Кирсан говорил реальные вещи.
— Вы можете остановить это?
— Есть только один способ. Я должен лично поговорить с капитаном.
— И вы обречены на успех?
— Да, мне придется воспользоваться некоторыми приемами внушения. Как видите, я с вами откровенен. Давайте пообедаем и после общения с главой семьи снова отправимся в Тарасов. Я — на встречу с капитаном Губовым Антоном Андреевичем, вы же займетесь непосредственно слежкой, адрес я дам.
— Аванс можно получить?
— Тысяча вас устроит?
— Хотелось бы две, но думаю, мы сойдемся на тысяче и еще восьми сотнях.
— Пойду навстречу и предложу полторы тысячи.
Я не стала возражать и закончила торги.
Глава семьи прибыл в восьмом часу вечера.
Точнее, его доставил эскорт, состоящий из двух японских машин и микроавтобуса «Рено». В сопровождении свиты из четырех телохранителей и смазливой девушки-секретаря мужчина небольшого роста в серых брюках и белоснежной рубашке вошел в дом.
Сыма Чжан, так звали главу, обнял Кирсана и после горячих похлопываний и живого диалога на китайском отправился вместе с хозяином дома вести переговоры за закрытыми дверями.
Не надо быть слишком наблюдательной, чтобы заметить, что в свои пятьдесят восемь Сыма — энергичный живчик и в постели поди не второй номер.
Через час меня пригласили войти. Я отвесила поклон, получила в ответ менее глубокий и уселась в кресло.
— Кирсан хорошо говорит о вас, — оказывается, Сыма неплохо лопочет по-русски, — я рад, что вы согласились работать с нами. Хочу несколько поднять цены, скажем до трехсот пятидесяти долларов в сутки, но от вас потребуется не только следить за Водокоевым, узнать, где находится Хальзов, и найти меч, но и по возможности полностью собрать все составляющие захоронения, включая скелет. Мы же, в случае удачного продвижения дела, возьмем на себя Хальзова и его переход на нашу сторону, а также устранение Водокоева после сбора всех возможных данных.
— У вас столько людей…
— Понятно, — перебил Кирсан. — Мы не хотим высовываться и привлекать внимание. Надо все делать очень тихо. Кроме того, у нас нет профессиональных сыщиков.
Не имело смысла отказываться от дополнительного заработка, тем более все ставящиеся передо мной задачи можно было решать, работая в одном направлении. Я согласилась.
— Сыма Чжан, скажите мне, что же такое спрятал в свое время Вуатор?
— Вот, уважаемая, вы сами и сказали требуемое для моего ответа словосочетание: «В свое время».
Все ясно. В переводе с мудрого восточного это означает: «Иди и работай».
Мы на пару с Кирсаном вернулись в Тарасов.
Он поехал к Губову, а я взялась следить за Водокоевым.
Многоквартирный дом, находившийся по указанному Алмаевым адресу, принадлежал к классу «пентагонов» — подъездов двадцать, не меньше.
Я воспаленными от бессонницы глазами наблюдала, как гудит с утра человеческий улей, пока интересующая меня личность не вышла из подъезда и не уселась в роскошный «Понтиак».
Преследуемая мною машина шла на большой скорости и вскоре, покинув Тарасов, взяла курс на север. Пришлось немного поотстать. Если заметят, открутиться вряд ли удастся. Отданный мне на службу «жигуленок» без труда выдерживал задаваемый темп в сто двадцать километров в час.
Через полторы сотни километров амэрыканскоэ авто свернуло к районному центру Тесное.
Теперь, кроме нас, на растрескавшейся ленточке асфальта никого не было. Я сбросила скорость и отстала окончательно, надеясь некоторое время покрутиться по поселку и найти без лишнего риска Водокоева.
Тесное оказался грязным городишкой с узкими улочками и убогими магазинчиками. Торговля здесь явно задыхалась.
Проехав пару раз туда-сюда, я расписалась под декларацией о собственной несостоятельности. Пришлось начать работать головой.
В какой угол может забиться эта сволочь?
Правильно, в хорошо обставленный.
Выбрав самый красивый частный дом, я, пошатываясь от усталости, пошла поговорить с хозяином, справедливо полагая, что богатенькие не могут не знать последних новостей друг о друге.
Десять утра. Эх, дрыхнуть бы сейчас на диванчике. Всю ночь ведь в машине сидеть пришлось, не смыкая глаз, отрабатывая калмыцко-китайские доллары.
Меня встретил собачий лай и полусонный простецкий пузатенький «буржуйчик» в семейных трусах и сланцах.
— Вам чего? — Открыв калитку нараспашку, он замер руки в боки на фоне своего трехсотметрового, по площади разумеется, особняка.
— Доброе утро. Всю ночь в дороге, — объяснила я, видя, как он смотрит на помятое существо женского пола.
— Гостиница через два квартала.
— Подождите.
Ах, как меняют людей деньги! Я купила время и информацию за счет колдовских финансовых ресурсов и не более чем через десять минут после расставания с буржуйчиком нашла стойбище Григория — двухэтажный домик на окраине, окруженный высоченным забором. Именно сюда месяц назад заявились около десятка человек и предложили солидные деньги за постой. Хозяин дома — Евгений Петрович Нилов, — по слухам, на гостей не жаловался и планировал в скором времени открыть еще один магазин в Тарасове.
Я тут же отзвонила Кирсану и оставила для него информацию: подробно описав место, где разбил подпольный лагерь кровный недруг.
Неведомый мне собеседник заверил, что все будет передано, на чем и распрощался.
Затарившись мороженым и газировкой, я поставила свою машину так, чтобы можно было видеть ворота коттеджа, и стала ждать у моря погоды.
На пятой порции на улицу выкатил «Ниссан».
«Малиновое с орехами» — невозможно оторваться. Животное удовольствие в две руки голосовало за тихое и спокойное времяпрепровождение, протестуя против активных действий.
Ехать или не ехать? Вот в чем вопрос. Сидит в «Ниссане» Водокоев или нет?
— Хватит обжираться, пора работать, — подтолкнула я сама себя и безжалостно выкинула начатую порцию. А все-таки кощунство, ведь малиновое и с орехами.
Тронуться с места мне не дали.
— Вылезай!
Кто-то просунул руку в окно и схватил меня за волосы. Я хотела было вдавить акселератор в пол, но, почувствовав нечто твердое в районе затылка, вспомнила о судьбе Виктора. Пришлось подчиниться.
Как и ожидалось, на меня смотрела пустая глазница пистолета. Наставленное в упор оружие, как правило, не прибавляет храбрости и решительности.
Дяденька, сделавший меня словно маленькую девочку, не принадлежал к разряду стеснительных.
