— Как тебя зовут, крошка? — натянуто улыбнулся водитель. Но из-за унылого взгляда улыбка показалась кислой.
— Крисси ее зовут, Крисси, — поторопилась Сара, принимая у меня нашу мусорную поклажу и вытаскивая свои красные туфли. Я кивнул в знак приветствия и уставился на пальцы «Шнайдера», которыми он перебирал по кожаному ремню, а затем по ежику волос.
— Милая у тебя сестренка, Стейси, — заметил он Саре.
— Ага, — отозвалась она, запихивая под лифчик скомканные салфетки.
— Такая симпатичная.
Я улыбнулся в ответ, сморгнув ресницами, как официантки, химические блондинки, будто обработанные хлорным отбеливателем.
От запахов в кабине «Шнайдера» меня затошнило. Затхлый аромат лежалого белья, смешанный с цветочным дезодорантом. Руки у водилы были бледные, длиннопалые и вялые, не то что заскорузлые, в трещинах, руки Кенни, на вид такие тяжелые, что могут расплющить тебя в любой момент, будто комара, — от этого чувства меня бросало в холод и жар одновременно. «Шнайдер Грузоперевозки» постоянно щипал меня за задницу, когда я проходил мимо. Он ни разу не пропустил моей проходящей задницы. Он лапал меня за щеку пальцами, скользкими и влажными, точно отварные макароны. Он все время напоминал мне, что я симпатичная девочка, и очень похожа на сестру. Мне это нравилось, и я улыбался в ответ, стараясь не замечать его мутного взгляда. Сара его терпеть не могла. Он не понимал ее. Не понимал, что ей необходимы уколы, и помогать ей приходилось мне одному, затягивая руку жгутом, а он в это время расхаживал перед кабиной и ныл, чтобы мы поторапливались. В неприличном жесте она показывала ему палец за спиной: временами он успевал повернуться, заставая ее за этим занятием, и тогда она делала вид, что удаляет пылинку с носа. Панк-музыка у него также восторга не вызывала. Слушал он только скучнейшие радиошоу. Сокрушенно качал головой, когда рассказывали о порядках в школах.
— Пороть их надо, — замечал он по этому поводу.
Он собирался снять нам комнату, оплатив месяц вперед, пока будет в отлучке. Сара хотела жить подальше от стоянки, но не уезжая из Орландо, где-нибудь неподалеку от трассы «Оранж Блоссом Трэйл». Такая идея была ему по душе, однако он настаивал, что мотель рядом с трассой — не лучшее место для его будущей жены.
— Зато здесь недорогие комнаты, — втолковывала она, когда мы разъезжали по широким темным улицам мимо ворот пустынных складов и бесчисленных неоновых вывесок «ДЕВУШКИ, ДЕВУШКИ, ДЕВУШКИ» через каждые пару кварталов. Кто-то сказал ей, что здесь есть где остановиться. «Шнайдеру Грузоперевозки» не хотелось снимать комнату напротив самых дешевых стриптиз-клубов, какие ему только доводилось встречать в жизни.
— Зато недорого, — убеждала его Сара, и они пошли смотреть.
В эту ночь я спал в кабине один. Они устроились с большим комфортом в комнате отеля. Саре непременно нужно было жилье с газовой плитой, чтобы она могла готовить для меня. На следующий день она устроилась стриптизершей.
— Снова чертовы «миккимаусы», — ворчала она, вынимая игрушечные диснеевские доллары вперемешку с настоящими из бюстгальтера. — Думают, первые доперли до этого…
«Шнайдер Грузоперевозки» названивал каждый день в течение целого месяца. Поскольку телефона в комнате не было, он делал звонок на таксофон в самом конце коридора. Сары или не было поблизости, или она просто не отвечала, когда кто-то колошматил в дверь, сообщая, что зовут к трубке. И тогда отвечать приходилось мне.
— Как там твоя сестричка, дорогая, — ворковал он хрипловатым голосом легочного больного.
— Отлично, сэр.
Я поскреб грязными ногтями по серебристометаллической, похожей на панцирь броненосца оплетке телефонного провода.
— Куда она пошла, крошка? — Он закашлялся с нервным смехом.
Я смотрел на мерцающий неоновый силуэт обнаженной девушки напротив, подумав, что неплохо бы метнуть в него камень.
— Все прекрасно, сэр, — повторил я.
— Ты можешь мне сказать, детка… я же тебе почти как папа, накуплю уйму всяких платьиц…
Я колупнул ногтем черную резинку, там, где провод утыкался в трубку.
— Да, я тут видела такое крутое платьице в «Ти-Джи-Макс», — сообщил я ему.
— Какого цвета, крошка?
Обмотавшись телефонным шнуром, я натянул его — как делала Сара.
— Типа розового, — робко пробормотал я.
— А тру… — закашлялся он, — трусики в тон ты себе присмотрела, крошка? Такие ма-ахонь-кие трусики, — засюсюкал он.
— Нет, — мой ноготь еще сильнее вонзился в резинку, — нет, сэр.
— Тогда я сам подберу их, крошка.
— Ладно… — Носком тапка я подпихнул ком грязи и замазал ею муравьиную щель.
— Передай сестре, что я люблю ее…
— Ладно…
— И тебя, крошка, — Я молча кивнул. — Теперь скажи, что ты любишь папочку.
Муравьи засуетились, выискивая вход в родной дом.
— Скажи папочке, — настаивал он, повысив голос, и судя по звуку, прикрывая трубку ладонью, как при конфиденциальном разговоре.
Нескольким муравьям удалось обнаружить другую лазейку, в пяти дюймах от главного входа.
— Разве ты не любишь папулю? — надрывался он, сопровождая свои просьбы надсадным кашлем.
Я злился на себя, что не догадался законопатить обе дыры.
— Крошка? Ну, крошка же?
Нагнувшись, я прицельно пнул носком в дыру «черного хода».
— Ты меня слышишь?
Ага, вот они и запаниковали. Я довольно улыбнулся.
— Крошка! — взывал он.
— Да, сэр…
— Мне пора… поцелуй за меня сестру.
— Я видела еще клевое желтое платьице, — завел я.
— Все, что захочешь. Люблю тебя, булочка моя марципановая.
Я так же тупо кивнул и запустил ноготь так глубоко, что добрался до проводов.
— Пока… — прокашлял он, — прощайте, мои курочки.
Снова кивнув, я гадал, ударит меня током или нет, если я заберусь поглубже.
— Ты еще там?.. Я вешаю трубочку. Алло? До свидания… бай-бай…
Короткие гудки. Наконец я отважился и вонзил ноготь под электрические провода. Ничего не случилось. Никакого удара, мой палец не ощутил ровным счетом ничего. Я повесил трубку и топнул на муравьев.
Как-то утром я услыхал, как Сара орет по таксофону. «Шнайдеру Грузоперевозки» удалось перехватить ее на обратном пути из клуба.
— Отшейся, мудак! — вопила она. — Нет, не возвращайся, твои сушеные яйца сгодятся только на затычку для ванны.
Я включил сериал про Багса Банни погромче, но все равно из коридора доносились удары трубки, которую она вознамерилась разбить об аппарат.
