Впервые в жизни Кеннет не чувствовал потребности производить на кого-то впечатление, он просто хотел, чтобы жена верила в него. Да, он хотел лишь ее доверия, пусть даже порой не заслуживал его.
Вот и сейчас… Если бы он не был столь измучен, то с радостью принял бы вызов недоверия на ее лице.
– Не хочешь?.. – спросила Мария с удивлением.
– Я не встречался с другими женщинами с тех пор, как встретил тебя.
– А как же та рыжая на конюшне?
Кеннет хотел сказать, что то была его сестра, – но как бы он тогда объяснил ситуацию?
– Это вовсе не то, о чем ты думаешь, – проговорил он и, не в силах больше противостоять соблазну, погладил жену по щеке. Ее кожа была настолько нежна, что у Кеннета все сжалось в груди. Черт, да все в ней заставляло его сходить с ума. Кеннет посмотрел в зеленые глаза Марии, всмотрелся в тонкие черты лица и полные розовые губы – и вдруг почувствовал, как эмоции захватывают его, не давая вдохнуть полной грудью.
– Я хочу только тебя, Мария! – прохрипел он.
Сердце ее забилось так, что его стук, отдававшийся в ушах, заглушил все остальные звуки. Неужели он действительно сказал это? Или это ей только послышалось? В надежде на первое, Мария тихо спросила:
– Только меня?
– Да, – ни секунды не колеблясь, ответил Кеннет. – До тех пор, пока ты хочешь меня.
Сердце Марии замерло, и она, едва дыша, пробормотала:
– А что, если это… навсегда?
Кеннет ухмыльнулся и решительно заявил:
– Тогда я стану самым счастливым человеком на свете. – Чуть приподняв ее подбородок, он посмотрел ей в глаза: – А ты не думала, что я люблю тебя?
Мария невольно вздрогнула, услышав слова, которые, как она думала, никогда не будут предназначаться ей. Изумление, страх и недоверие переполняли ее.
Такого просто не может быть!
Сколько же лет Мария считала, что упустила все свои шансы обрести счастье в жизни. Надежда обрести любовь умерла, когда она была еще совсем юной девушкой, но теперь этот удивительный человек… Неужели сам признается ей в любви?
Весь жизненный опыт Марии восставал против этого, и разум нашептывал ей не верить Кеннету. Ведь он был столь же великолепен и столь же нравился женщинам, как ее первый муж. Но при всем при этом он совсем не походил на графа Атолла, не так ли? Мария прислушалась к своему сердцу и поняла, что это действительно так. Кеннет даже смотрел на нее по-другому. Но, даже признавая это, Мария отказывалась верить в свое счастье.
Внезапно она обвила руками его шею и, приподнявшись на цыпочках, прижалась губами к его губам. А потом их взгляды встретились, и Мария увидела в глазах мужа то, что придало ей храбрости. И тогда она сказала слова, которых всегда боялась:
– Кеннет, я тебя люблю.
И в тот же миг словно рухнула плотина, и все чувства, которые они держали в себе, прорвались наружу.
Кеннет глухо застонал и, обнимая жену, ответил ей поцелуем, – но каким! Мария почувствовала, что колени ее подогнулись от слабости, а сердце затрепетало. Теплый и влажный, язык Кеннета ласкал губы Марии, забираясь все глубже и глубже.
Едва ли можно было назвать поцелуем то, что сейчас делал с ней Кеннет. Кончик его языка ласкал ее язык, а губы мягко обнимали ее губы, наполняя ее новыми, неизвестными ей прежде чувствами.
Все это было невероятно, – и это была не просто страсть, а клятва верности – в том не могло быть сомнений!
Мария ощущала, как Кеннет пытается обольстить ее душу и завоевать сердце. Прежде его поцелуи лишь возбуждали в ней страсть. Теперь же было то, против чего душа Марии восставала. Она изо всех сил старалась не замечать, что между ними протянулся мостик не только любовной страсти, но и эмоциональной близости, – а это была уже более глубокая связь, единение не только тел, но и душ.
Мария не сразу позволила себе принять нежность мужа – ведь трудно было поверить, что один и тот же мужчина несколько часов назад беспощадно сражался, а теперь так нежно прикасался к ней. Мария даже предположить не могла, что этот дерзкий и высокомерный воин, которого она когда-то видела в сарае, мог источать такую страсть, что он был способен на такие чувства.
И сейчас, на огромном щите его груди, Мария чувствовала себя самой большой драгоценностью в мире – так ее лелеяли и берегли. «О, какое же счастье чувствовать себя любимой!» – мысленно восклицала Мария, и от этого чувства сердце ее заныло.
Когда же Кеннет неожиданно прервал ласки, она в тревоге подняла голову. А он улыбнулся ей, пристально на нее посмотрел и крепко прижал к своей мускулистой груди.
И тут Мария вдруг подумала, что ко всему в жизни можно привыкнуть, – но только не к этому теплу, которым муж окружил ее.
– Ты знаешь, что это значит? – спросил он неожиданно.
Мария увидела, как в его глазах загорелись искорки, и, смутившись, ответила:
– Наверное, не знаю…
Кеннет же усмехнулся и проговорил:
– Все, больше никаких длинных сорочек. Я хочу видеть каждый дюйм твоего великолепного тела.
Щеки Марии залились жаром, однако спорить она не стала. Кеннет был прав, да и она сама теперь хотела, чтобы между ними не было никаких преград.
В следующее мгновение муж одним движением подхватил ее на руки, а затем осторожно уложил на кровать и тотчас же начал раздеваться.
Вполне естественно, что такой человек, как Кеннет Сазерленд, хорошо знал себе цену. Его мускулистое тело прекрасно, и он, конечно же, это понимал. И сейчас, после двух месяцев их совместной жизни, Кеннет хорошо знал, что она, Мария, им восхищалась.
Он медленно, не торопясь, снимал с себя оружие, привязанное к различным частям тела, а потом бросил на стул перед очагом одежду – плед, котун, лосины, башмаки и рубашку. Последними были сброшены на стул брэ, и теперь он горделиво предстал перед ней во всей своей мужской красе.
Мария же затаила дыхание, чувствуя, как жар медленно разливается по всему телу. И даже дерзкая усмешка на лице мужа не смогла испортить ей настроение; она хорошо знала его излишнюю высокомерность и хотела пробить брешь в этой его несносной защите.
Тело Кеннета было прекрасно… как оружие, как кольчуга, которую он каждый день надевал на себя. Широкие плечи плавно переходили в узкую талию, а руки казались нереально могучими. Были и другие части тела, достойные самого пристального внимания…
Снова усмехнувшись, Кеннет спросил:
– Увидела что-то интересное?
Мария невольно рассмеялась:
– А ты бы поверил мне, если бы я ответила «нет»?
Кеннет хмыкнул и пробормотал:
– Нет, пожалуй, не поверил бы. – Он опустился рядом с ней на кровать и заявил: – Теперь твоя очередь.
