий пар над кастрюлей, она беспокоила и отвлекала Лидию, а вот другая женщина ничего не замечала. Наверное, полнейшей глупостью было надеяться, что этот визит поможет упрочить его связь с жизнью.
— Слотеры, они старшая ветвь семьи? Я почти уверена, что слышала о некоем лорде Слотере. — Миссис Джон Толбот, жена брата погибшего солдата и хозяйка дома, казалось, преисполнилась решимости сделать это визит результативным и теперь прикидывала, каков именно должен быть результат.
— Я не знакома с ним. Сомневаюсь, что мы с ним родственники. — Чем меньше будет сказано о Слотерах, тем лучше. — Признаться честно, большая часть заслуг нашей семьи принадлежит Блэкширам.
— Моя кузина льстит нам. — Уилл опустил взгляд на ковер, изображая смущение и благородную скромность. — Блэкширы — обычные нетитулованные дворяне, среди нас практически нет сэров. — Он машинально поправил манжету.
— Но все может измениться, не так ли? — Эту женщину трудно было сбить с выбранного пути. — Ведь есть рыцарство, то и дело появляются новые баронеты. И даже пэры.
— Действительно. — Он коротким кивком признал ее право на иное мнение. — Но у моего старшего брата уже есть репутация и положение, сравнимое с репутацией и положением любого лорда, а также чувство собственного достоинства, которое не позволит ему даже помыслить о смене общественного статуса. Другой мой старший брат, я полагаю, предпочел бы иметь такое же влияние, как у пэра, но не само пэрство. Обе мои сестры уже замужем, но не за аристократами. Так что я сомневаюсь, что в скором времени появится какой-нибудь титулованный Блэкшир, во всяком случае, в этом поколении.
Два брата: один занимает достойное положение в обществе, другой играет немаловажную роль в политике. Еще одна сестра, если не считать ту, которая подвезла Джейн. Люди, с которыми она никогда не встретится, даже если он откажется от дуэли или победит в ней. С ними он точно не сможет выдавать ее за кузину.
— Думаю, современные джентльмены привыкли уже собственными поступками ковать свое предназначение. — Миссис Толбот — вдова — высказала эту радикальную мысль с некоторым колебанием — она не исключала, что миссис Толбот — жена — может ударить ее за наглость, за которой скрывалась спокойная убежденность. — Возьмите лорда Веллингтона, младшего сына да к тому же ирландца: сейчас у нас в стране его почитают даже больше, чем регента.
— Я придерживаюсь точно такого же мнения. — Миссис Джон Толбот снова начала управлять беседой. — Даже младшие сыновья могут надеяться на титул, если им удастся обратить на себя внимание нужных людей. Я не исключаю, что такой человек, как вы, мистер Блэкшир, однажды поднимется над своим братом.
